Увидев её кивок, Игнат выдохнул с облегчением. Передав Марине ключи от машины, он обогнул девушку — и твердым шагом направился ко входу.
— Подожди, — окликнула его Марина.
Васильев обернулся, нетерпеливо цокнув. Но рыжая, подбежав к нему, лишь вложила в его руку свой пропуск.
— Чтобы не было вопросов у охранников, — пояснила она, — Они, конечно, именные, но эти олухи никогда не проверяют данные. Лишь бы зеленая стрелка загорелась. Остальное им до лампочки.
— Спасибо, — кивнул Игнат, — А теперь — в машину.
Скорчив недовольную мину от того, что ей, как маленькой, в десятый раз повторили одно и тоже, девушка всё же развернулась — и бодро засеменила по ступенькам, направляясь к парковке. Игнат же, проводив её фигурку взглядом, отвернулся и толкнул тяжелую дверь.
Марина не обманула — охранникам явно было не до Игната. Гораздо больше их занимала беседа — наверняка очень важную тему ребята в форме обсуждали, и такие мелочи, как посторонние в университете, волновали их мало. Брюнет, воспользовавшись любезно одолженным пропуском, без лишних препятствий обогнул турникет и замер, напряженным взглядом окидывая коридоры. Внутри альма-матер он был впервые, так что не имел ни малейшего понятия, где могли находиться подонки, которые в свободное время докучали несвободным девушкам.
Однако, удача решила всё же повернуться Васильеву лицом, а не задницей. Буквально через минуту он заметил Максима — тот выходил из туалета, если табличка на двери была верна. Растянув губы в далекой от доброй улыбке, Игнат направился прямиком к парню и, схватив того за шиворот, без лишних слов втолкнул обратно.
— Какого…? — воскликнул Смирнов, явно не ожидавший такого к себе обращения.
Игнат окинул взглядом небольшое помещение с писсуарами и кабинками, в котором, помимо их двоих, находилось еще трое студентов. Те, заслышав шум, оторвались от своих занятий и подняли глаза.
— Вон, — коротко велел Игнат тихим, и оттого более грозным и не терпящим возражений голосом.
Как ни странно, его послушались. Послышалось одновременно сразу несколько характерных «вжиков», с которыми застегивается молния на джинсах, и, явно напуганные студенты поспешили покинуть место будущих военных действий. Оставляя слегка побледневшего Максима наедине с Игнатом.
Который, недобро усмехнувшись, сделал шаг по направлению к парню.
— Ну что, слизняк, поговорим? — тихим и вкрадчивым голосом поинтересовался Васильев.
Сглотнув, Максим отозвался:
— Чувак, ты кто вообще такой?
— Скажем так, — всё тем же тоном проговорил брюнет, — Я тот, кто защищает невинных девушек от недвусмысленных посягательств на их честь, а также душевное и физическое благополучие. Смекаешь?
Судя по выражению лица Смирнова, тот не слишком понял слегка заковыристые объяснения Игната. Однако, лицо его, студент всё же узнал. И вспомнил, где видел мужчину.
— Постой, ты приходил ко мне на вечеринку на прошлой неделе. Вместе с Алиной.
Игнат кивнул:
— Было такое. Соображалка работает — значит, не всё так безнадежно, как я думал.
Смирнов нахмурился:
— Ничего не понимаю. Я не трогал Макарову. Я её вообще сегодня не видел. Какого хрена тебе от меня надо?
Хмыкнув, брюнет пожал плечами:
— А Алина здесь и не причем. Подумай, покопайся в своих скудных зачатках мозга и ответь мне — на кого ты сегодня решил поднять руку, поверив на секунду во вседозволенность?
Нахмурившись, Смирнов задумался. Игнат наблюдал за ним с ленивым интересом, и ему казалось, что он слышит, как скрипят его мозги, пытаясь сопоставить факты и найти ответ на нужный вопрос. Брюнет парню даже почти сочувствовал — тому явно приходилось непросто. Еще бы — разум отвык нормально работать за то время, что его не эксплуатировали толком.
Однако, в тот момент, когда, заскучав, Васильев хотел было уже вбросить новую подсказку, в глазах Максима мелькнула искра понимания. Подняв их на Игната, тот спросил:
— Марина?
