Внезапно чужие руки хватают меня поперёк тела, и я с отвращением дёргаюсь, прекрасно понимая, кто стоит за спиной.
─ Давно не виделись, ─ раздаётся над ухом, и я заставляю себя проглотить горечь, образовавшуюся на языке от ощущения присутствия Орловского.
Он буквально вжимает меня в перила, а спиной я чувствую каждый его мускул, но что ещё хуже, от резкого запаха мужчины меня начинает тошнить, как никогда прежде, и я рискую заблевать тут всё.
─ Убери от меня руки, ─ цежу я, но он лишь усмехается, начиная оглаживать ладонью моё бедро, медленно поднимаясь по боку, и, ныряя ладонью в вырез рубашки, с силой сминает грудь.
─ Смотри, тебя вполне может ждать та же участь, ─ сжимает другой рукой мою челюсть и вынуждает смотреть на то, что происходит на арене. Девушку уже раздели полностью, и пока двое охотников удерживали её, третий рисовал кинжалом узоры на её белоснежной коже, но вампирша не плачет. Она с ненавистью смотрит на своего мучителя, и в этом взгляде я вижу обещание, несмотря на её слабость, бросающуюся в глаза.
А чем я отличаюсь от неё? Напичканная ядом, загнанная в ловушку… Дочь вампира и охотницы. Что со мной сделали бы, будь у них развязаны руки? Что со мной сделают, если у них будет такая возможность?
Толпа скандирует одно-единственное слово, эхом отдающееся от стен и становящееся ответом на мой вопрос.
«Убей! Убей! Убей!» ─ звучит отовсюду, и воздух звенит от этого звука, запаха крови и предвкушения, охватившего зрителей, а я стараюсь не чувствовать горячего дыхания за спиной и прикосновения, от которого хочется вымыться.
Нет. Не позволю…
Я набираюсь решимости и со всей дури ударяю затылком по роже Орловского, тут же отскакивающего от меня, а внизу тем временем происходит что-то феерическое.
─ Ах ты сука… ─ он зажимает нос, фонтанирующий кровью, но мне не до его проблем.
Один за другим гаснут магические огни вокруг арены, и гости непонимающе переговариваются. Я использую это время, чтобы оттолкнуть от себя бывшего охотника и, ударив его между ног, бегу в обратном направлении, пока в толпе раздаются взрывы, и до меня доносятся ругательства.
Мужчина меня настигает – я слышу, как он меня преследует, ускоряюсь изо всех сил, едва справляясь с одышкой и думая, что до комнаты ещё очень далеко. В этот миг, когда чужое сердцебиение раздаётся совсем рядом, внутри меня опять что-то щёлкает, как пару месяцев назад, я чувствую расщепление воздуха, как его частицы обволакивают меня, а после оказываюсь у себя в комнатушке, и лепестки вишни не успевают коснуться пола, истаивая вокруг меня.
Всё ещё на адреналине, не зная, как это получилось, я придвигаю шкаф к двери, а потом бегу в купальню, и там меня выворачивает наизнанку. Меня рвёт так, что мне начинает казаться, будто сейчас я выплюну все свои внутренности наружу, но вскоре приступ затихает, и я устало прислоняюсь к бортику ванной.
Я не хочу думать о том, что приходит мне в голову, но мысль так основательно укореняется в моём сознании, что игнорировать её уже никак не получается. Да, мне сказали, что этого не может быть, что мой организм на это просто не способен, но что если…
Отрешившись от всех звуков, перестав слышать завывание ветра за окном, шаги где-то в коридоре и прочие раздражители, я мучительно прислушиваюсь к себе и вскоре улавливаю это слабое, но такое уверенное.
Тук-тук… Тук-тук…
На деревянных ногах подскакиваю к зеркалу, судорожно расстёгиваю рубашку и всматриваюсь в рисунок своего деревца, ветви которого не протянулись к сердцу, как было завещано всем охотницам энитири, а ровным чётким кольцом начали оплетать живот, словно оберегая то, что там находится внутри. Защищая.
Дыхание перехватывает, и я чувствую, как увлажняются глаза, пока я перевариваю ситуацию. Мы ведь не предохранялись, а задержку я списывала на отсутствие нормального питания и расшатанные нервы – кто бы за три месяца такого заточения вообще подумал о беременности… Но как? Каким образом это маленькое существо внутри меня смогло выжить, невзирая на пытки, да ещё и никому не дать знать о себе, включая меня саму?
Приложив руку и вновь услышав его сердце, я нащупала уплотнение, хотя в зеркале по-прежнему видела свой прилипший к позвоночнику плоский, как доска живот, с выпирающими бедренными косточками. Насколько же силён этот ребёнок уже сейчас, если он на такое способен?