Часы показывали без четверти четыре, а это означало, что езды с ветерком уже не получится. Кольцевая худо-бедно ползла, а вот «Сортавала» стояла мертво. За полчаса удалось преодолеть километров пять от силы. Табло обрадовало известием, что впереди авария. В ту сторону низко пролетел вертолет, и внутри привычно ёкнуло. Сколько лет прошло, а так до конца и не отпустило.
Поджер дополз до съезда с трассы, и я свернул на старую дорогу, по которой ездил на дачу раньше. Что делать, будем пробираться партизанскими тропами.
8.
Крюк получался неслабый, километров пятнадцать. Но зато надежда объехать мертвую пробку. В любом случае выигрыш во времени. Впереди все было так глухо, что даже обочечники стояли. Странно, никто не додумался последовать моему примеру. Хотя… стандартные Оксаны из навигаторов все эти стежки-дорожки не знают, да и гуглокарта показывает так, что фиг поймешь.
Через пару километров выяснилось: дорогу я за несколько лет благополучно забыл и свернул не туда. Возвращаться не хотелось. В конце концов, разве я куда-то опаздываю? Прокачусь, выберусь к Агалатово, оттуда по развязке обратно на трассу. Конечно, так начинаются все триллеры про маньяков и прочую жуть: некий чувак, или парочка, или компания хотят срезать угол и попадают в полную задницу. Ну… значит, судьба моя такая.
Один поворот, другой, и я оказался на заброшенной дороге, где сквозь трещины в асфальте проросла трава. Плотность движения – один чокнутый велосипедист в неделю. Вполне вероятно, она заканчивалась тупиком, но я настырно ехал вперед. Гулять так гулять. С двух сторон прямо к обочине подступал такой густой лес, что казалось, будто он тянется на сотни верст. Хотя здесь даже заблудиться толком невозможно, куда ни пойдешь, обязательно окажешься у дачного поселка.
Ехал я не быстро, километров шестьдесят максимум, а перед слепым поворотом еще сбросил. Это ее и спасло. Рыжую девицу, которая вылетела на дорогу, споткнулась и шлепнулась прямо под колеса.
Руки и ноги сработали на автомате. Руль был вывернут вправо, поэтому резко взять на встречку я уже не успевал – удар по касательной в голову и, возможно, делаю уши, то есть красиво переворачиваюсь. Еще больше вправо – переезжаю ей ноги, ухожу на обочину, в кювет и тоже делаю уши. Поэтому единственное – тормоз в пол и одновременно ручник. А ведь еще рожу кривил: фу, автомат, это для чайников, только ручка, только хардкор. На механике такое торможение без сцепления рвет ремни и гробит двигатель. И слава богу, что лето, дорога сухая и еду на заднем приводе. Торможение на скользком повороте, да на полном – это неуправляемый занос. И, вероятно, те же уши. Что делать, Паджерки всей своей фигурой склонны к акробатике.
Застрекотал ABS, взвизгнули покрышки. Поджер остановился в паре сантиметрах от девушки, которая растянулась на асфальте.
Поставил на паркинг, выдохнул. Отстегнул ремень и вышел с горячим желанием ее убить. Ну да, машины здесь ездят редко, но надо же думать, когда перебегаешь дорогу перед поворотом! Или что, не слышала шум двигателя? Глухая?
Она посмотрела на меня огромными испуганными глазищами совершенно невероятного цвета морской волны. Линзы, наверно, человеческие глаза не могут быть такими. Как бы там ни было, желание отвесить ей хорошую затрещину резко пошло на убыль.
- Ты как, в порядке? – спросил я, протянув ей руку. Выкать в такой ситуации показалось неуместно.
Она уцепилась за руку, поднялась и сказала длинную непонятную фразу, звучащую как песня.
Моя бабушка была профессором филологии, занималась сравнительной лингвистикой. Я свободно владел английским, похуже французским и немного немецким. Ну и как звучат прочие европейские языки, вполне представлял. Она точно говорила на каком-то другом. Похожие мелодические интонации я слышал во Вьетнаме когда-то. Внешность у девушки была вполне европейской, но почему бы ей не жить в Азии?
- Откуда ты? – спросил я по-английски, полагая, что на самом примитивном уровне его сейчас знают практически все.
Девушка покачала головой и сказала еще одну длинную фразу. На ее лице была такая смесь из недоумения, растерянности, испуга, что стало не по себе. Она таращилась на меня, как будто увидела белого единорога… нет, наверняка не белого, потому что восторга не наблюдалось. Как на какого-то непонятного инфернального козла, так больше похоже на правду. Да и я разглядывал ее не без удивления.