Она зачарованно подошла и пристроилась рядом с обнаженным божеством на кровати:
— Что тебе здесь надо, любовь моя?
— А ты как думаешь? — искушающе ответила любовь, — я ведь обещал, что дам тебе то что хочешь, если вернешь мне меч.
— А завтра меня казнят. А тебя отправят в рабство. Если узнают.
— Долг телохранителя внушает мне, что надо одеться и уйти.
— Нет, — затрясла головой Вернис, — раз уж пришел, то за это можно и жизнью рискнуть. Да и кто об этом узнает, если ты не будешь выходить из корабля… А потом я отвезу тебя на твою планету.
— И тебе уже не обидно, что это только благодарность?
— Если бы ты предложил мне это раньше, не в моей каюте, то получил бы в морду и я бы отказалась. Но вот так… не могу отказаться от тебя… такого.
Он больше ничего не сказал. Потянулся к ней и уронил на подушки. Навис над ней сверху, упершись руками и коленями в кровать. Пушистый мех его хвоста приятно щекотал ноги, по их нервам бежали ручейки страсти. Бежали вверх. Потом он ее поцеловал. И началось такое… И она поняла, что весь ее вместе взятый интимный опыт, состоявший из победного грубого и страстного почти изнасилования Йоми, и того, чем они занимались в инвентарном домике с Рэйфом–подделкой — все это пустое ничто, по сравнению с божественной любовью Оками — Инугами, бога ее души и сердца. Любовью, которая заставляла все ее существо расцветать океанами порабощающе прекрасных невиданных цветов. Сладострастные стоны и рычание не стихали в ее каюте почти до самой середины дня. Хорошо, что каюта звукоизолирована.
Потом он оделся и ушел. Это был первый и последний раз невозможного одуряющего счастья. Она все еще лежала на кровати, которую он только что покинул, вжималась в оставленное им тепло. Вдыхала его запах и плакала от счастья. Возможно, ее и казнят за это. Но она не ошиблась. За это стоит умирать.
Зазвенел переговорник
— Кто там, в такую рань? — промяукала она в него.
— Вот это голос! — поразились на другом конце волны, — наверное, тебе снились хорошие сны, детка, а вот меня всю ночь мучили кошмары.
— Так тебе и надо, Рэйф, — безразлично ответила Вернис.
— Это за что же ты так на меня зла? — расхохотался он, — за это утро я успел только наговорить тебе комплиментов.
— Сейчас я включу видеофон, и ты побежишь стучать на меня Стражам, — обреченно сказала она, — но чем быстрее со всем покончить, тем лучше.
Пока она будет отвлекать всех тут на планете, корабль на автопилоте прекрасно доставит весь ее случайный экипаж по домам. Именно над этим она трудилась ночью, привязывая курс к точкам купленных ею планет.
Она встала с кровати, оделась и включила видео:
Рэйф присвистнул. И полуприкрыл лицо рукой
— Вернис, ты сошла с ума.
— Ничего не могу с собой поделать. Люблю его и все тут. Пусть казнят. Хотя бы перестанет мучиться сердце.
— Дурочка! Ты же не знаешь, что значит казнь на этой планете! Твое тело будут использовать в медицинских и техномагических экспериментах еще много лет. Ты еще лет сто будешь молить глухих о смерти.
— Откуда ты знаешь?
— Я капитально согрешил в юности. Мой отец был вынужден покинуть пост министра. Я провел в 'Казни' много лет. И у меня не было бы ни шанса выбраться оттуда, если бы не отец. А ты, насколько я помню, сирота.
— Значит… я просто выйду на улицу и застрелюсь, — пожала плечами прежняя хладнокровная Вернис.
Видео она выключила.
— Стой! — еще кричал переговорник. Но его она тоже выключила.
Выходя из корабля, Вернис спокойно пожелала ему приятного пути. Взлет через две минуты, трап убрался. Она отбежала подальше. Взлет!
— И тут кто–то крепко обнял ее, сильно прижимая к себе, выдирая из рук пистолет. Это оказалось не так то просто. Оказывая сопротивление, она почувствовала, как ее обволакивают сильные руки демонов, вырывая оружие. И тащут куда–то. Растяпа. Наслаждаясь призрачными следами прикосновений Оками, она забыла надеть боевой доспех.