— Тебе пора идти учиться, Хакон будет тебя искать.
— Но Мэрит... — запротестовал брюнет.
— Что сказала сестра, Тор? Лучше иди, а то ни тебе, ни сестре несдобровать, если кто-то, а тем более ваш брат, узнает, чем вы тут занимаетесь, — резонно подметил Дима.
— Что тут такого? Мы всего лишь слушаем истории... — Тор шмыгнул носом и обижено развернулся, направляясь к своему наставнику - Таро.
— Тебе тоже следует идти, Мэр, — сказал Дима, когда мальчишку уже было не видно.
— Мне не четырнадцать, я сама смогу о себе позаботиться! — эльфийка присела возле клетки парня и почесала затылок, которым ушиблась.
— Болит? — обеспокоено спросил охотник.
— Нет, всё в порядке, — Мэрит улыбнулась и заправила прядь курчавых волос за остроконечно ушко. — Так что там было дальше? С вампиром?
— Жемчужинка* хочет продолжения? — рассмеялся Дима, чем вогнал девушку в густую краску.
***
Ручеек, пролегающий через равнину, прокладывал путь к первой отправной точке охотников, в Туманный ров банши. Трава, колыхающаяся под прерывистым дуновением прохладного ветра, громко шелестела и поднимала несусветную пыль. Близился закат, и вечерний свет начал угасал,. Ручеек, прокладывающий путь в ров, становился всё темнее и темнее.
Недаром обиталище банши называлось Туманным рвом, спускающаяся книзу гора скорей больше напоминала здоровый овраг, чем ров. Окутанный туманом и пеленой овраг был продолговатой формы и вёл куда-то в неизвестность.
Висевшие кучи дыма скрывали силуэты охотников, их тела содрогались от холода этого места. Обросшие мохом «стены» рва сгущались в темноте, ручеек с темнеющей водой колебался от каждого дуновения ветра в предвещании чего-то таинственного.
— Банши – мирный народ, — заметила Мира, ютясь возле Кристины, которая за прошедший час не проронила ни слова.
— Конечно, мирный, — ухмыльнулась Маша, — они даже говорить толком не умеют. Не уверена, есть ли у них хоть какое-то подобие человечности. В смысле, они ведь как одеревенелые куклы...
— Воздержись от таких слов в чужих владениях, Мария, — заметил Артем, первым продвигаясь по тропе.
— Нам надо найти ночлег, — подметила Лера, идя подле Марка, такого же хмурого, как и Тина.
— Да, ты права, скоро совсем стемнеет, здесь в такое время глухо, — Воланд поднял голову к небу, вглядываясь в луну.
Выйдя на другую дорогу и завернув в левую строну, охотники увидели окружность, напоминающую выбоину в овраге, идеально подходящую для ночлега, посему они решили переночевать здесь.
Парни, отлучившиеся на поиски хвороста, оставили девушек одних.
Кристина, усевшись на свой рюкзак, обхватила колени руками и стала покачиваться, растирать озябшие руки.
— Можно мне присесть? — раздался голос Леры позади неё.
Тина, махнув рукой, пододвинулась и дала место девушке. Алехнович, потеснив Кристину, схватила её за руки и стала сама их ей растирать.
— Что ты делаешь? — удивленно спросила Тина, безуспешно пытаясь вырвать руки из хватки Валерии.
— Не злись на Марка, слышишь меня? Он слишком дорожит тобой, чтобы разлюбить, — в голосе Леры слышалась неприязнь. — Если бы была возможность, я бы тоже хотела разлюбить того, кого люблю, но, увы...
Девушка посмотрела на Тину и, стиснув зубы, процедила:
— Если бы мы могли выбирать, кого любить, мир был бы намного проще.
— Намного, — подтвердила Тина. — Я не злюсь на него. К сожалению, я полностью согласна с его словами. В том-то и беда.
— Я понимаю тебя, — Лера отпустила руки Ивашковой.
Тина, улучив момент, заметила на запястье Алехнович вертикальный рубец пересекающий вену.
— Слишком хорошо понимаю, — она встала с рюкзака Кристины и заспешила к прибывшим парням.
***
Артем, разжигая костер, сидел на корточках возле Мирославы и улыбался.
— Ты единственная справилась с демоном, я поражен.
— Чему? Тому, что я и так знаю, чего боюсь? — Мира грела руки над возведенным костром. — Я просто была готова.
