— Он очень неприятный тип.
— Согласен, наводит ужас.
— Скорей скуку с примесью нудизма.
Мирослава сидела на кровати и читала книгу, ототрав взгляд от чтива, она поздоровалась с зашедшим Димой.
— Чувак, — сказала она, кивая, — я сделала всё, как ты просил.
— Да, я понял. Спасибо за переданную записку.
— Не за что.
— Мир, зайдем вечером к моей тёте.
— Зачем?
— Примерка, — коротко объяснила Тина.
Ближе к вечеру Мирослава и Тина решили прогуляться по саду Дворца. Девушки вышли на заснеженную аллею. Было совсем не холодно, даже тепло. Тропа, ведущая к садику, была уложена цветным гравием, бесчисленные колоны были обвиты красными розами. Зеленная трава покрыта снегом, придавала сему месту немножко сказки.
— Это моё любимое место во Дворце, — тихо сказала Мира. — После каждого Бала я прихожу именно сюда. Летом здесь намного красивей.
Девушки сели на одну из лавочек, дивно украшенную фиолетовыми цветами. Позади них раздался знакомый женский голос:
— Можно, к вам присоединиться?
Мира и Тина обвернулись. Маша Романова улыбалась им, обнажая свои ровные, белые зубы.
— Конечно, — в один голос сказали девушки.
Девицы болтали почти до самого заката. Смеясь и шутя. Инфантильная Маша, неосторожно, затронула животрепещущую тему.
— Ты так похожа на Мари, — сказала Маша Тине, намекая на её характер.
— Кто? — переспросили обе девушки.
— Марина, — уточнила Маша. — Твоя мама, Тина.
— Ах, да. Ты её знала? — понурив, спросила Кристина.
— Я её помню, — замявшись, ответила девушка. — Мне было восемь, когда она...
— Умерла, — закончила Тина. — Это не страшное слово, Маша. Можешь говорить, так как оно есть.
— Как твоя мама? — спросила Мира, переводя тему.
— Вроде поправляется.
— А что с твоей мамой? — поинтересовалась Тина.
— Она получила травму несколько лет назад и теперь лежит, не вставая. Будто овощ. Я должна скоро стать Королевой, но из-за возраста своего брата ещё не могу перенять права. Ему только семь.
— Я бы не спешила перенимать титул, — заметила Мира.
— Не все, Мирослава, расставляют приоритеты так, как ты. Вероятность войти в Королевский совет даст мне кучу возможностей...
— Ой, да, ладно тебе, — вспылив, сболтнула Мира, — если бы не известные нам причины, ты бы даже Принцессой не была.
— Вы о чём это? — спросила ошарашенная Тина.
Мария и Мирослава переглянулись.
— Да, ладно это касается её даже больше, чем тебя, — ответила Мира на немой вопрос Маши.
— Ладно, — в проигрыше подняв руки, сказала Маша. — Моя мать регент твоей мамы. Была. Сейчас про эту историю умалчивают, и считается, что моя мама полноценная Королева, но на самом деле это не так. Моя матушка забеременела, когда ей было всего шестнадцать, а Марине тогда было семнадцать. Именно она должна была быть Принцессой. Наш дедушка носил тогда ещё титул Принца. Шли годы и однажды твои родители, Тина, влюбились. По понятным нам причинам они не могли быть вместе.
Кристина искоса глянула на грустную Миру.
Саркастически торжественно Маша сказала:
— Но сила любви превосходит всё...
***
Двадцатилетняя Марина пришла к своему отцу.
— Мари? — Принц Константин любил свою дочурку, девушка скоро должна была принять его титул и заполучить одобрение всего Дворца.
— Отец, — холодно поприветствовала родителя Мари, — ты же знаешь, зачем я пришла?
Константин знал. Весь Двор знал про запрещенный роман его дочки и Принца Владимира Ивашкова.
— Знаю, — хрипло ответил отец, — но что я смогу сделать? Или ты хочешь опозорить нашу династию, Мари? Убежав с этим мальчишкой?
— Отец, я не смогу без него...
