— Юкату, — скромно отозвалась Сакура. — Ну и подготовила белую рубашку для Саске. У нас была с собой экспедиционная и я откипятила её.
— Юкату?! — воскликнул отец. — Вот это ты молодец! Мебуки, я же говорил, что наша девочка способна не только гоняться за змеями. Ха-ха-ха! — Он расплылся в широчайшей улыбке.
— Вот это ты меня и впрямь удивила, — покачала головой мама. — Продолжай в том же духе! — Сакура кивнула. Та всегда радовалась, когда она проявляла навыки и показывала умения в так называемой «женской сфере», и вздыхала при направлении энергии в змеиные дела, что многократно превышало первое. — А из чего же ты сделала юкату? — последовал следующий вопрос.
— Была с собой подходящая ткань, — снова отозвался Саске, без уточнений насчёт синтетической простыни для заворачивания инструментов. Сакура улыбнулась: знать такие нюансы родителям, которые сочли бы подобное дикостью, действительно было не обязательно, и она очередной раз отметила, насколько хорошо Саске все улавливает.
— Да, повезло, что нашлась! — добавила Сакура.
— А я бы выпил баночку «Асахи», — озвучил отец название своего любимого пива. — Кто составит мне компанию?
— Мы наверно пас, — ответила Сакура за двоих, стремясь поддержать Саске.
— От стаканчика не откажусь, — ответила Мебуки. — Надо же выпить за здоровье молодых.
— Что такое скорость света? — спросил отец, подходя к холодильнику и хватаясь за ручку дверцы. — Это когда успеваешь вытащить бутылку пива прежде, чем загорится лампочка! Хе-хе-хе! — Сакура вздохнула: кажется, папа начал входить в раж. Однако нужная банка оказалась чем-то заставлена и достать её со «скоростью света» не вышло.
Мать принесла четыре стакана и затем налила в них пиво и лимонад, в соответствии с предпочтениями.
— Ну что же, — взяла та слово. — Когда я отправляла Сакуру весной в Токио, то даже и не предполагала, что уже в конце осени она вернётся с мужем. — Сакура периодически поглядывала на Саске, следя за его реакцией на высказывания своих родителей: он вежливо кивал и, казалось, был совершенно невозмутим. — Пусть это было и неожиданно, — продолжила мама, — но мы очень рады, что наша дочь обрела собственную семью. Будьте счастливы, здоровы, берегите друг друга… и… Саске! — Она бросила на него умоляющий взгляд. — Хоть Сакура и взрослая, но для нас она всегда останется нашей маленькой дочкой, и мы постоянно за неё волнуемся. Пожалуйста, смотри за ней внимательнее в этих ваших поездках. Чтобы не дай Бог её никто там не укусил! — Сакура вздохнула: мама, как всегда, за свое.
— Можете на меня положиться, — отозвался Саске с лёгкой улыбкой.
— И я присоединяюсь! — вставил отец. — Хочу сказать тост. Кхм… В общем, семейная жизнь она как математика: сложение, благодаря которому сложилась ваша пара; вычитание обоих из числа холостяков и незамужних; деление всех горестей и трудностей пополам; ну и умножение вашего рода путем рождения детей! За вас! — Сакура хмыкнула: умножение они в ближайшее время не планировали, но в целом тост был довольно неплох, хотя и являлся, скорее всего, почерпнутым из книги наподобие «Сто лучших свадебных тостов».
Когда такояки были съедены, мама принесла фрукты и десерты, а Сакура помогла ей налить чай. В целом все пока проходило довольно душевно, хотя порой и приходилось понервничать из-за того, как отреагирует Саске на очередное высказывание отца.
— Зятёк! — к ужасу Сакуры воскликнул отец, подмигивая Саске. — Не хочешь завтра вечером посмотреть со мной футбольный матч?
— Пап… Он этим не интересуется, — стыдливо прошептала она, скосив взгляд в сторону своего мужа.
— Всё в порядке, — невозмутимо ответил Саске. — Я составлю вам компанию, Кизаши-сан. Сакура удивлённо захлопала глазами.
— Эй, не лезь в мужские дела, дочка! — усмехнулся отец. — Мы сами разберёмся. — Сакура на это только вздохнула. Она никогда не признавала всех этих границ и стереотипов, что «мужское», а что «женское», и могла сегодня быть изящной ухоженной девушкой в короткой юбке, а уже завтра надеть камуфляжные штаны с резиновыми сапогами и отправиться ловить змей или рубить дрова.