— Нет, ты просто самый храбрый человек, которого я знаю, – Артём подкинул хворосту и встал, подав руку девушке.
— Обожаю твою манеру привирания, — Вьюжина толкнула его в плечо и, подойдя к Тине, которая в это время вела беседу с Машей, плюхнулась между ними. — Ну, что, боягузники-огузники мои? Перетрухали, малехо?
— И даже не малехо, — вставил Воланд, греясь возле костра.
— Говори за себя, я была непреступна, как гора, — рассмеялась Маша.
— Ой, молчи, Ричард Львиное Сердце, — хлопнув девушку по плечу, издала смешок Валерия.
Тина, улыбнувшись, глянула на Марка, который не сводил с неё взгляда. Она покачала головой и незаметно передвинулась к нему. Облокотившись об его плечо, она вдохнула запах мускуса, исходящий от него, и сказала так тихо, что бы было слышно только ему:
— Мне хотелось бы, чтобы ты меня разлюбил... Но тогда я потеряла бы частичку себя, ведь сказанное Ехидной то, что ты боишься, что я тебя не люблю, полнейшая...
Её речь перебил замерший смех ребят, повернув голову в строну, она увидела всё более сгущающиеся клубки дыма. Темный ручей, пролегающий вдоль оврага, стал колыхаться, и из его глубин появилась тёмная фигура в плаще. Белые волосы банши ниспадали к поясу, жилистые руки блуждали по пустому пространству так, как будто она была слепа и пыталась найти то, на что можно опереться. Её босые ноги ступали по земле, покрытой мхом.
Остановившись возле костра, она оглядела охотников и, открыв рот, заскрипела на неизвестном языке. Охотники в надежде уставились на Мирославу, но та слушала банши. Кивнув головой, Мира ответила женщине и тихо сказала друзьям:
— Закройте уши.
Охотники не поняли Вьюжину, но всё равно проделали процедуру, как только их ладони коснулись ушей, яростный крик, напоминающий завывание и рыдание, заполнил Туманный ров банши.
Седая женщина с искривленным от ора ртом подняла голову к небу, а руки взметнула в сторону, обволакивающаяся дымом, она испарилась, оставив после себя низлагаемый след ужаса.
— Что это, чёрт возьми, только что было? — оторвав руки от ушей, спросила Тина у Миры.
— Она пообещала нас не трогать, но свою песню спеть, — Мира поджала губы. — Песня банши ознаменует скорый приход покойника.
Вьюжина оглядев компанию, пожала плечами:
— Кого-то из нас, то есть...
_________________________________
*Норвежское имя Мэрит толкуется как жемчуг.
Глава 7
Озеро печали
Ярко палящее солнце окутывало своим теплом всю поляну, распустившиеся цветы тянулись кверху, к источнику всего живого. Трава едва колыхалась от порывов теплого ветра, напоминая таинственную мелодию.
Счастливо смеющаяся девочка лет пяти с золотистыми волосами по пояс бежала по траве и что-то выкрикивала по-норвежски женщине, сидевшей в теньке под ивой. Помахав ей рукой, девочка подбежала к ней и, обхватив шею руками, уткнулась в шею женщины.
— Устала, моя жемчужинка? — погладив дочку по светлым кудрявым волосам, спросила эльфийка.
— Нет, мамочка.
Девочка подорвалась на ноги и босиком прошмыгнула за спину матери.
— Ты куда? — встревожилась женщина.
Но девочка ничего не ответила, она уже спешила в темноту леса для того, чтобы изведать такое таинственное место как торфяные болота ведьм. Широко улыбаясь и перепрыгивая через корешки и корни, она абсолютно игнорировала голос матери, зовущий её обратно. Резко остановившись, она склонилась к пожелистнику, как эту лечебную траву называет матушка Хэй, и отвела своими маленькими пальчиками листики, чтобы увидеть очень редкий цветок, любимый цветок её мамы, а теперь и её — тигровую лилию.
Белая лилия в коричневую крапинку и с длинноватыми усиками, виднеющимися из сердцевины, смотрела на неё. У девочки сразу же возникло желание оборвать цветок и подарить маме, но что-то сжалось у неё внутри от самой идеи оторвать это прекрасное создание природы от своего дома, а потом ещё и убить. Ведь наставница говорила ей, что когда цветок или же любое другое растение отрывают от своих корней - оно умирает.