— До свидания, Сасори-сан.
— До встречи, Сакура.
Он поднял руку в знак прощания, и они разошлись. Вспомнив, как сначала неправильно поняла его «предложение» в Осаке, Сакура хмыкнула и очередной раз поймала себя на мысли о том, как хорошо, что Сасори держит себя с деловыми партнёрами исключительно в рабочих рамках.
— Как прошёл разговор? — поинтересовался Саске, когда Сакура зашла в аспирантскую и включила кнопку чайника. Джуго и Суйгецу где-то ходили, и в комнате их не было.
— На удивление хорошо, — отозвалась она, ласково глядя на своего мужа, сидящего в этот момент за компьютером. — Представляешь, Сасори-сан предложил мне другую должность, если все срастется.
— Что за должность? — с удивлением спросил Саске, окидывая Сакуру взглядом, от которого до сих пор иногда екало сердце.
— Охотница на змей, — пришло в голову определение, звучащее поинтереснее, чем «сборщик материала для исследований». — Сасори-сан понял, что это и есть моё предназначение. — Сакура осветила детали разговора.
— Да, то, что надо, — поддержал её Саске. — Будем ездить вместе. Если у меня все пойдёт по плану, то подстроиться будет нетрудно.
— Было бы идеально, — согласилась она. — Главное, чтобы это все ещё получилось.
— Конечно. Кстати, у меня тоже есть новости. Я видел Карин, и она сказала, что результаты генетики должны прийти сегодня после обеда.
— Ооо, — протянула Сакура, ощущая, как сильно засосало под ложечкой. — Будем ждать.
Человеком, с кем состоялся следующий разговор, оказалась никто иная, как Тсучи Кин: влетев в аспирантскую в разгар рабочего процесса и оторвав Сакуру от написания диссертации, она позвала ее в коридор. Кин выглядела решительно, и в этот раз ни угрюмости, ни страха в ее глазах не наблюдалось.
— Сакура Харуно, я расскажу все Орочимару, — уверенно сообщила та, когда они оказались в тихом закутке. — А насчёт нас с тобой… Я признаю, что была неправа и ещё раз приношу свои извинения. Я многое переосмыслила и действительно сожалею. Готова впредь придерживаться вежливых рабочих отношений.
— Я принимаю твои извинения, Тсучи Кин, — с достоинством ответила Сакура. Она прониклась сказанным: было видно, что сейчас Кин не кривит душой, а зная её гордость, Сакура понимала, как той, вероятно, нелегко все это далось. Неужели влияние психолога?
— Спасибо, Сакура Харуно. Пойду к Орочимару. — Она кивнула головой и, развернувшись, направилась в сторону его кабинета.
Сакура смотрела в спину удаляющейся Кин и размышляла. Когда на её пути появлялись новые люди, она нередко задумывалась о влиянии, которые те на неё оказывали. Роль Тсучи Кин можно было охарактеризовать как некий жизненный опыт. Сакура поняла, что и в научных трудовых коллективах могут найтись те, кто невзлюбит тебя, даже если ты не делал ничего плохого, а всего лишь из-за «неправильного» цвета волос, одежды или банальной зависти. Она не питала иллюзий насчёт доброго отношения к ней Кин, однако надеялась, что ее личность, которая еще во многом являлась незрелой, будет способна трансформироваться и прийти к более адекватному состоянию. В данной ситуации Сакура поступила в соответствии со своей совестью и верила, что мудрость и опытность Орочимару помогут принять правильное решение в отношении этой непростой особы.
Не ожидая, что он придёт обсуждать этот вопрос с ней, Сакура была удивлена, когда ближе к обеду в аспирантской появился Орочимару и пригласил её в свой кабинет на переговоры.
— Сакура, Тсучи Кин рассказала мне все, что между вами произошло, — прошипел он, когда они разместились за его столом. Сакура кивнула, не без удовлетворения отметив, что та действительно сдержала обещание. — Я должен принять решение о её дальнейшей работе в нашей лаборатории. Свои функции она выполняет прекрасно, но мне, как руководителю, надо позаботиться и о здоровой атмосфере в коллективе. — Он смотрел на Сакуру немигающим взглядом, и она молча кивала. — Ты — единственная, кому она досаждала. Ну, разумеется, я молчу про Саске-куна, — с едва заметной, но хищной улыбкой уточнил Орочимару. — Поскольку все, что касается тебя, касается и его. Прежде, чем принять решение, я хочу услышать, Сакура, насколько тебе будет комфортно работать вместе с ней.
