Макс перетанцевал на большой сцене всех принцев, героев и эльфов.
Мои немногие знакомые порой принимали его за гея. В век вседозволенности, моды на толерантность, однополыми парами и ребенка не удивить. Но Макс обижался, смешно надувал щеки. Любимец женщин, он менял красавиц как перчатки. На ресторанные встречи «могучей четверки» его извечно сопровождала какая-нибудь холеная «цыпа». Модель, актриса, на крайний случай - известная телеведущая. Соседствовала с нами недолгое время, ковыряла ложкой ягодное ассорти или мороженое, и «уплывала», дежурно чмокнув Макса в щечку.
- Так что там в моем ужасном дворе? - напомнила я балетному, который, кажется, совсем забылся, наслаждаясь любимым напитком.
- Какой-то белобрысый болван, одетый, будто на дворе жара, налетел на меня, пока набирал твой номер. Хам! - выплюнул Макс.
- Налетел? - удивилась я.
- Подскочил, чуть не сбил меня с ног и спросил - кем прихожусь хозяйке квартиры. Нет, ну ты представляешь? Кем Я прихожусь хозяйке квартиры! А он-то что за черт с горы?
Я в недоумении уставилась на Макса. Не шутит - нахмурил брови, насупился, мелкие складки проступили на носу. Едва заметная тонкая нитка шрама у самой линии роста волос побелела и проявилась на розоватой коже.
Макс когда-то упал на сцене, и партнер рассек ему лоб деревянным мечом.
- Перепутал номера квартир, - предложила я. - Может у него тут любовница живет или жена. Вот и перевозбудился.
- Я послал его. Конечно, вежливо, - Макс отхлебнул кофе и немного расслабился. - Но все равно неприятно, - балетный снизошел до почти дружелюбного тона, но чашка на столе закрутилась быстрее. Звон дорогой пластмассы по чуть более дешевой выражал все то, что думал Макс о настырном незнакомце у ворот.
- Давай попробуем с Магнолией, а? - взмолилась я.
Утекали драгоценные минуты, а мы обсуждали невежу с улицы, что перепутал квартиры, а то и вовсе - номера домов.
- Ну давай, - снизошел Макс, чашка остановилась - пальцы балетного крепко сжали ее пузатые бока.
Я откинулась на спинку кресла, позволив ему поддержать расслабленное тело. Прикрыла глаза.
Моих способностей индиго хватило бы на розыск сотен таких, как Магнолия. Но вот беда! Управлялась я с ними хуже некуда. Эмоции, всему виной эмоции. Я поднимала энергию вокруг, и чувства удесятерялись, мешали логически мыслить. В беспокойстве, в угаре, я плохо ориентировалась, теряла тонкую аурную нить, оставленную Магнолией. Макс слабее значительно, но судьба подарила ему дар управлять энергией. Своей ли, чужой ли - неважно. Он впитывал мою, как губка, и находил любого из «могучей четверки» за считанные минуты.
Энергия потекла к балетному, и я увидела след Магнолии. Розоватый, туманный он вился по городу, расширялся, пока толстой веревкой не вонзился в шикарный пятизвездочный отель. Здесь, на семидесятом этаже, в ВИП-номере спала Магнолия. И даже без чтения энергий становилось ясно - не обычный это сон.
Макс разбираться не стал. Прервался, отпил кофе и резюмировал таким тоном, словно я кричала об убийстве, заметив пролитый на полу кетчуп:
- Ну вот! Что я говорил? Жива твоя Магнолия, здорова. И отлично провела ночь, как видно. Не то не отключилась бы как убитая.
- Ты думаешь? - недоверчиво покосилась я на балетного - его пальцы вновь вращали полупустую чашку на столе.
Почти по-женски красивые, точеные губы Макса расплылись в улыбке.
- А ты думаешь, она вырубилась, перетанцевав в клубе?
- Я думаю, на нее могли напасть, - близорукое спокойствие Макса раздражало все сильнее.
- Да-да, - чашка зашаталась, задергалась. - Напали, полюбили и отчалили.
- Ты сам думаешь, что говоришь! - взвилась я. - Мы же тысячу раз расследовали нападения на женщин! Убивали чудовищ!
- Давай-ка притормози, - взгляд Макса похолодел - серые глаза будто подернулись льдом, как всегда при вспышке гнева. Сплошная линия хмурых бровей натянула лоб, и шрам проступил снова. Чашка замерла, а пальцы Макса вокруг нее побелели. Белый ноготь на правом указательном будто слегка оттопорщился, выделяясь на фоне остальных - гладких, прозрачных, идеально отполированных.
Балетный повредил ноготь, рухнув с какого-то устройства, что должно было носить его над сценой. Роли ангелов стоят недешево.
- Мы сейчас говорим не о глупой тетке или малолетке, которая ищет приключений на задницу! Мы говорим о Магнолии! Она видит чудовищ, разбирается в них! Она бы первая тебе позвонила и предложила его укокошить.
Балетный отвернулся к окну, стиснул челюсти, продолжая хмуриться - я достала его. Правая нога Макса, закинутая на колено левой, резко закачалась, как маятник. Бросились в глаза пальцы «в кучку» - пуанты уродуют стопы даже людей с такой сильной регенерацией, как мы.