Около трех часов пополудни четверо охотников, лошади которых окончательно выбились из сил, были вынуждены остановиться и дать отдых верным животным. Кстати подвернулось небольшое и неглубокое болотце, которое помогло утолить жажду измученных людей и коней.
Едва трапперы снова двинулись в путь, как увидели, что с севера поднимаются те же зловещие столбы дыма. Свободным оставался путь на юг и юго-запад, то есть в глубь территории индейцев сиу, но кто мог гарантировать, что степь не вспыхнет там раньше, чем белым охотникам удастся добраться до безопасного места?
— Наверное, индейцы поклялись испечь нас заживо в этой огненной печи. Пожалуй, генерал Честер получит мой рапорт о начавшемся восстании индейцев на том свете, — обескураженно пробормотал Бэд Тернер.
— Да, наше дело табак! Ничего не могу придумать для спасения, голова совсем не работает. Дурак дураком сделался. Пожалуй, почище нашего милорда, — отозвался Джон. — Не придумаете ли вы чего-нибудь, шериф?
— Трудно придумать, — ответил Тернер. — Впрочем, попробовать можно. Очень кстати вот те болотца. Трава здесь не будет гореть так сильно, как в других местах.
В этот момент мимо находившихся в огненной ловушке трапперов проходила небольшая группа бизонов. По команде Тернера охотники пристрелили несколько великолепных животных, выбирая наиболее крупные экземпляры. Затем в мгновение ока они выпотрошили туши бизонов, работая так, словно огненный поток не приближался к ним, грозя пожрать их. Было видно, что огонь кольцом подбирается к тому месту, где работали охотники.
— Понимаю! — догадался Джон. — Вы думаете, Тернер, что, забравшись в туши бизонов, мы не изжаримся?
— По крайней мере попытаемся, — ответил шериф. — Я однажды уже пробовал это: проклятые арапахо подожгли степь, чтобы выкурить меня; я убил своего коня, выпотрошил, спрятался в его брюхе, скорчившись в три погибели, и, как видите уцелел. Когда смотришь смерти в глаза, и в брюхо клячи заберешься, чтобы улизнуть от нее. Кстати: порох! Давайте сюда весь порох и вообще все заряды. У меня есть непромокаемый мешок, попробуем все то, что может взорваться, положить в эту неглубокую лужу. Туда же бросайте седла и ваши лассо. Лошадей пускайте на волю. Жалко терять их, но ничего не поделаешь…
— Уф! Становится жарко! Я задыхаюсь! А ты, брат Джордж? — спросил Гарри.
— Уже задохнулся, — отозвался тот.
— Не торопитесь, задохнуться всегда успеете! — прикрикнул на них Тернер. — Экие неженки, подумаешь! А еще трапперы.
— Да мы…
— Не болтать! Каждый в отдельности влезайте в брюхо любого из убитых нами бизонов, предварительно окунувшись в ближайшее болотце! — скомандовал Тернер.
И люди исчезли в окровавленных тушах животных. Кругом творилось что-то ужасное.
Огненное кольцо сжималось все теснее и теснее, оставляя пока нетронутым лишь крохотное пространство, на котором толпились не успевшие уйти от беспощадной стихии и осужденные на гибель бизоны. Искры и раскаленный пепел падали на животных дождем, нанося им мучительные раны, поджигая волнистые гривы. Дым, такой густой, что в нескольких шагах ничего не было видно, носился волнами. Казалось, горит воздух.
Прошло время, и огненный ураган, пожрав все живое на этом месте, умчался дальше, оставляя за собой обгоревшие стволы степных растений и обугленные туши нескольких сот бизонов и четырех лошадей.
Воздух был еще заполнен жаром и местами огненные струйки бежали по почерневшей земле, когда из одной туши вылезла покрытая копотью и кровью человеческая фигура. Это был Бэд Тернер.
— Джон, Гарри, Джордж! Вы живы или изжарились? — закричал он.
Послышались глухие голоса. Три ближайшие туши бизонов, словно ожив, зашевелились, и через минуту показались остальные охотники, измученные, задыхающиеся, но все же чудом спасшиеся от гибели.
Если бы кто-нибудь заглянул сюда через полчаса, то нашел бы наших знакомых за самым прозаическим занятием: как ни ничтожно было количество воды в ближайшей луже, тем не менее трапперы, едва избавившись от опасности, немедленно выкупались и выстирали свою одежду, которая моментально высохла. Затем, осмотрев груды погибших в огне бизонов, они без труда нашли несколько таких, которые буквально изжарились заживо, и вырезали из туш наиболее сочные куски мяса. Расположившись на кочках, зелень которых была не совсем уничтожена пожаром, охотники мирно беседовали. Теперь времени было достаточно: раньше наступления ночи нечего было и думать, чтобы отправиться в путь и не попасть к индейцам, и поэтому индейский агент воспользовался случаем, дабы рассказать шерифу из Голд-Сити о прошлом и о событиях, с которыми было связано имя Миннегаги.