Жрица обратила печальные золотистые глаза на Саген.
— Мертвы. Они не смогли справиться с мутациями и просто умерли. Или покончили с собой. В любом случае, здесь, в Стальгорне, остались только дамы, и они обращаются ко мне за советом.
— Почему ты? — Настаивала я. Что-то не совсем сходилось.
Жрица Рема обратила свое внимание на меня, и я увидела проблеск… чего-то… в ее взгляде. Веселье? Это было бы странной эмоцией для нынешней ситуации.
— Я Верховная жрица Брамзига, — объяснила она, — а это значит, что я несу в себе частицу милосердия Богоматери. Я смогла помочь тем, кто искал меня.
Я подозрительно прищурилась. — Как помочь им?
Клыки жрицы обнажились в том, что, как я предположила, было волчьей усмешкой.
— Я смогла оказать небольшую милость. Женщины, которые приходили ко мне, смогли сохранить больше своей человеческой натуры, чем те, кто этого не сделал. — Она склонила голову набок. — Тебе не нужно так подозрительно относиться ко мне, Райбет Вайз, Бармзиг — наша богиня милосердия. Она на твоей стороне.
Саген издала сдавленный звук рядом со мной, и паника сковала мой желудок.
— Райбет Вайз? — повторила она сдавленным голосом. — Ты сирота из Лейкхейвена?
Вайз — фамилия, данная всем сиротам в Лейкхейвене. В каждом крупном городе и королевстве была своя версия этого, так что неудивительно, что она узнала это. Я стиснула зубы и проглотила свои страхи.
— Откуда ты знаешь мое имя? — Спросила я у Ремы, игнорируя булькающий смех Саген рядом со мной. Женщина-волчица снова ухмыльнулась.
— Я знаю очень много вещей. Например, то, зачем ты пришла сюда. — Ты знаешь, где найти корону. — Это было утверждение, а не вопрос. Теперь, когда я сосредоточилась на них, камни в моем кармане практически вибрировали и прыгали друг о друга. Это было где-то здесь, в этой комнате.
Жрица драматическим жестом взмахнула рукой, показывая низкий столик между нами, совершенно прозрачный, со стоящей на нем сверкающей золотой короной. Она была усыпана красными драгоценными камнями, такими же, как те, что лежали у меня в кармане, и я могла насчитать девять промежутков, где камни были смещены. Даже без этого визуального подтверждения я могла чувствовать магию, исходящую от объекта, как тепло от солнца.
— Она просто была там все это время? — Прошептала я,
ошеломленная. — Как никто другой не нашел ее?
Рема пожала худым плечом.
— Ее не было здесь все время после смерти Офелии, но она была у меня, да. Я ходила с ней повсюду, пока проклятие не поразило Стальгорн, и я почувствовала себя вынужденной остаться. Теперь я понимаю почему.
— Каллалуна, — подсказала Саген, ткнув меня в бок. — Или Райбет, или как там тебя зовут.
— Что? — Я огрызнулась на нее, нахмурившись. Она сердито посмотрела на меня.
— Возьми эту чертову корону. Мы ведь за ней пришли, не так ли?
Моя рука потянулась к золотому артефакту, но затем я заколебалась.
— Почему ты не пытаешься взять ее? — С подозрением спросила я принцессу, но она только вздохнула и драматично закатила глаза.
— Она не может, — ответила за нее Рема. — По той же причине, по которой я могла хранить ее все эти годы. Только ты можешь прикоснуться к ней.
— Почему я? — Спросила я, хотя метка на моей спине практически горела от интуиции, и в глубине души, я думаю, я знала.
Рема наклонилась ближе. — Возьми корону и узнай.
— Это так просто? — Я спросила ее, и она усмехнулась.
— Никогда ничего не бывает так просто, Райбет Вайз, — сказала она. — Но у нас просто нет времени на пространные объяснения и многословные, углубляющие душу дебаты. Это самый быстрый способ. Возьми корону и посмотри сама.
Метка на моей спине гудела, наполняя меня непоколебимой уверенностью. Верховной жрице Брамзига можно было доверять, в этом я была уверена благодаря своей интуиции. Но это не обязательно означало, что она была права.
— Давай, — простонала Саген. — Я умираю от желания вернуться и сказать твоим принцам, что ты из Понда.
— Не смей, — огрызнулась я в ответ, бросив на нее свирепый взгляд, и ее ухмылка сказала, что ей насрать на мои угрозы.
Рема издала негромкое рычание, которое вернуло мое внимание к ней.
— Пожалуйста. У нас мало времени.
Я подавила инстинктивное желание расспросить ее дальше и снова протянула руку. В конце концов, что худшего могло случиться?
О, я не знаю. Для начала, ты можешь взорваться, превратившись в красную слизь, забрызгавшую все красивое платье Ремы.
Однако саркастичная, охваченная паникой часть меня не спешила предупреждать, когда мои пальцы сомкнулись на теплом, гудящем металле короны королевы Офелии.
20 то ты? — Спросила я взволнованную, ухмыляющуюся женщину передо мной, затем огляделась и обнаружила, что я больше не в шахте жрицы Ремы. — Где я? Как я сюда попала?
Улыбка красивой женщины погасла, а плечи слегка поникли. — Ты меня не узнаешь. Конечно, не узнаешь. — Она покачала головой,
словно мысленно ругая себя.
