Но Воронцов спутал мне все карты. Вот не зря его Лисом называли — такой же был хитрый и изворотливый. И он явно настроился на охоту. Вот только я быть цыпленком или кроликом в этой истории не хотела. Я и сама могла быть той еще охотницей. Главное, чтобы добыча была стоящей.
Елисей, явно не подозревая о моих мыслях, спросил:
— Ну так что там с четвергом?
Пришлось, скрепя сердце, сказать правду:
— Лекций действительно две, но потом я еду на работу. Заканчиваю в пять, — добавила я неохотно.
— Отлично! — не могла быть уверена точно, но мне почудилось, что Лис улыбался, — Я заеду за тобой в восемь.
— Эй! Ты не разгоняйся! — попыталась я осадить мужчину, — Мне в пятницу на учебу утром. И тебе об этом точно известно, маньяк!
Но Воронцова явно было сложно сбить с толку. В этом он был удивительно похож на мою Маринку — та тоже, задавшись целью, пёрла как скоростной поезд, снося на пути все препятствия.
— Не переживай — я верну тебя не слишком поздно. Живой и невредимой.
— Уж постарайся, — вздохнула я, понимая, что от свидания мне уже не отвертеться.
Скомкано попрощавшись и отключив телефон, я бросила его рядом с собой на кровать и нахмурилась. Интересно, а тюлени Северного полюса примут меня в свою семью, если я вдруг решу сбежать с ними? И успею ли я сделать за три дня тюленью визу?
глава шестая
Глава шестая
— Повтори еще раз — кто тебя пригласил на свидание?
Катя сидела на моей кровати, играясь с плюшевым медвежонком, и, кажется, до последнего не могла поверить в то, какие люди снизошли до простых смертных. Собственно, три дня с того идиотского звонка я потратила на попытки достучаться до сознания тетушки, но потерпела сокрушительное фиаско — её разум, кажется, упорно отказывался усваивать эту информацию.
На самом деле, в тайне я надеялась, что Катя запретит мне куда-то идти. Ну, вспомнит, что она — взрослый человек, который несет за меня ответственность, и не отпустит на свидание с сомнительным персонажем, который, к тому же, приходился ей почти что ровесником. И тогда я смогу с чистой совестью воспользоваться старой, как мир, и детской, как мои мысли, отмазкой — семья не отпустила.
Увы, фиаско ждало меня и тут — Катя даже не пыталась меня отговорить. Нет, она просто ходила все эти дни за мной хвостом, и без устали повторяла:
— Кто-кто тебя пригласил?
В конце концов, даже моей выдержке пришел конец. Вспыхнув, я отвернулась от шкафа, в котором безуспешно пыталась найти хоть что-то приличное и подходящее к случаю, и рявкнула:
— Елисей Воронцов меня пригласил! В народе больше известный, как Лис! Сколько раз мне повторить, чтобы до тебя дошло?!
Тетя смерила меня недовольным взглядом:
— Полегче на поворотах, милочка. А то я ведь могу и наказать тебя.
Внутри меня тут же встрепенулась надежда, расправляя свои крылья. Подавшись чуть вперед, я поспешно, боясь, что Катя передумает, спросила:
— Что, не отпустишь меня никуда?
— Э, нет, — осадила меня родственница, — На свидание ты пойдешь в любом случае. Не хватало мне еще проблем с директором «Феникса». Еще вход мне закроет — где я буду прожигать остатки молодости?
— Да как он вообще узнает? — не сдавалась я, цепляясь за последнюю ниточку, как утопающий — за спасательный круг.
— Знаю я этих бизнесменов, — хмыкнула Катя, — Если им что-то нужно — они это узнают. Так что, племяшка, извиняй — в этой ситуации каждый за себя.
Да уж. Что эта порода людей ушлая до безобразия, я узнала на собственном опыте. И, кажется, исчерпала все возможности и аргументы. Оставалось только одно — покориться судьбе и плыть по течению. Кто знает — может, вечер пройдет не так ужасно, как я себе представила.
Со стороны прихожей послышался шум, и через секунду я услышала громкий голос подруги:
— Где звезда сегодняшнего вечера?
Я повернулась к Кате:
— Ты опять не закрыла входную дверь.
Я не спрашивала, а утверждала, потому что из нас двоих только она страдала от такой удивительной рассеянности. О которой знала Андреева, и нередко пользовалась тем, что может без лишних преград попадать в наше жилище.
