— Значимость этого дара еще в том, — вмешался Серебряный, — что не мы его дарим, а само Дерево приносит себя в дар, в жертву, ведь жить в вашем мире ему непросто. Берегите Ее, берегите свою Раориру.
— Истинно так, — подтвердил Капитан. — Только это не все, пойдемте, я покажу вам последний дар.
— Прямо ночь сплошных чудес, — пробормотал отец Иван.
Гости двинулись за Капитаном дальше. Дошли до края сада. Здесь, возле забора, росло большое и старое дерево, давно высохшее. Капитан наклонился и стал шарить руками в дупле, почти у основания дерева. На его лице отразилось беспокойство.
— Что случилось? — тревожно спросили стражи.
— Этого не может быть, оно, оно куда-то пропало! Надо его найти! Может быть, я его переложил и не помню!
Капитан резко вскочил с места и тут же, схватившись руками за грудь, стал медленно оседать на землю.
Длинная серая тень скользнула по бетонной стене, нырнула в беспроглядную ночную черноту, под козырек служебного входа, и растворилась у заколоченной двери. Через мгновение в заброшенном детском садике возникло странное существо, похожее на огромную кошку с получеловеческим лицом и бородой.
Человеко-кошка опасливо огляделся. Никого. Только зыбко плывут мутные, едва различимые очертания забытых детских игрушек, шкафчиков с вывернутыми полочками, поломанных детских кроваток. На втором этаже тоже тихо. На втором этаже помещение краснокутовской церкви, которую лет девять-десять назад ограбил иеромонах Василий. Теперь церковь едва теплится. И это нового жильца вполне устраивает.
Ночной жилец бесшумно двинулся в противоположную часть здания. Прошел несколько пустых комнат, соединенных зияющими проемами, без дверей. Уперся в тонкое деревянное перекрытие, отделявшее закрытый садик от парадного входа с коридором и лестницей на второй этаж.
Подойдя к стене, как раз напротив лестницы, ночной жилец протянул свою кошачью лапу, из которой вдруг вылезли вполне человеческие пальцы. Существо по-кошачьи зашипело и что-то начертало в воздухе указательным пальцем. С тихим скрипом в стене обозначилась дверь, до этого совершенно невидимая. Человеко-кошка еще раз опасливо оглянулся и нырнул в открывшийся проем.
Ночной жилец проживал в уютной норе, в которой имелись кровать, сто лик, шкафчик, набитый ворованными безделушками, полочка со скудными запасами еды и даже неработающий телефон и несколько старинных церковно-служебных книг. Нора была прямо под лестницей в краснокутовскую церковь. Лучшего места не найти. Только вот с едой бывали перебои: в детском садике едой уже много лет не пахло, а в церковь приносили еду все реже и реже. Так что приходилось воровать по домам, а это небезопасно; мало того что можно схлопотать по шее, от своих же (свои здесь редкие сволочи), так еще и была возможность нарваться на пришельцев (их что-то слишком много стало в последнее время в селе).
Попасться пришельцам — значит угодить в рабство. А что это такое, он знал хорошо, сам полгода назад бежал из плена. Или его отпустили, чтобы он взял то, что взял… Ночной жилец зябко вздрогнул, боязливо огляделся. Тихо. Никого. Здесь, в своей норе, он в относительной безопасности, но это пока церковь действует. Пришельцы не любят заходить в такие места.
Ладно, сегодня не до еды, сегодня особенный день.
Он осторожно просунул лапу под левую подмышку. Там у него была едва заметная сумочка. Он достал из сумочки что-то небольшое, аккуратно завернутое в тряпку, бережно положил на столик, развернул. В ярком лунном свете (свет луны будто бы просачивался в жилище сквозь стены) горел небольшой кристалл овальной формы.
Он положил на кристалл обе лапы, сладко зажмурился и сказал:
— Шимасса не дурак, Шимасса умный, Шимасса всех обманет, и пришельцев и попа, Шимасса тебя никому не отдаст. Нет, никому.
