─ Где Ди?
─ Релаксирует, ─ ответила брюнетка. ─ Пошли в сауну.
─ Да, идём.
А Крис остался в одиночестве под светом холодных пульсаров, впервые ощущая, что это чувство ему совсем не по душе.
* * *
Они проговорили почти всю ночь, а потом, примерно за час до рассвета Рина задремала. Держа её в крепких объятиях и глядя, как она спит, Ник не жалел о своих словах, хоть приходил он сказать совсем не то. Просто внутри что-то переклинило, и Громова понесло, а тормоза уже отказали. Ему давно стоило признаться, что он не протянет столько рядом с ней, ничего не предпринимая, а прошедшие до этого события стали спусковым крючком его дальнейших действий.
Когда вампир увидел её выходящей из ванной – подавленную, с усталым взглядом, недавними ссадинами и синяками, но всё ещё отчаянно храбрящуюся перед ним, то едва не сорвался. Подскочив к ней, загоняя в угол, он сам этого не сознал, а когда понял, что делает, останавливаться уже не хотелось. Именно Дарина пробудила в нём зверя, зажгла тот огонь, который он потерял, и который Ник нашёл в итоге лишь в её глазах. Ему и правда захотелось схватить это хрупкое, но такое отзывчивое тело и унести, спрятав ото всех где-нибудь на краю Вселенной, и самому наслаждаться ею, потому что невзирая на всю ту силу духа девушки, она легко могла сломаться, как цветок на ветру. Он этого не хотел, а она не заслужила.
Эта ночь изменила многое, если не всё, и вампир во что бы то ни стало решил защитить свой нежный, но стойкий цветок, даже если сам в итоге пострадает. Наверное, они оба сумасшедшие, но они друг в друге нуждались, как в глотке свежего воздуха, и то, как Рина отдавала всю себя лишь ему, только сильнее убедило в правильности этого решения. Да, она боялась, но вовсе не его, а раз так, всё остальное не имело никакого значения. Он собирался методично избавить Дарину от всех тех страхов, что скопились внутри неё из-за больного на всю голову Высшего, хотел подарить ей свободу, что отбирают те цепи, в которые она оказалась закована. Преподнести мир, где есть место не только боли и жестокости.
Ночью Ник превратился в жадное существо, когда она позволила ему всё то, что он творил. Он чуть не умер от вида раскрасневшейся, взбудораженной именно его прикосновениями маленькой охотницы с выступившими слезами на прекрасных глазах от того, как ей хорошо с ним. За такое зрелище вообще можно с лёгкостью отдать жизнь, и он почти отдал. Громов в очередной раз за долгое время чувствовал себя древним завоевателем, и это настолько понравилось мужчине, что он готов был перенести любое наказание – лишь бы это пьянящее чувство не потерять. В детстве, а затем и юношестве его часто били бамбуковыми палками за непослушание, но он понял, что сейчас вытерпел бы даже тысячу ударов только за то, чтобы иметь полное право перед всеми возможными мирами назвать своей девочку-подростка. Но он это хотя бы признавал, а признание – первый шаг на пути к исцелению.
О том, что будет с ними дальше, вампир предпочитал не думать…
Когда солнечные лучи, показавшиеся из-за гор, коснулись лица спящей на животе Рины, Ник ласково провёл по её щеке. Длинные ресницы затрепетали, а затем его взгляд встретился с сонной зеленью её глаз.
─ М-м? ─ хриплый голос девушки мгновенно заставил мужчину захотеть остаться с ней в постели и продолжить то, что они начали вчера. Нельзя. Слишком рано.
─ Мне пора, а ты ещё поспи, ─ тихо ответил он ей на ухо и, не удержавшись, скользнул губами по чувствительной раковинке.
Девушка, казалось, даже не услышала его слов, но точно приняла к сведению – удивительная способность усваивать информацию. Промычав что-то в ответ, Дарина вновь уткнулась в подушку, накрыв себя одеялом с головой. Забавная.
Тихо выйдя из комнаты и прикрыв дверь, вампир миновал пустой коридор, и на лестнице столкнулся с интересным гостем. Демьян Лисицын застыл каменным истуканом на пару ступеней ниже Громова, но даже так не потерял своего фирменного подавляющего влияния – жаль, Ник мелких хищников не боялся.