Но Катя только плечами пожала:
— А что такого? Маринка же своя.
Мне оставалось только закатить глаза, прежде чем изречь:
— Запомни- в один прекрасный день к нам в дом проберется кто-нибудь менее дружелюбный. Тогда вспомнишь мои слова о том, что иногда нужно быть менее похожей на ворону, но будет уже поздно.
Аржанова-старшая фыркнула:
— Смотри, как получается — каркаешь ты, а ворона в итоге я. Нечестно.
— В жизни честные вещи вообще редкость.
Катя не успела ответить — в мою спальню, как ураган, ворвалась Марина. Скептическим взглядом оценив тот живописный бардак, в который превратилась комната, она требовательным тоном спросила:
— Ну? Уже придумала, в чем будешь покорять Лиса?
Я покачала головой:
— Вообще никаких идей. Может, не пойти…
— Я тебе дам — не пойти! — прикрикнула Андреева, — Елисей — отличная для тебя партия. Роскошный мужик с внушительным счетом в банке — что еще для счастья нужно?
— Даже не знаю, — сделала я вид, что задумалась, — Может быть, душа? Доброе сердце? Любовь?
Марина изобразила, будто ее тошнит прямо на мой ковер — очень натурально, между прочим, после чего заявила безапелляционным тоном:
— С такими взглядами на жизнь ты из этой дыры никогда не съедешь! Катя, без обид, — тут же добавила она, повернувшись к моей тетке.
Но та и не думала обижаться. Хмыкнув, она отозвалась:
— Всё в порядке, Марин. Я, честно говоря, сама жду не дождусь, когда она свалит из этой, как ты выразилась, дыры.
— Если я уеду — ты тут без меня загнешься! — возмущенно выдохнула я, бросая в тетю первое попавшееся платье, — В грязи и без еды! Или отравишься! — Ну, не драматизируй, — поморщилась Катя, — Жила же я как-то раньше, до тебя.
— Да уж, помню я, как ты жила. Ладно, — выдохнула я, сдавшись, — Я уже вижу, что поддержки в этом доме не дождусь. Но, быть может, хотя бы модный совет? Я реально не знаю, что надеть.
— Синее платье! — тут же отозвалась Марина, — Ты в нём роскошна!
Схватив с кровати вешалку с платьем, подруга тут же оказалась рядом и, развернув меня к зеркалу, приложила к моему телу вещицу. Хм. Не спорю — сидело платье на мне хорошо, ткань была мягкой и приятной на ощупь, и мне было в этом наряде всегда более чем комфортно, а его цвет красиво оттенял мои глаза и волосы. Однако, было кое-что, что меня смущало.
— Может, всё же брюки? — неуверенно спросила я.
Марина хмыкнула и понимающе улыбнулась:
— Не хочешь показывать слишком много тела на первом свидании? Понимаю, хотя и не одобряю. Ладно, отложим платье до второго свидания. Тогда, может вот эти черные брючки?
Я закатила глаза, реагируя так и на прогноз о возможном втором свидании (лично я считала, что этим вечером мы и ограничимся), так и на предложенный элемент одежды.
— Конечно. Брюки, которые обтягивают меня, как вторая кожа.
— Зато всё прикрыто, — невинно хлопнула глазками Андреева и добавила командным тоном, — Надевай! А к ним синюю кофточку с открытыми плечами.
— Она вообще-то моя, — вмешалась в разговор Катя, — Но, так уж и быть, я её тебе одолжу. Всё же, на благо нашей семьи стараешься.
— В смысле? — нахмурилась я, не понимая, к чему она клонит.
— Ну как же. Ведь если у тебя всё сложится с этим денежным мешком — мы заживем, как королевы! — с гаденькой ухмылочкой сообщила тетушка.
— Так, я сейчас никуда не поеду! — бросила я на кровать эти злосчастные брюки, — Пусть Марина едет! Ей же этот Лис так сильно в душу запал!
— Вот уж точно нет, — хмыкнув, отозвалась Андреева, — У меня тут свои карусели. И вообще, радовалась бы, что на тебя такие мужики внимание обращают. А не бармены противные, — добавила подруга негромко.
Я хотела было уже сказать, что это внимание мне было, как кость в горле — неприятно, неудобно и откровенно мешало. Но последние слова подруги заставили меня чуть изменить траекторию разговора и навострить уши.