— А ты, Сакура, в это время поможешь мне с ужином, — добавила мама. — Заодно хоть пообщаемся нормально.
— Угу, — пробормотала Сакура, надеясь, что Саске не сильно переступил через себя, согласившись на предложение отца. Она никогда не понимала, что увлекательного может быть в том, чтобы часами наблюдать, как люди бегают и пинают мяч и заранее жалела Саске, который наверняка был вынужден пойти на это из вежливости.
— Эх, женщины! — Сакура вздрогнула: судя по хитрым глазам отца, он пребывал в процессе обдумывания очередной хохмы. — Про женщин говорят… — подтвердил тот её догадку. — Женщина — это пуля со смещенным центром тяжести. Попадает в глаз, проходит через сердце, бьёт по карману и выходит боком! Хо-хо-хо! Но это конечно не про моих девочек.
— Ещё бы было про твоих. — Мать шутливо погрозила ему кулаком.
— Мои — самые лучшие! Хе-хе-хе. — Отец перевёл ласковый взгляд с матери на Сакуру.
— Кстати… — Сакура, отрезая кусок авокадо, решила перевести тему. — Недавно я прочитала, что в Индии авокадо называют «корова бедных». Знаете почему?
— Сакура, ты как всегда, — усмехнулся отец. — Любишь спросить что-нибудь эдакое. И почему же?
— Наверно, потому, что авокадо там стоит гораздо дешевле молока, которое бедняки не могут себе позволить, а по питательности ему не уступает, — высказался Саске.
— Угу, — улыбнувшись, ответила Сакура. Она не сомневалась, что он легко догадается.
— В таком случае у нас авокадо это «корова богатых», — ухмыльнулась мама. — Знаете, сколько оно сейчас стоит? Ууу!
— Ну, все же, не совсем, — вставил отец. — Средний класс его себе позволить тоже может.
— Вы купили его специально для нас? Спасибо! — Сакура любила авокадо, но этот продукт далеко не всегда был на столе её семьи, поскольку действительно являлся не самым дешёвым.
— Да не за что, — махнула рукой мать. — В кои-то веки приехали. Так… — Она взглянула на часы. — Не хотите ли вы потихоньку на боковую? Уже за полночь.
— Пожалуй, можно, — согласилась Сакура. Саске кивнул.
Приняв по очереди душ, они снова оказались теперь уже в их общей комнате. Саске с любопытством осматривался по сторонам: когда они заходили сюда первый раз, он особо не успел ничего разглядеть.
— Значит, вот где ты жила первые двадцать два года свой жизни, — задумчиво произнёс он.
— Угу… — Сакура легла на кровать и блаженно вздохнула: наконец-то они отдохнут после столь напряжённого дня. Тут взгляд Саске остановился на висящей на стене фотографии в рамке, где Сакура в возрасте десяти лет с торчащими в разные стороны косичками держала на шее узорчатого полоза.
— А, это я в зоопарке, — пояснила она. — Помню, еле уговорила тогда родителей сфотографироваться. Долго объясняла им, что эта змея не ядовитая, а ядовитым, которые используются для фотосессий, удаляют железы.
— Ты не сильно изменилась. — Саске лег рядом с Сакурой и ласково потрепал её за щеку. — И у тебя очень хорошие родители.
— Тебе они правда понравились? — Сакура переживала, что общение с ними могло его утомить.
— Да. Видно, как они тебя любят и заботятся. Пусть и по-своему, и вы часто говорите на разных языках. Сакура. — Саске серьёзно на неё посмотрел. — Мне показалось, как будто ты их стесняешься и постоянно проверяешь мою реакцию на каждое их слово? Почему?
— Да, — честно призналась она. — Мне кажется, что их рассуждения и высказывания полны стереотипов, не все папины шутки остроумны, ещё его этот «зятёк»… Я боялась, что ты к подобному просто не привык и это все вызовет у тебя дискомфорт.
— Успокойся, все в порядке, — мягко, но убедительно произнес Саске. — Ты слишком все усложняешь. Я же прекрасно понимаю, что все люди разные и не все готовы говорить о высших материях. Да и, поверь, не такой уж я неженка и зануда, чтобы закатывать глаза от слова «зятёк» или вздыхать от шутки про женщину-пулю. А новости науки, если что, я всегда могу обсудить с тобой. Твои родители проявили доброту и гостеприимство, и я им благодарен. Но, знаешь, за что я им больше всего признателен?