— Нет, — буркнула ока.
Мэтью от волнения взъерошил себе волосы и спросил со странной интонацией в голосе:
— Ты уверена, что не лжешь?
— Я уже говорила тебе, что не умею врать.
— Почему бы нам не плюнуть на все это и забыть? — предложил он. — Ты спасла мне жизнь, Оливия. В ответ я оказываю тебе услугу. Отец счастлив, что ты выходишь замуж.
— Разумеется.
— Это ты предложила мне жениться на тебе. Ты не забыла? — вкрадчивым голосом напомнил он.
— Я делала глупости в своей жизни, но эта превзошла все остальные. Отец всегда твердил мне: сначала думай, а потом действуй.
— Видишь, как плохо, что ты не прислушивалась к его советам.
— Ты должен перестать целовать меня, — крикнула она в отчаянии.
— Предполагается, что мы любим друг друга. У тебя нет выхода. Между прочим, — добавил Мэтью с неприятной улыбкой, — я делаю это за деньги.
Плечи ее поникли.
— Больше не могу выносить это, — тихо сказала она.
— Есть еще одна причина, почему я женюсь на тебе, — неожиданно сказал он. — Моя жизнь превратилась в рутину, большую часть времени я скучал. Надо было чуть не утонуть в Северной Атлантике, чтобы оживить меня, заставить понять, что необходимы перемены.
— Скучал, — повторила она упавшим голосом. — Значит, я для тебя всего лишь новое приключение? Почему бы тебе в таком случае не подняться на действующий вулкан, Мэтью, и не прыгнуть в кратер.
Он засмеялся.
— Ты не очень любезна.
— А я не настроена на любезности, я настроена на убийство.
— После того как заберешься на Серк или пересечешь в одиночку южное полушарие, чувствуешь, что в жизни не хватает остроты, что ли.
— Надо полагать, это комплимент? Вот здорово, я более возбуждающее средство, чем гора-убийца?
— О, тут ты права. И почти так же непредсказуема, как буря в Гималаях.
Ее раздражало искрящееся веселье в его глазах.
— На свадьбу я явлюсь в черном и с тыквой на голове.
— В любом наряде ты будешь выглядеть грандиозно.
Этот разговор ей был не по нутру хотя бы потому, что теперь она лучше разобралась в мотивах своих поступков. Она отказалась связать себя с Энди, потому что с ним неинтересно. Работу она бросила отчасти потому, что она ей наскучила. С Мэтью ей было не скучно. Мэтью — это острота ощущений и сплошное приключение. Нет, ему она об этом не скажет.
— Интересно, через какое время тебе станет скучно со мной? — задумчиво спросила она. — Через три месяца или через три дня?
— Время покажет, — ответил он. — А теперь, если мне предстоит и дальше играть роль твоего жениха, пойду куплю приличную одежду. Какая форма для ужина?
— Деловой костюм, — ответила Оливия. — Приводи себя в порядок.
— Тебе это не нужно, правда? — дружелюбно сказал Мэтью, взял куртку и закрыл за собой дверь.
Оливия опустилась на ближайший стул. Мэтью согласился жениться на ней из похоти и со скуки. Что хуже, она не знала. О, Энди, почему я не послушалась тебя, мысленно воскликнула она.
Зато отец сегодня счастлив. Ее исхудавший, но стойкий отец, который выглядит совсем больным. Сделать его счастливым и является целью всей этой затеи. Разве не так?
8
Мэтью вернулся за двадцать минут до ужина, принял душ, побрился, облачился в новый костюм. Приводя перед зеркалом в порядок мокрые волосы, он размышлял над тем, почему он все-таки женится на Оливии? Найти новую женщину для секса ему бы не составило труда. Зачем связывать себя с этой рыжеголовой, у которой характер мегеры. Да, брак фиктивный, но все равно брак. Колонки сплетен преподнесут его как настоящий. Он поморщился и посмотрел на часы. Опоздание не лучший способ завоевать расположение будущего тестя. Он поспешил в столовую.
Когда он вошел, Оливия помогала отцу сесть во главе огромного стола красного дерева. Поза ее была великолепна, как и сама Оливия в голубом платье с распущенными волосами. У него перехватило дыхание.
— Извини за опоздание, дорогая, — сказал он и поцеловал ее в губы.
От нее восхитительно пахло. Почувствовав, что возбуждается, он поспешил сесть за стол напротив нее. Полированное дерево, большое количество ножей, хрусталь, идеально начищенное столовое серебро. Все, как полагается, подумал он, и начал неторопливый разговор.