Я наморщила нос, изучая черты ее лица. Она была высокой для женщины, с завидной фигурой «песочные часы» и длинной элегантной шеей. У нее были светлые волосы цвета зимнего солнца, почти того же оттенка, что и у меня, но вместо моих буйных волн ее локоны были гладкими и прямыми, как шелк.
Что-то в ней показалось знакомым.
— Я тебя знаю? — Спросила я, на мгновение засомневавшись, что просто забыла о встрече с ней где-то в своем пути. Но я бы запомнила такую женщину. Она была царственна и элегантна, красива и загадочна.
Как королева.
Я резко втянула воздух.
— Королева Офелия? — Я выдохнула эти слова, и ее улыбка снова осветилась. — Как это возможно? Ты мертва!
Она вздрогнула от моего резкого заявления.
— Наверное, да. Как еще ты могла здесь оказаться, в конце концов?
— А здесь… это где именно? — Я получше осмотрелась, хмуро посмотрела на знакомое кресло, затем на лампу. — Подожди, я знаю это место. Мы в твоем святилище во дворце!
Королева Офелия просияла и тяжело вздохнула.
— О, слава Бармзиг, мое убежище все еще там? И ты была внутри него?
— Эээ. — Я снова сморщила нос, заметив множество различий между комнатой, в которой мы стояли, и покрытым пылью, ветхим, заросшим и заброшенным зданием, которое принцы выбрали в качестве своего убежища.
— Оно… не совсем то же самое, что это.
Королева Офелия пренебрежительно покачала головой.
— Не имеет значения, как это выглядит внутри, главное, чтобы само строение все еще было там. Это означает, что никто не обнаружил, что находится под ним.
Мои брови взлетели вверх.
— Что под этим? — Любопытство разгорелось, но вся ситуация была неуместной. — Подожди. Объясни мне, что происходит. Как я здесь, с тобой… Мертвой королевой? Последнее, что я помню, это то,
что я была внутри шахты и вот-вот прикоснусь к твоей пропавшей короне.
Она поджала губы и присела на краешек яркого стула сапфирового цвета.
— Ты осторожна. Это хорошее качество. Пожалуйста, сядь, и я сделаю все возможное, чтобы объяснить это в течение того времени, которое у нас есть. — Она указала рукой на стул напротив себя, и я на мгновение заколебалась, прежде чем сесть.
— Когда я была еще жива, — при этих словах она поморщилась, — я знала, что у меня неприятности. Должно было случиться что-то плохое, поэтому я встроила небольшое заклинание «лазейку» в свой самый сильный магический артефакт.
Я кивнула.
— Твоя корона.
Она улыбнулась.
— Именно так. Я вложила в нее лишь крошечную частичку своей души, чтобы однажды, когда она вернется в законные руки, мы смогли бы поговорить об этом.
— Законные руки, — повторила я, поджимая губы. — И это я? Рема сказала, что никто другой не может прикоснуться к короне…
Королева Офелия рассмеялась теплым, успокаивающим смехом, от которого мне чуть не захотелось плакать.
— Конечно. Ты моя единственная наследница, Зарина. Какие еще могут быть законные руки?
На мгновение я поперхнулась воздухом, захлебываясь, пытаясь выдавить слова.
— Что, прости? — Наконец пискнула я, мое лицо покраснело, а глаза увлажнились от небольшого приступа кашля. — Ты, должно быть, ошиблась.
Офелия слегка грустно улыбнулась мне, затем достала ручное зеркальце и протянула его мне.
— Даже если бы я не привязала свою корону специально к тебе, не нужно быть гением, чтобы заметить сходство. Совершенно очевидно, что мы сделаны из одного теста, милая.
Неохотно я посмотрела в зеркало и не смогла отрицать правдивость ее заявления. Конечно, она была элегантнее, старше, и у нее были зеленые глаза вместо моих голубых. Но все остальное было таким же. Наши высокие скулы, углы наших носов, изгибы наших губ… все идентично.
— Как… — я замолчала, потому что слезы сдавили мне горло. Это была моя мать?
За все годы, что я жила в Понде сиротой, Вайз, я ни на секунду не допускала мысли, что однажды встречу женщину, которая дала мне жизнь, не говоря уже о том, что она может оказаться убитой королевой
Тейха.
— О, милая, — вздохнула она, потянувшись вперед, чтобы взять мои руки в свои, когда я положила зеркало. — Мне так жаль. Я хотела бы дать тебе больше ответов, но эта моя версия, всего лишь фрагмент того, кем я была, когда произносила это заклинание. Сейчас, насколько я знаю, тебе всего неделя от роду, и ты крепко спишь в своей кроватке.
Отметину на моей лопатке покалывало, и я сморгнула слезы, которые грозили вот-вот пролиться.
— У меня была такая отметина, когда я была маленькой? —
Спросила я, ерзая на своем сиденье, чтобы показать ей свою спину. На мне все еще было изумрудное платье для верховой езды, и, несмотря на то, что оно было в пятнах и покрыто коркой грязи, на нем легко виднелась моя метка, когда я перекидывала волосы.
Офелия прикоснулась прохладным пальцем к моей метке, и та зажужжала в ответ. Как будто она знала ее. Долгое мгновение она ничего не говорила, затем тихо всхлипнула, и я повернулась к ней лицом.