Мы почти бегом добрались до постоялого двора, где нас ждали лошади, расплатились и успели выехать за ворота буквально за мгновение до их закрытия. Приходилось признать, что моя вылазка в Деми-рет была плохой идеей. Меня узнали. Непонятно, как, но они меня узнали. Я думала, невозможно найти человека в огромной толпе. Неужели дядя действительно поставил своих шпионов на каждом углу? Что же делать? Сколько еще понадобится времени, чтобы кольцо поисков вокруг меня сжалось окончательно? Весь обратный путь я незаметно для Герредела проверяла, не преследует ли нас кто-нибудь, но, несмотря на все мои опасения, погони не было. Похоже, мне вновь удалось ускользнуть от преследователей. Однако спокойно вздохнуть я смогла, только когда за нашими спинами с грохотом сомкнулись окованные ворота форта.
У входа в офицерскую резиденцию стоял Ирдарр и, по-видимому, ждал именно нас. Не дожидаясь, пока мы спешимся, он стремительно сбежал по ступеням. Я сжалась, ожидая нагоняя.
– Почему вы так задержались? – его голос звучал почти со злостью.
– Если бы нам не помешали, – в тон ему ответил Герредел, – мы управились бы гораздо быстрее.
– На нас напали, – пояснила я, не понимая причины такого гнева капитана. – Но все обошлось. Герредел нас спас.
Несколько томительных мгновений эльфы продолжали буравить друг друга взглядами. Наконец Ирдарр первым отвел глаза и, не говоря ни слова, развернулся и скрылся в здании. Герредел, так же молча, повел лошадей в конюшню. Я осталась стоять посреди двора в полной растерянности. Что это было? Определенно, я только что стала свидетелем ссоры между эльфами. На первый взгляд, ссоры совершенно на пустом месте. Что такого страшного в том, что мы задержались в городе до темноты? В нашем распоряжении была еще целая стража, мы даже не опоздали. И вообще, весь разговор был какой-то непонятный. Если только эльфы не вкладывали в слова какой-то неведомый мне смысл. Но какой?
Пробежал порыв ветра и пробрал меня до костей, напомнив, что нет смысла стоять на холоде. Покачав головой, я побрела в свою комнату. Закрыла дверь на засов, развесила плащ сушиться, и только тогда поняла, что что-то не так. В моей комнате кто-то побывал: на столе лежала маленькая черная коробочка. Я опасливо приблизилась, с некоторых пор я начала бояться сюрпризов. Прочитала заклинание, но никакой опасности от коробочки не исходило, даже магией не веяло. Кажется, можно открыть. Я подцепила ногтем крышку и пораженно ахнула. На мою ладонь выкатилось то самое кольцо, что я примеряла у ювелира. Но как? Как оно оказалось здесь? Кто-то увидел, что оно мне понравилось, но я не смогла его себе позволить, и купил сам. Более того, принес тайно, чтобы я не могла отказаться от подарка. Кто это был? Герредел? Он тоже был на ярмарке, мог видеть меня в ювелирном ряду, но мы приехали вместе, он бы не успел принести кольцо в мою комнату. И к чему такая секретность? Если это был Герредел, что мешало ему отдать мне кольцо еще в Деми-рете? Нет, думаю, Герредела можно исключить. Но кто тогда этот таинственный даритель? Ирдарр? Нет, даже мечтать об этом слишком самонадеянно. К тому же, он весь день не отлучался из форта.
Я пролежала без сна почти до рассвета, перебирала в уме возможные причины странных событий последнего дня, но, к сожалению, ни одного разумного объяснения найти так и не смогла.