Ужин показался утомительно долгим. После ужина мужчины, захватив коньяк, уединились в кабинете Брэда. Старик из тех, кто никогда не жалуется, думал Мэтью. Брэд отличается теми же качествами, что и его дочь: упрямством и обостренным чувством собственного достоинства.
Мэтью быстро осветил свое положение — куда что вложено и на какую сумму.
— Разумеется, в брачном контракте интересы Оливии будут неукоснительно соблюдены, — сказал он, ненавидя себя за ложь. — На этой неделе мы первым делом встретимся с адвокатом.
— Этот роман… он какой-то скоропалительный, — заметил Брэд с вопросительной интонацией.
— Да, сэр. Мы достаточно взрослые люди, чтобы понимать, чего хотим.
Брэд разразился лающими звуками; оказывается, он так смеялся.
— Ладно, по крайней мере вы женитесь на ней не из-за денег. Однажды она обожглась на этом. — Он искоса посмотрел на Мэтью. — Вы любите мою дочь, Мэтью?
— Я люблю Оливию. Конечно, — ответил Мэтью как можно убедительнее.
Странно было произносить эти слова, которые он никогда не говорил ни одной женщине, кроме сестры. И не собирался говорить. Для таких признаний он был слишком замкнутым человеком.
Но сегодня он кое-что узнал. Оливия не охотилась за его богатством. Он наблюдал за ее лицом — шок, ярость, оскорбленное достоинство. И ни тени алчности, что он часто наблюдал на лицах Миранды и Мэгги. Оливия наверняка не видела той газетной статьи в Хиброне. Хотя он не мог понять почему.
Пытаясь отвлечь внимание Брэда, он начал перечислять свои владения по всему миру, начиная от небоскреба в Манхэттене и кончая апартаментами в Париже. Он скрыл от Брэда только свое логово в горах Вермонта. Там он бывал один и никогда не брал с собой женщину. Ни Оливии, ни тем более Брэду знать об этом ни к чему.
Наконец он сказал:
— Сэр, мы могли бы продолжить разговор завтра, день был напряженным. — Он поколебался, понимая, что ступает на тонкий лед. — Можно мне узнать точный диагноз вашей болезни? Мне не хочется лишний раз беспокоить Оливию, она и так за вас переживает.
— Я рад, что она дома, — слабым голосом сказал Брэд, — и счастлив, что теперь вы позаботитесь о ней. Она нуждается в сильной руке, Мэтью… Слишком уж она независима, себе во вред. Гоняется по всему свету, купила себе самолет… Невероятно! Думаю, вы справитесь с ней. — Он перебирал стопку бумаг на изящном яванском столике рядом с собой. — Здесь собрано все о моей болезни. Возьмите с собой, но не показывайте Оливии. Не стоит ее волновать.
Интересно, как отреагировал бы Брэд, узнай он, что Оливия отважилась на фиктивный брак исключительно с одной целью — чтобы отец перестал беспокоиться за нее. Мэтью забрал сложенные бумаги и пожелал Брэду спокойной ночи. Потом пошел к себе, запер дверь и прочитал заключение. Потом дважды все перечитал. Семейный врач приглашал двух специалистов. Представители старой гвардии, приличные люди, но им неизвестны последние достижения медицины. Мэтью были знакомы их имена, поскольку он был связан с фармацевтикой. Он мог бы позвонить и попросить об услуге. В конце концов, Джефф Роули его должник. Так же, как сам он должник Стэна после катастрофы с яхтой. Если б он не отправился ужинать в Исландии с капитаном одного из своих танкеров, он бы не заболел. Если б не его болезнь, если бы неумеха Стэн не оказался у штурвала во время шторма, если бы не случилось кораблекрушение, не было бы Оливии! Он улыбнулся. Теперь трудно даже представить свою жизнь без Оливии.
Придется звонить. Неважно, что из этого выйдет. Он никогда себе не простит, если не попытается сделать все, что в его силах.
Второй звонок Мэтью сделал своему адвокату уже утром, дав ему несколько указаний, особенно настаивая на абсолютной конфиденциальности. Ну вот, подумал Мэтью, опуская трубку, теперь он может сказать Брэду абсолютно честно, что Оливия никогда не будет ни в чем нуждаться, что бы с ним, Мэтью, ни случилось. Независимо от того, когда и как они разведутся.