Я назвала адрес, и Елисей кивнул:
— Знакомый район. Я сам живу неподалеку.
Новая информация. Воронцов жил в самом элитном районе города. Хотя — чему я вообще удивляюсь? Кивнув, я как бы невзначай поинтересовалась:
— У тебя тоже частный дом?
Но Елисей отрицательно качнул головой:
— С ним слишком много мороки. Я бы хотел домик на побережье, но тут есть два момента. Первый — я часто в разъездах, а дому нужен более качественный и регулярный присмотр. Ну и второй — одному там просто скучно. У меня квартира в одной из высоток. Одиннадцатый этаж, панорамные окна с видом на море и район.
— Должно быть, красиво там, — задумчиво обронила я.
— Так и есть, — кивнул Елисей, — Я взял эту квартиру, в основном, только из-за этого. Люблю летом завтракать на балконе, вдыхая морской бриз, — бросив в мою сторону быстрый взгляд, мужчина как бы ненароком кинул, — Может, как-нибудь я тебе всё это покажу.
Я ничего на это не ответила, лишь мягко улыбнулась. Но от этого то ли намека, то ли обещания внутри взорвалась парочка фейерверков. Кажется, мне начинал нравиться этот невыносимо обаятельный тип.
А вечер ведь только начинался…
глава тринадцатая
Глава тринадцатая
Когда мы подъехали к нужному дому, мандраж и нервозность — мои, похоже, уже лучшие подруги — вернулись ко мне в полной мере. Бросив нервный взгляд в сторону особняка, я облизнула вмиг пересохшие губы и сцепила вместе руки, которые начали чуть подрагивать, будто у меня в двадцать лет проснулся вдруг старческий тремор.
Было ли мне страшно? Нет, это не было именно страхом в той самой мере, в какой было принято о нём говорить. «Не по себе» — наверное, вот как можно было обозвать то, что со мной творилось. Я по природе своей была не фанатом всех этих выходов в люди, и уж тем более никогда не приходила на вечеринки с кем-то. Ну, с Мариной если только, но она ведь не считалась, поскольку…ну, не была кавалером.
— Всё в порядке? — видимо, заметив мое состояние, спросил Елисей.
Я повернула голову и заметила, как он внимательно следил за мной, словно боялся, что я открою дверь — и сигану в ближайшие кусты, как испуганный кролик. В принципе, я и сама не исключала такой возможности. Но — о чудо! — стоило мне заглянуть в его глаза, как все симптомы медленно, но верно, сошли на нет. И даже тремор ускользнул, даже не попрощавшись. Неблагодарный.
Так что, выдохнув, я с улыбкой кивнула:
— Еще как. Пойдем, невежливо заставлять смертных ждать.
Воронцов добродушно хмыкнул:
— Да уж, пора бы холопам познакомиться со своими царями.
Заперев машину, мы направились по вытоптанной лужайке в сторону парадных дверей, которые были гостеприимно распахнуты настежь. Музыку, кажется, было слышно не только гостям, но и всем соседям в радиусе пару километров.
— У этого парня явно будут завтра проблемы, — заметил Елисей со смешком, — Я бы его за такие дела точно по головке не погладил, если бы жил неподалеку.
— У Макса влиятельный отец, — пожала я плечами, — Поэтому, он считает, что ему всё можно.
— Терпеть не могу таких людей, — процедил Лис, прищурившись и окидывая здание далеким от теплого взглядом, — Считают, что им не писаны ни правила приличия, ни законы морали.
— Эм… — я бросила на мужчину слегка неуверенный и самую малость растерянный взгляд, — Я, может, сейчас ляпну глупость, но ты разве не из той же породы?
Воронцов смерил меня хмурым взглядом и покачал головой:
— Не совсем. Я достиг того, что у меня есть, потом, кровью и упорным трудом. А такие вот папенькины сынки родились с золотой соской в зубах.
— Вообще-то, — не смогла удержаться я, — В зубах с ней он родиться точно не мог. У детей зубы начинают резаться примерно в пять месяцев. Прости, — тут же добавила я, опуская голову, — Знаю, я зануда.
