Судьба продолжала им улыбаться, и на следующий день в здании администрации удалось утрясти все формальности: несмотря на то, что пришлось потратить большую часть денежных запасов «на всякий случай», добро на проведение регистрации было получено и через рекордно короткий срок в пять дней — назначена дата.
Хоть предстоящее событие и вызывало в душе радостные волнения, в целом Саске был спокоен, чего нельзя было сказать о Сакуре: страдая от бессонницы и трясучки, она закупилась в аптеке успокоительным при первой же возможности. Впрочем, вскоре переживания улеглись и у неё, а им на смену одна за другой в голову стали приходить идеи, одной из которых стало полное воздержание от любых физических проявлений любви. Саске привык осуществлять свои желания при любой возможности и ему приходилось нелегко, однако тем сильнее становилось предвкушение первой брачной ночи. Второй интересной идеей стало приготовление праздничных нарядов, в чем Сакура проявила невиданную до этого креативность хозяйки: из грязной рубашки и заляпанной простыни для заворачивания пилы и топора она сделала приятную глазу одежду. Облачившись на следующее утро в самодельную голубую юкату с красными рыбками, она выглядела самой красивой невестой.
Саске мог сказать с полной уверенностью, что его свадьба была идеальной по всем пунктам: научно-исследовательская атмосфера экспедиции, отсутствие пышных торжеств и шумного скопления людей, кольца со змеями, одеяния, являющиеся плодами труда любимой девушки и, самое главное, образование с ней семейного союза. Ну, а долгожданная, полная страсти и нежности брачная ночь стала достойным завершением этой судьбоносной поездки, которая навсегда останется в памяти как одно из самых ярких жизненных событий.
С вливанием в их семью Сакуры дом заиграл новыми красками. Было видно, как она наслаждается ролью жены, проявляя чуткость в каждой бытовой сфере, будь то приготовление завтрака, стирка одежды или сборы в дорогу. Умудренный опытом семейной жизни Итачи периодически озвучивал Саске свои мысли и давал советы.
— Твоя Сакура максималистка ещё та, как я погляжу, — подметил он. — Как, впрочем, и ты. Её старания впечатляют, но последи, чтобы она не перегружала себя. Многие новоиспеченые жены хотят выложиться по полной, стараясь показать другим и доказать себе, какие они крутые хозяйки, к тому же им кажется, что если они лишний раз чего-то не сделают, то прослывут лентяйками. Это характерно для многих, а для таких максималисток, как Сакура — особенно. Поддержи её.
— Я понимаю. — Саске уже немного касался с ней подобных разговоров. — Она говорит, что сейчас для нее это очень важно, да и доставляет удовольствие. Поэтому, думаю, пока все в порядке. Я сказал, что главное, чтобы не через силу.
— Хорошо, — кивнул Итачи. — Со временем, когда она немного освоится, то, конечно, несколько сбавит обороты.
— Да. Если я увижу, что ей тяжело, то приму меры.
— Кстати, ещё один момент. Предложи Сакуре оборудовать личный кабинет. Чтобы у каждого из вас был собственный уголок. Это очень важно! Сейчас, когда вы только начали вместе жить, то, может, не понимаете этого в полной мере, но я знаю о чем говорю.
— Согласен. — Саске тоже задумывался об этом. Сакура была чрезвычайно общительной и любила помногу говорить, а он, при всей своей любви к ней, иногда уставал и хотел побыть один.
Начался новый виток дел на кафедре, и на повестке дня стоял ряд научных работ: статья по распространению острочешуйной куфии на Окинаве, генетическое сравнение описанного в честь Орочимару вида с видом ученых-конкурентов из Бразилии, которые прислали его фрагмент взамен на соавторство, а также продолжение выполнения диссертации по амфисбенам. Что касалось Сакуры, то ее диссертация тоже шла своим чередом, но от предложения Сасори она все же решила отказаться, осознав, что совершенно точно не представляет себя без регулярных исследований в дикой природе. На данное решение повлияла поездка на Окинаву, а также разговор с Орочимару, который предложил ездить туда и дальше, изучая все новые подробности внедрения чужеродной куфии. Саске остался доволен её выбором, сделанным осознанно, а не под давлением людей и обстоятельств, и уже представлял, как они вновь пробиваются с фонариками через кусты в поисках змей.