─ Только не говори, что ты ночевал в комнате моей сестры, ─ не громко, но вполне угрожающе процедил парень… нет, скорее, мужчина, не спеша сокращать расстояние. Он был в ярости, и в любой момент мог броситься в атаку.
─ Ну, кому-то надо было её защитить, раз собственный брат выбрал странный способ проявить свою заботу, ─ не растерялся вампир. ─ Привёл в дом шлюху, которая чуть всю вашу семью не угробила, а виноватыми считаешь других? Как это по-человечески, ─ усмехнулся Ник, своими словами заставив охотника чуть пошатнуться, как от точного удара.
Дарине по её собственному признанию казалось, что после предательства брата ей будет в разы сложнее, ведь до этого она считала охотника почти её героем и тем, кто точно всегда будет на её стороне, а вышло всё до простого отвратительно. Нику, слушавшему её исповедь, оставалось только сжимать кулаки, не показывая вылезших от злости когтей, впивающихся в кожу.
─ Если ты навредишь ей, кровосос… ─ угрюмый шатен всё же решился встать прямо перед Громовым, и теперь они были одного роста – такие разные, но одновременно похожие в своём стремлении защитить самое ценное для них.
─ Прямо как ты? Сомневаюсь. И полегче на поворотах, охотник. ─ Его глаза зловеще полыхнули, глядя точно в потемневшие зелёные. ─ Я не посмотрю на то, как она за тебя переживает, и переломаю тебе кости. Если захочешь – встретимся в любое время, на твоё усмотрение. ─ Донеся до Демьяна информацию, Ник спустился на пару ступеней, но затем, остановился и произнёс: ─ Кстати, что-то мне подсказывает, что сейчас она тебе не обрадуется.
Заставив охотника думать над дальнейшими действиями, брюнет отправился к себе. Впереди ещё маячила баскетбольная игра, но это последнее, о чём нужно было беспокоиться.
* * *
Когда я проснулась на пустой постели, смятой с другой стороны, я отчётливо помнила, как меня разбудил Ник, и краска мигом бросилась в лицо, как только я вспомнила, что он делал ночью. Ладно, понимаю, поздно кричать направо и налево о приличиях и целомудрии, но того, что произошло, для меня уже было слишком много. Нас было слишком много… Но как бы я ни уговаривала себя, какие бы доводы против разум не подкидывал мне, всё равно не смогу отказаться от этих чувств. Даже если они настоящие только с моей стороны.
Глядя на вампира вчера, да и сейчас возрождая в памяти его образ, я не могла отделаться от давящей боли где-то в груди из-за осознания того, что приходится ему врать. Я ненавидела себя за эту ложь, а ещё больше за то, что мне нравилось происходящее. Никто никогда не вызывал у меня такого чувства собственничества и нездорового эгоизма, и мне хотелось наплевать на всё рядом с этим мужчиной, не отдавать его никому. Но что я вообще понимала в жизни? Может, когда тебе кто-то нравится, подобные эмоции нормальны? Я ведь ни с кем даже не встречалась, а теперь рядом он. Надолго ли? Надеюсь, со мной он не будет мучиться, как это описывают в книгах.
Конечно, казнить себя можно вечно, но что сделано, того не воротишь, и мне почти не жаль, что я так поступила. Я верила, что мы справимся и переживём это без жертв…
На завтраке с друзьями мы не обсуждали то, что случилось, а остальные ребята недоуменно косились в сторону нашего столика, за которым с нами восседали оба непривычно молчаливых оборотня и такие же молчаливые мы. Я как раз обмозговывала весь тот сумбур, который творился в душе, когда Нелька задумчиво изрекла:
─ Интересно, а жизнь курит после того, как нас имеет?
После этой фразы мы все как-то разом ожили, а то утренний приём пищи больше напоминал поминки любимого дядюшки.
─ Я бы на это поставил, ─ согласился Князев с другого конца стола. ─ А вообще и самому не помешала бы затяжка.
─ Тебе сегодня ещё играть, если ты не забыл, ─ с удовольствием напомнил Рома, товарищи которого не без удивления косились на их с блондином вроде как перемирие. ─ Тренер тебя в свой хвост завернёт и сожмёт, если узнает.