Ужасно снова воскрешать боль.
Ф.С. Фицджеральд
Из дневника Дамьена.
« 1728 год. Франция, Париж.
Сегодня ко мне подошла старая женщина, от неё несло смрадом и растолченными лесными травами. Голова её была покрыта тканью капюшона так, что я не смог разглядеть её лица, но глаза... Их разглядеть я смог. Белые и такие пустые, вряд ли в них присутствует жизнь.
— Мальчишка, — хриплым голосом позвала она, хватая меня за ткань моего новомодного сюртука. Меня уже давно никто не звал мальчишкой. Я остановился и посмотрел на неё.
— Чего изволите? — как можно пренебрежительно бросил я.
— Чего изволю? — рассмеялась старушка. — Для начала твою душу, мальчишка...
— Мою душу? — настала моя очередь смеяться.
Моя душа... Есть ли она у меня? Много лет тому назад мою душу отобрали, подарив мне дар бессмертия. А на месте отнятого оставили один лишь мрак и постоянную жажду. Куда бы я ни шел, она преследует меня…
— Да, твою. Я видела тебя. Тебе предстоит сыграть важную роль в одной игре.
Я развернулся и заспешил прочь от старой сумасшедшей женщины.
— Постой, вампир, — окликнула она меня. Её голос разнесся эхом по темному переулку. Я медленно обернулся. — Что если я кое-что тебе расскажу, Дамьен?
— О чем? — недоверчиво протянул я.
— Я расскажу тебе старую легенду об Истинной Королеве, а ты, выслушав ее, согласишься с моим предложением.
— С чего такая уверенность? — хмыкнув, спросил я.
— Я видела, как ты соглашаешься, — я пытался перебить её, но она, махнув рукой, остановила меня. — Замолчи. Мое предложение будет очень заманчивым для тебя.
Я, нахмурившись, прикрыл глаза. Поблуждав языком по полости своего рта, я напоролся на клыки. Вкус крови заполонил мой рот. Что ж если не понравится россказни сумасшедшей, то хоть отужинаю.
— Я так не думаю, — прохрипела старушка посмеиваясь.
Я, опешив, спросил её. На самом деле этот вопрос стоило задать в начале нашей беседы.
— Как ваше имя?
— Меня кличут по-разному, мальчишка. Я подарила силу династиям...
Королевские Династии - главы закона. Конечно, я слышал об этих охотниках, но ни одного мне ещё не удалось увидеть.
Я помотал головой, дав понять, что не понимаю, о чём идет речь. Старуха в который раз рассмеялась.
— Ибсен, — её голос проник в мою голову, разрывая все предрассудки о ней.
Тогда я выслушал её, и передо мной открылся совсем иной мир. С неведомой мне причины я согласился на её условия, взамен получив власть. Да здравствует новый Князь Вампиров!»
Дамьен сидел за столом, перебирая старые тетради. В скуке отбросив их, он положил голову на стол и закрыл глаза. Механизм запущен, скоро грядет конец его переживаниям и постоянным страхам. Совсем скоро...
***
— Твой провал - это мой провал, Саша, — звук голоса раздался из-за его спины. Короля Александра передернуло от неожиданного появления гостья.
— Мы могли убить её ещё десять лет назад, — он не мог поверить в то, что в его голосе сочились оттенки страха. Он боялся?
— Но предпочли держать её дальше от нас. Я знаю, — этот властный голос заставлял преклоняться перед собой.
— Я пытался, но как видишь, она вернулась живой, — он, чуть поразмыслив, боязливо спросил. — Может, мы просто убьем её? Без лишних стараний? Зачем все это? Добавим ей яду в её утренний чай или всадим нож в её сердце, пока она будет спать...
— Нет! Помни об её брате... Этот вечно подозрительный мальчишка. М-да, с Ивашковым мы оплошали...
— Вы оплошали, — прошептал себе под нос Александр.
— Он будет носом землю рыть, пока не добьется правды. Подстрой все как несчастный случай!
— Я понял.
— Она слишком опасна для нас.
— Слишком, — кивком головы согласился Александр.
***
Мирослава стояла подле каменного столба, облокотившись об холодный камень, она вдыхала аромат расцветающих роз. Розы в саду Королевского Двора цветут почти постоянно. Бутоны меняют свои цвета в зависимости от времени года. Желтые, красные, розовые, белые, синие и ещё много-много разных тонов и сортов сего прекрасного цветка.