Настала пятница, на которую был запланирован визит на Хоккайдо. Саске было любопытно познакомиться со своими новыми родственниками, а также посмотреть на места детства и юности Сакуры. По пути на кафедру он пребывал в смешанном настроении: с одной стороны, наполненный предвкушением поездки, а с другой — гоняя в голове ситуацию с Тсучи Кин, судьба которой должна была решиться уже на следующей неделе.
Вечером накануне они с Сакурой долго обсуждали эту проблему и не могли прийти к единому точному мнению. Несмотря на весь свой высокий уровень профессионализма Тсучи Кин вела себя неподобающе, и Саске считал совершенно однозначным, что нести ответственность за принятие такого человека на работу должен Орочимару, а значит, его осведомление обо всех нюансах — вопрос сам собой разумеющийся. К такому решению подталкивала не только логика, но и эмоции — она посмела издеваться над его женой, за что должна понести наказание. Сакура прекрасно это все понимала и в целом была согласна, однако у неё плотно засел червячок сомнения: Кин последнее время занималась работой над собой и выставление ее из лаборатории, которое являлось вполне вероятным при осведомлении Орочимару, могло послужить ударом и потерей шанса на благоприятные изменения. Саске ценил великодушие Сакуры, но его позиция была твёрдой: Тсучи Кин должна быть наказана за свои выходки.
Сакура просила повременить насчёт беседы с Орочимару, и они решили подождать до следующей недели, однако этим утром Саске пришла в голову мысль, что первым делом Тсучи Кин обязана извиниться.
Данный разговор произошёл незапланированно. Когда он принёс ей на выделение ДНК своих амфисбен, то она, взяв пробирки, начала диалог вполне мирно:
— Надеюсь, это не срочно? А то у меня много работы.
— Нет, не срочно. Займёшься, когда сможешь.
— Благодарю за понимание, — хмыкнула она, а затем не смогла удержаться от едкого комментария: — А то твоя дорогая женушка вынесла мне в понедельник весь мозг со своей пробиркой. — Саске аж передернуло: хоть, он и понимал, что Тсучи Кин пошла им навстречу, взяв образец вне очереди, но это не давало никакого права отзываться о Сакуре с таким пренебрежением. Она явно чувствовала себя безнаказанной, уверенная в том, что о её проделках никто не узнает, а за высокий профессиональный уровень её точно оставят работать дальше. Останется ли она столь самоуверенной, если немного подрезать ей крылышки?
— Тсучи Кин, — назвал Саске её полным именем. — А ты никогда не ходила в литературные кружки?
— Эээ… Нет! — На её лице отразилось удивление. Ещё бы. Он всегда говорил с ней только о работе, и внезапный переход на столь отстраненную тему, должно быть, выглядел весьма странно.
— Хм. Но сочинять хокку у тебя получается весьма неплохо. — Саске тщательно подбирал слова и внимательно следил за её реакцией.
— Ты… о чем? — С непониманием в голосе и страхом в глазах спросила она, нахмурив лоб.
— А на цветы и шоколад не жалко было денег? — продолжал наступление Саске.
— Не понимаю, о чем ты говоришь! — не сдавала позиции Тсучи Кин.
— Не ври, — отрезал Саске. — И мне, и Сакуре прекрасно известно о твоих развлечениях. Ты создавала видимость, что ее преследует тайный поклонник. Зачем? Чтобы поссорить нас?
— С чего… С чего вы взяли, что это была я? — не переставала она отнекиваться.
— И у стен бывают уши, а у шкафов глаза. А, может, за тобой следила скрытая камера? Выбирай вариант, который тебе больше понравится, но это не отменяет того, что ты уличена. — Казалось, Тсучи Кин была приперта к стенке.
— Это… Сакура подослала тебя? — Дерзость в голосе стремительно таяла.