*
Пролетел Танец Снов, и в его последний день наступил праздник Двуединого. Вся крепость довольно бурно его отметила, с обязательными танцами у костра, сжиганием соломенных куколок и громкими песнями. Наступил Ледяной Покров, ударили жесточайшие морозы. Мы практически перестали выходить из офицерского корпуса, благо свой тренировочный зал был прямо на нашем этаже. Ирдарр с удовольствием проводил там со мной время. Предполагалось, что он обучал меня рукопашному бою, но на деле мы проводили часы за долгими разговорами на самые разные темы. О том, как красиво цветут на эльфийских островах сады. В какое время года лучше посещать Этальдер. Насколько проще становится жизнь, если ты владеешь магией. Ир рассказывал, что Мглистый находится в таком глухом уголке Логнайра, что оживление в жизнь форта вносят только три события: празднования во славу Двуединого да два праздника – по человеческому и эльфийскому календарю – Нового года. Все остальное время крепость дремлет, лишь изредка гарнизон снаряжает рейды по охоте на волков, и то после того как немного стает снег – сейчас его наваливало выше пояса взрослого мужчины. Солдаты выбивались из сил, расчищая каждое утро тоненькие тропки в снегу от казарм до столовой. Заниматься строевой подготовкой или проводить учебные бои в такую погоду солдаты были не в состоянии, иногда ночью ударяли настолько сильные морозы, что толстые каменные стены изнутри покрывались инеем. Делать было решительно нечего, и Ир взялся учить меня эльфийскому эртису. Естественно, еще в детстве я довольно бегло говорила и читала на нескольких языках, однако могло показаться странным, что простой лекарь смог получить такое образование. Потому я старательно прикидывалась, будто вижу эльфийскую вязь в первый раз. Наставником Ирдарр оказался просто замечательным, терпеливым и с хорошим чувством юмора. Он давал мне разные книги, сначала сказки, потом – баллады, а затем – серьезные романы, иногда сам читал стихи.
Однажды, открыв один из томов «Истории Континента», я нашла розу. Сначала я решила, что она попала туда случайно, но, вернув книгу Ирдарру, успела заметить, как тот торопливо пролистал страницы. Когда эльф убедился, что цветка в книге больше нет, его лицо озарилось неподдельной радостью. Тогда меня осенило. Сначала кольцо, теперь цветок. Я поняла и причину странного поведения Ирдарра в ту ночь, когда мы с Герределом задержались в Деми-рете допоздна. Он просто-напросто ревновал! Теперь все встало на свои места, все необъяснимые поступки Ирдарра, его возросшее желание проводить со мной время, – все получило свое объяснение. Не передать, какое счастье я испытала, сделав это неожиданное открытие. С того дня мы старались проводить вместе каждое мгновение. Сразу после завтрака Ирдарр растапливал посильнее камин в библиотеке и работал до самого ужина. Я либо читала, либо просто украдкой наблюдала за ним. Все необходимые по хозяйству дела мы делали уже вечером, когда здания хоть немного прогревались, и можно было без риска простыть и заболеть пройти по коридорам. Затем мы возвращались в библиотеку и за разговорами часто засиживались до глубокой ночи.
Незаметно подошел мой восемнадцатый день рождения. И люди, и эльфы очень чтят эту дату, считая ее наступлением совершеннолетия. Отметили мы его втроем: я, Ир и Герредел. Леди Ровинда сослалась на сильные головные боли и не смогла принять участие в празднике. Ирдарр с заговорщическим видом притащил сладкий пирог, по его словам, немыслимыми усилиями похищенный на кухне. Мы заварили тьекк, и Герредел весь вечер развлекал нас старинными эльфийскими балладами и страшными историями. Лишь далеко за полночь капитан спохватился, что мы нарушаем распорядок, и разогнал всю компанию.
Герредел, похоже, был искренне рад за нас. Каждый раз, видя меня и Ирдарра вместе, он посылал нам свою фирменную кривоватую улыбку. С другой стороны, леди Ровинду сложившееся положение вещей не устраивало. Она была слишком умна, чтобы устраивать скандал на глазах у Ирдарра, но стоило нам встретиться в пустом коридоре форта, как леди давала волю своему негодованию. К ее досаде, эти пустые угрозы теперь меня мало трогали. Между мной и Ирдарром было сказано достаточно, чтобы поселить в сердце уверенность в том, что наши чувства взаимны. Однако частое и систематическое повторение этих неприятных встреч медленно, но верно начинало действовать мне на нервы. Неудивительно, что я, как за спасительную соломинку, ухватилась за неожиданное предложение Герредела поехать вместе с ним сопровождать караван в Ведин. Все, что угодно, лишь бы хоть ненадолго оказаться подальше от форта и угроз леди Ровинды.
Наступил Рассвет Земли. Я всегда считала, что Древние очень удачно придумали это название: именно сейчас земля освобождается от многодневного гнета под толщей снега. Над ее поверхностью проносятся влажные ветры, долетевшие в Логнайр от самого Южного моря. Оттаивают от холода все живые существа. Однако для того, чтобы они по-настоящему налились цветом и соком, должно пройти еще почти три десятидневья. Сегодняшнее утро в память о недавних холодах опять выдалось довольно бодрящее. Предвещая теплый день, в воздухе разлилась дымка, размывающая очертания окружающих предметов, и казалось, что неторопливо трусящие по равнине всадники – существа, пришедшие из мира грез. Герредел проскакал по широкой дуге, и только после этого вновь нас догнал.