— Орочимару-сама… Спасибо, что интересуетесь. — Было отрадно и ценно, что он учитывает комфорт каждого члена коллектива. — Моя позиция такова… — Сакура некоторое время молчала, формулируя в голове нужную мысль. — Я понимаю, что всеми любим не будешь, и приняла это. Тсучи Кин извинилась передо мной, и лично я не против, если она останется здесь работать при условии, что будет вести себя вежливо и не переходить рабочих рамок. Она хорошо выполняет свою работу, и дела лаборатории идут вверх.
— Ты так повзрослела, Сакура, — с удовлетворением в голосе прошелестел Орочимару. — Я понял твою позицию. — Она улыбнулась: ей было приятно слышать такое от своего учителя.
«День переговоров», как его мысленно окрестила Сакура, не сбавлял оборотов, и следующей на очереди оказалась Карин. Зайдя к ней в кабинет после обеда, чтобы узнать, не пришли ли результаты генетики, она оказалась посвящена в интересные подробности раскаяния Тсучи Кин.
— Результатов пока нет, — развела руками Карин. — Но, думаю, будут в течение часа-двух. Сакура, Кин рассказала мне вашу историю и я охренела! Не ожидала от неё, но рада, что она признала свои ошибки и вообще — все это помогло ей пересмотреть свои взгляды и начать уходить от ярлыков.
— О, ты имеешь ввиду «гламурных цыпочек»? — Сакуре было любопытно, как идут дела в этом направлении.
— Да, — кивнула Карин. — Кин разбирала всю эту ситуацию с психологом и была шокирована, когда поняла, что если следовать её меркам, то из вас двоих в большей степени «гламурной цыпочкой» оказалась не ты, а она!
— Она?! — Для Сакуры данный вывод тоже явился весьма неожиданным.
— Именно. Смотри, Кин включала в понятие «гламурная цыпочка» целый набор характеристик, и когда ей было предложено выделить более отрицательные и менее отрицательные, то одной из самых негативных она поставила — «бабские интриги».
— Так это ведь как раз то, чем она занималась! — Теперь Сакура поняла, к чему ведёт Карин. — Выходит, Кин поняла, что в ней самой есть склонность к тому, что она так не любит?
— Да. А те черты, которые по её мнению есть у тебя — твой стиль и желание покрасоваться, имеют куда меньшее значение в ее негативной шкале. То есть, если судить по ее понятиям, выходит, что в ней присутствуют гораздо более серьёзные признаки этих самых цыпочек, чем в тебе, — резюмировала Карин.
— Хм… Неудивительно, что когда она все это осознала, ей стало стыдно. — Сакура вспоминала её извинительную речь.
— Да, она прощупала это все на собственном опыте и убедилась, насколько несостоятельна тема со всеми этими ярлыками. Ещё она увидела в интернете твоё фото с топором, что тоже заставило задуматься.
— Хм, удивилась, что я могу быть настолько противоположной?
— Она прямо в этом не призналась, но очевидно, что ты показала ей пример человека, свободного от рамок и при этого счастливого и великодушного, — задумчиво произнесла Карин. — А она загоняла в рамки не только окружающих, но и себя. Уверена, что даже если у неё и мелькало где-то на краю сознания желание, к примеру, надеть юбку, то она быстро его задвигала, ведь это не вписывается в те рамки, в которые она сама себя загнала. Но, думаю, что у неё впереди ещё много работы над собой.
— И в этом немало твоей заслуги, Карин, — высказалась Сакура. — Это ведь ты подтолкнула её к этому. Кстати, а как у неё сейчас дела с нашим террариумистом? — Данная тема вызывала любопытство.
— Есть прогресс. — Карин загадочно хмыкнула. — В кои-то веки она идёт с ним не таскать террариумы, а на фотовыставку.
— Да, это интересно, — согласилась Сакура, вспомнив, как в свое время простой поход с Саске в супермаркет был для неё сравним с пришествием инопланетян.
— Будем надеяться. Как там будни молодой жены? — хитро прищурившись, поинтересовалась Карин.
— Хорошо. — Сакура мечтательно улыбнулась. — Стараюсь, как могу.