— Мари, перестань. Ты же благоразумная девочка, сама понимаешь, что это невозможно. Ты будущая Принцесса династии Романовых, а он Принц своей династии.
— Папа, — ласково начала девушка, — Маргарита могла бы забрать мой титул...
— Твоя сестра, забеременевшая ещё в подростковом возрасте и прославившаяся разгульным поведением? Отлично, давай. Мало она позорила нас? Теперь ещё и ты!
Он стукнул кулаком по столу, доводя этим свою точку зрения.
— Мне всё равно! — закричала Мари, привыкшая отвечать криком на крик. — Я отдам свой титул добровольно, созвав Климит, в любом случаи я не буду Принцессой династии Романовых.
— Да? Сбежишь со своим ублюдком?
— Нет, — смирно ответила она. — Это ничего не решит, нас найдут и тогда убьют. К тому же это опозорит не только нашу Династию, но и его. Я покончу жизнь самоубийством.
— Что? — ошарашено, переспросил её отец, он знал, его Мари слов на ветер не бросает.
— Я не буду делать из этого скандал или шоу. Переборщу с сонливыми порошками фейри и засну вечным сном, отец. Выбирай. Либо ты созываешь Климит, и Рита получает мою метку, либо я...
— Но как я это сделаю? Что мы скажем людям? Да нашу династию проклянут за такие выходки.
— Не проклянут. И ты знаешь причину.
Принц Константин сел на свой стул и, накрыв лицо ладонями, заплакал. Впервые в жизни он плакал. Ведь он знал причину. На свой Бал Почтения, Марина, как и каждый титулованный ребенок, получила пророчество, в котором шлось о том, что она не истинная Принцесса своей династии, что её сестра получит титул, а она, Мари, родит ребенка от другого Принца.
— Это не моё призвание, папа. Пророчество осуществится или я умру.
— Но что мне сказать людям? — беспомощно взглянул он на дочь.
— Никто не пойдёт против пророчества Ибсен, она древней наших династий. Даже Королевские охотники невластны над её силой.
Мари была права. Никто не посмел и словом обмолвиться о том, что это было против правил. Династия Романовых была прикрыта пророчеством Ибсен. Девушка должна родить ребенка от Принца из другой династии.
***
— С тех самых пор, мою мать считают полноправной Королевой своей династии.
— Что такое Климит? — спросила Кристина.
— Климит – это срочное собрание ведьм, на котором осуществляется рекламит. Рекламит – это когда метка хоста передается не по праву наследия, а каким-то иным способом. В этом случаи изгнанием метки в другого человека.
— И что, все считали приемлемым то, что моя мать прикрывалась пророчеством Ибсен?
— Вполне. Пойми Ибсен столько же лет, как и нашему миру, — вставила Мира. — Никто не спорил с тем, что произошло. Просто, значит, так надо было.
***
Кристина и Мирослава в молчании направились к Екатерине Павловне. Тина боялась хоть словом обмолвиться о только что услышанной истории. Мирослава же погрузилась в свои мысли, вообще забыв про существование Тины.
Зайдя в комнату тёти, больше напоминающую по размерам маленькую квартиру, девушки погрузились в состояние под названием «девичник».
— Девочки, вы опоздали, — заметила тётя, высунув голову из шкафа. — Тина, подойди сюда.
Девушка двинулась в сторону тёти. Екатерина Павловна нагрузила её кучей нарядов. Желтое платье с бисером, девушка забраковала сразу. Синие с торчавшими перьями из разных сторон платья Тина предложила сжечь. Серое с v-образным вырезом горловины она даже примерила, но оказалось девушка более фигуриста, чем её тётя. Так перемеряв всё платья, Тина плюхнулась на кровать и застонала.
— У вас ужасный вкус, тётя.
Екатерина Павловна промолчала на такое оскорбление.
— Так дело не пойдёт, — заметила Мира до этого сидящая в молчании, девушка чувствовала себя неуютно около Королевы-регента. — У кого бы достать платье... Почему мы ничего не прихватили из России?
— Потому что собирались второпях, — ответила Тина, играя с локоном своих волос.