Он стал водить по кристаллу лапами и вскоре уже мурлыкал от блаженства, покачиваясь как в трансе:
— Шимасса, Шимасса, Шимасса…
Шимасса свободен
Капитан еще не успел осесть на землю, как к нему на помощь кинулся Пестрый. Не добежав до Капитана, он провалился почти по пояс в какую-то яму.
— Что за напасть! — воскликнул Серебряный.
— Еще вчера здесь ничего не было, — сказал Пестрый, выбираясь из ямы.
Капитан уже сидел, прислонившись спиной к дереву и полуприкрыв глаза.
— Какой же я балбес, — корил он самого себя, — какой же я наивный балбес! Ну, надо же, нашел место, где кристалл прятать. Болван!
— Ладно-ладно, дорогой друг, — обратился Серебряный к Капитану, — не стоит себя так мучить, нам твое здоровье дороже всех даров. — Серебряный снял свою шляпу, помахал ей в воздухе и сказал, пытаясь придать своему голосу прежнюю бодрость, — пойдемте, чаек попьем, подумаем, как дальше быть.
Пестрый с Кленом аккуратно приподняли Капитана.
— Я, кажется, догадываюсь, кто это сделал, — сказал Клен, — и почему этот кто-то сумел обойти защитную завесу Раориры.
Отец Иван растерянно подошел к краю ямы:
— Тут целый подкоп.
— О, да, подкоп, — подхватил Серебряный, — а копать у нас мастера кто? Они, Серые. Вы помните Серых? — обратился Серебряный к Дмитрию и отцу Ивану.
— Серые, да, вспоминаю, — сказал Дмитрий, — котлован, домики, норы… один Серый был у Отшельника дома. Такая странная большая кошка с человеческим лицом…
— Вот-вот, — перебил Дмитрия Серебряный, — идемте, друзья, это и обсудим.
Капитан и его гости двинулись к дому, за стол. Капитан был еще слаб, его поддерживал за руку Пестрый. Шли в гробовой тишине — процессия чем-то напомнила Дмитрию траурную. Перемена настроения была разительной: еще несколько минут назад Капитан с восторгом демонстрировал дары стражей. И на тебе.
Перемену настроения почувствовала и Раорира; длинные листья деревца обвисли, белые блики-огоньки на них погасли. Серебряный на какое-то время задержался у деревца, попросив друзей идти за стол.
— Так что все-таки пропало? — спросил отец Иван стражей и Капитана, после того как все, кроме Серебряного, вернулись под навес.
— Кристалл, — вздохнул Капитан, — третий дар.
— Чему быть, того не миновать, — философски заметил Пестрый. — Никто не мог знать, что кто-то сможет пройти защиту Раориры. Мы даже об этом не думали, представить такое не могли! Но раз так произошло, очевидно, что в этом есть определенный смысл, который откроется в будущем.
— Спасибо, друг Пестрый. Ты меня успокаиваешь. Само собой, все что ни делается, все к лучшему. Но все же многих вещей можно избежать, если быть осторожным.
— Если и была ошибка, — сказал Клен, — то только с нашей стороны, Капитан. Мы поторопились с третьим даром. Вот и все. Дар был преждевременен.
— Так что это за кристалл? Или тайна? — вновь спросил отец Иван.
— Живой кристалл, — ответил Пестрый. — Капитан его так и назвал — Живоглаз. Это кристалл, который может научить ваш народ общаться и видеть друг друга на любом расстоянии, путешествовать в другие миры, без всякой вашей техники. Так в свое время учился народ стражей. Но мы давно уже обходимся без этих живых кристаллов.
— Общаться на расстоянии, летать в другие миры, — поморщился батюшка, — извините, но дешевой эзотерикой отдает.
— Отдает, — согласился Капитан. — Но есть одно «но»; Живоглаз делится своей силой только по мере нравственного роста личности, по мере развития чистоты и ясности сознания. И никак иначе. А это уже далеко не дешевая эзотерика, которая обещает, что будешь, мол, летать в астрал не напрягаясь на родном диване.