Сегодняшний день не вещал ей ничего хорошего. Она все также, прислоняясь к столбу, скатилась вниз и уселась на корточки, опираясь руками об рыхлую землю. Ладонь её погрузилась во влажную грязь, она сжала руки в кулаки так, что костяшки её пальцев побледнели. Зарывая руки глубже в грязищу, она все сильней сжимала кулаки, впиваясь ногтями об грязные ладони.
— Как ты себя чувствуешь? — позади раздался голос её брата.
— Примерно так же, как и ты себя, — вяло ответила девушка.
Вьюга подошел к Мире и опустился на корточки напротив неё.
— Знаешь, нормальные люди используют скамейку.
— С каких это пор меня можно отнести к разряду нормальных людей?
Антон, улыбнувшись, погладил её белокурую голову. Мира, увернувшись от руки брата, пренебрежительно бросила:
— Это я должна тебя жалеть, Антон. Помнишь?
— Может, мне не нужна твоя жалость, — Вьюга поднялся и направился к выходу.
— Может, мне не нужна твоя жалость, — повторила слова брата Мира. — Может...
Может, ей и тогда не надо было его жалеть. Две недели она не разговаривала с Антоном, когда случилась трагедия с её старшим братом. Думала, что своими словами причинит ему боль. Скажет что-то лишнее или заденет его за живое. Намного проще было просто молчать, оставить его одного. Сейчас это звучит как-то ребячески, но тогда ей казалось, что это единственный выход.
Вьюга кричал и винил себя в случившимся.
— Это моя вина, — твердил он, закрывшись у себя в комнате вместе с годовым запасом алкоголя.
Мира сидела под его дверью и слушала обвинительные речи своего брата. Она не плакала и не закатывала истерик даже тогда, когда увидела изуродованное тело Тимы.
Ей позвонили на телефон и сообщили о произошедшем. Мира не поддалась истерики, а наоборот, собравшись с мыслями и стиснув руки в кулаки, она отправилась на то роковое место. Телепортировавшись из Дворца в Россию Мира прибыла на тот мост.
Охотники и чистильщики занимались деталями, скрывая факт пребывания троллей на том месте. Вьюга раненый и шокированный кричал на людей.
— Не трогайте его!
Мира посмотрела в ту сторону, куда он указывал. От её старшего брата осталось две половинки. Она бы его даже не узнала, если бы не знала точно, что это он.
Мирослава не оплакивала Тиму, не билась в истериках и не злилась. Ей было не положено. Теперь она должна дать продолжение своему роду. Артём постоянно находился с ней, успокаивал, когда она вздрагивала во сне или растормаживал ее, когда она могла резко запнуться на полуслове, задумавшись о чем-то своем. Другие думали, что ей все равно, но это было далеко не так. Скрывать свои чувства от посторонних - это стало ей в привычку. Только Артём знал, что там творилось у неё внутри. Какую рану оставила смерть её старшего брата, знал бы он, какую боль причинил ей своими словами при расставании. Внутри её уже не рана, а зудящая пустота.
Мира поднялась на ноги и, достав из сумочки влажные салфетки, вытерла грязные руки. Под её ногти забилась грязь.
«Мама разозлится», — ухмыляясь, подумала девушка.
Мира направилась к выходу из сада Королевского Двора. Место, в которое она так стремительно направлялась, находилось в самом Дворце. Верней под ним. Черный мраморный подвал сохранял в себе постоянный холод и какую-то присущую только склепам черту жуткости.
Отворив дверь подвала, который служил склепом, Мирослава прошествовала вниз по ступенькам, цокая своими каблуками. Десять идентичных дверей открылись её взору. Пять справа и пять слева он неё. Где находился склеп её семьи, она знала также хорошо, как и свое имя. Третья дверь слева. Медленно подойдя к ней, она протянула руку к округлой старинной ручке. Подняв левую руку, она дотронулась до герба своей семьи, погладив указательным пальцем букву «В», на которой расположился хост её Династии, Мира отворила дверь. Она рассматривала таблички с именами её предков. Показать, где находилась табличка её брата, она могла с закрытыми глазами.