Зло усмехнувшись, брюнет воскликнул:
— Бинго! Я бы тебе поаплодировал и поздравил с победой в этом конкурсе, но, больше всего мне хочется тебе в рожу двинуть. Не питаю симпатий к мудакам, которые обижают девушек в общем, и мою — в частности. Уж прости.
Смирнов нахмурился:
— Погоди, Андреева — твоя девушка? Это с каких пор?
— Считай, что с этих самых! — отрезал Васильев, — Еще вопросы?
Максим усмехнулся, и в этой гримасе не было никакого намека на благоприятный исход разговора. Окинув Игната внимательным взглядом, парень задался вопросом, что рыжая нашла в этом старпёре? Ему ведь явно оставалось недолго, по мнению Смирнова. Пара лет — и всё, он выйдет из игры. Кровь загустеет, начнутся проблемы с сердцем, одышка, как следствие — лекарства, доктора и прочие «радости». Или Андреевой нравилась перспектива проводить долгие вечера перед камином, попивая травяные настои и чай с бергамотом, листая дамский романчик, держа за руку этого старика и мечтая о том, что было бы, выбери она другую жизнь?
Все эти мысли и сценарий будущей жизни сокурсницы, мелькнули в мыслях парня за долю секунды, а после он спросил, даже не пытаясь замаскировать пренебрежение в голосе:
— Только один — как ты это сделал? Я имею в виду — на что Марина клюнула? Она у нас девочка такая, до денег жадная. Что, неужто разорился на эту куклу — и она тут же скинула с себя свои дизайнерские шмотки?
Миг — и Игнат оказался рядом с Максимом. Его голубые глаза словно излучали какой-то потусторонний свет, а из-за сжатых губ, казалось, вот-вот прорежутся клыки. Схватив Максима за ворот пуловера, тот толкнул паренька, отчего Смирнов спиной впечатался в умывальники. Поморщившись от боли, парень стойко выдержал и взгляд Игната, и его пока еще сдержанные попытки навредить. Вцепившись в его запястья, Максим процедил:
— Отпусти меня.
— Марина наверняка просила тебя о чем-то подобном, — почти прорычал Игнат, встряхивая парня, — Ты ее послушался?
— Слушай ты! — рявкнул Смирнов, начиная терять терпение, — Отпусти меня сейчас же! Ты вообще знаешь, кто мой отец?
Миг — и Макса ослепила белая вспышка. Через секунду пришла и острая боль. Глухо охнув, парень схватился за глаз, который явно был уже не таким привлекательным. Спустя еще мгновение парень осознал, что его уже не держали, и он сполз на пол, держась за травмированное лицо.
Игнат же, тряхнув рукой (всё же приложил он этого недомерка сильно), оценил плоды своих трудов. Этого было мало — душа Васильева жаждала продолжения, а черти, сидящие, кажется, не на левом, как у нормальных людей, а сразу на обоих плечах, голосили, требуя нанести, как минимум, еще дюжину ударов и превратить паренька в отбивную. Однако, брюнет мастерски умел держать себя в руках. Поэтому, удовлетворенно улыбнувшись, он присел перед явно горюющим Максимом на корточки, и бесконечно ласковым голосом произнес:
— Запомни кое-что, сосунок. Мне плевать, кто твои отец, брат, дядя, дедушка и кого ты там еще можешь приплести. Мне важно то, что я вижу перед собой. А вижу я кусок дерьма, которому явно не достает манер. Но я не гордый, и не жадный, так что пару уроков дать тебе могу. Первый — держись подальше от моей девушки. Потому что, если я узнаю, что ты хотя бы дунул в её сторону — я сделаю так, что тебе в ближайшие месяцы не даст ни одна девчонка, — подняв с пола одну из папок, которые выпали из рюкзака Максима, — мужчина добавил, — Пример для большей наглядности. Если ты хотя бы шевельнешься в сторону Марины — я тебе твою же папку так глубоко в жопу засуну, что ты ее во рту ощутишь. Пока не знаю, как именно, но я вообще весьма креативный чувак, так что подключу смекалку. Усек?
Максим молчал, лишь тяжело дышал и с нескрываемой злостью смотрел на Игната. Одним, правда, глазом — второй он всё еще закрывал ладонью. Но и этого ему хватало, чтобы впитать в себя каждую линию ненавистного лица человека, который посмел унизить его.