Но короткий смешок над моей головой сообщил, что, похоже, Елисей не очень то и сердится. Подняв на него взгляд, я увидела, что он смотрел на меня с удивительной теплотой и даже какой-то нежностью. Не так, как смотрят на неразумное дитя — нет, его взгляд говорил о том, что он считает меня равной себе. И это было…приятно.
— Ты не зануда, — мягко заметил Елисей, — Ты просто очень умная и начитанная. И мне не стоит забывать об этом.
— А ты — насмотренный, — улыбнулась я ему в ответ.
Воронцов хохотнул:
— Точно. Мы идеально дополняем друг друга. Идем.
Войдя в дом, в первую секунду я решила, что оглохла — громкая музыка накрыла меня звуковой волной, и мне пришлось резко зажать уши. Да уж, к концу вечера мне реально светило остаться без барабанных перепонок. Повернувшись к Елисею, я с удивлением отметила, что тот, наоборот, чувствует себя более чем комфортно в окружающей нас обстановке. Он оглядывал танцующих и пьющих студентов с вежливым любопытством, как будто знал их всех пару лет минимум, и просто впервые увидел их в столь неформальной обстановке.
В поле зрения попала Маринка. Одетая в неприлично короткое черное платье и короткую шубку, та, заметив меня, взвизгнула и бросилась мне на шею.
— Алька! — крикнула там мне в ухо, — Ты всё же пришла!
От подруги едва уловимо пахло горьковатыми духами и алкоголем. Похоже, Андреева успела опрокинуть в себя пару порций спиртного.
— Как видишь, — натянуто улыбнувшись, я попыталась перекричать музыку.
Рыжая хлопнула по плечу Елисея, таким слегка бесцеремонным способом привлекая его внимание, после чего махнула нам рукой и крикнула:
— Идемте на задний двор! Там чуть потише и полегче!
Кивнув, я последовала за Мариной, зная, что Воронцов идет позади. Я кожей чувствовала его взгляд, и от этого по спине стайками порхали мурашки.
На заднем дворе действительно было намного лучше — музыка лилась всего из двух колонок, подсоединенных к общей аудиосистеме, включенной в доме. Но вот народу было в разы больше, отчего и вечерний холод не чувствовался. Люди были по большей части раздеты до футболок, рубашек и легкомысленных платьев. А ведь на дворе стоял, на секундочку, март. Да, климат в нашем городе был более чем мягкий, но не до такой же степени.
Основная масса танцующих и уже явно нетрезвых студентов столпилась возле бассейна. Который, к моему бескрайнему удивлению, был наполнен водой.
— А не рановато? — видимо, прочитав мои мысли, поинтересовался Елисей, кивая в сторону бассейна.
Но Марина только отмахнулась:
— Макс сказал, что проверяли систему водоснабжения и стоки — не забились ли после зимы. И забыли спустить воду. Собственно, какая разница?
Хмыкнув, Воронцов заметил:
— С другой стороны, если кто-то из этих малолетних алкоголиков упадет — лучше, если он столкнется с водой, а не с дном.
— Но лучше таких итогов и вовсе избежать, — добавила я, неодобрительно качая головой.
— Да ладно, — раздался еще один голос, в котором явно слышалась насмешка, — У нас тут целый дом будущих медиков. Бедолагу спасут раньше, чем он успеет ойкнуть.
К нам подошел хозяин вечеринки и, по совместительству, дома. Обняв чуть вздрогнувшую Мариночку за плечи одной рукой, другую парень протянул Лису:
— Максим Смирнов.
Пожав протянутую ладонь, мой спутник кивнул:
— Елисей Воронцов. Хм…Смирнов. Ты — сын первого помощника мэра?
Макс кивнул и улыбнулся с таким самодовольным видом, словно эту должность занимал он сам, а не его ближайший родственник. Андреева едва заметно скривилась, но заметила это только я, поскольку Макс стоял за её спиной, а Лис, судя по всему, был всецело поглощен разговором.
— Так и есть. А ты — Лис, верно? Владелец нашего «Феникса».
— Нашего? — приподнял бровь мужчина, — Я был свято уверен, что клуб, в первую очередь мой.
— Я имею в виду, что мы любим там проводить выходные, — пояснил Макс, — Особенно моя девочка. Верно, куколка? — обратился парень к моей подруге.