За какие-нибудь полчаса я выудил шесть замечательных голавлей. Мельник был сильно удивлен такой удачей.
— Мы если за день одного-двух вытащим, так это очень хорошо! Обязательно куплю себе катушку, а то с простой удочкой трудно голавля перехитрить: уж больно он осторожный и сильный — мигом лесу порвет!
Я сфотографировал омут и отправился по назначенному маршруту на Татарку. Дорогой пришлось раза два выкупаться: солнце палило нестерпимо. Через час я, преследуемый несметными полчищами комаров, продирался сквозь заросли ивняка к берегу Татарки. Однако меня постигла неудача: в этих местах недавно прошли дожди, и вода в речке была мутной, как брага. Ужение хариусов откладывается на неопределенное время.
6-го июня. Переехал в село Култаево, расположенное в двадцати пяти километрах от областного центра на Казанском тракте.
Вечером удил на Нижней Мулянке, у разрушенной Телькановской мельницы, пруд которой раньше изобиловал крупным окунем, а в глубоком подмельничном омуте водились большие щуки и множество голавлей. Лет шесть тому назад пруд прорвало, окуней выловили бреднями; подмельничный омут заносит илом из бывшего пруда. В яме, где раньше не могли достать дна лучшие ныряльщики, теперь нырять небезопасно. Самая большая глубина — два метра. Крупный голавль и щука стали редкостью. Но что интересно: в яме никогда раньше не было язей, а в последние годы, видимо, в связи с перекрытием Камы, в Нижнюю Мулянку зашло громадное количество мелких язят. Буквально черной тучей шли они по дну реки вместе с окуневым мальком. Большая часть мальков была хищнически выловлена, лишь некоторое количество их сохранилось в подмельничной яме. Слишком илистое дно, на котором неизбежны частые зацепы, предохраняет рыбу от ловли недотками (частыми бреднями, сделанными из мешка; ячейка его не пропускает даже самого мелкого гольяна; — снасть самая браконьерская!) За год язята подросли. Для Култаевских ребятишек ловля язят на удочку составляет основной вид ужения. Клюют они беспрерывно, и куканы мальчишек постоянно унизаны сотнями рыбок, чуть-чуть побольше указательного пальца. Точно так же вылавливается очень много мелкого окуня.
Выше бревенчатого моста мельницы рыба проникнуть не может. А жаль: там довольно глубоких, коряжистых омутов, где язята с окуньками нашли бы хорошее пристанище и надежную защиту от любителей бредня и мережи, а спустя несколько лет могли бы порадовать любого рыболова отменной поклевкой. Да и от последнего убежища рыбы, когда-то «бездонного» подмельничного омута, через две-три весны останется неглубокая лужа.
Река тоже сильно мелеет. Даже у Култаевского моста, где раньше купали колхозных племенных жеребцов, теперь — «курица вброд переходит».
В тридцать восьмом году прорвало плотину Сарабаихинской мельницы, державшую воду двух рек — Мулянки и Сарабаихи, — исчез глубокий, красивый, изобилующий рыбой пруд, гордость окрестных сел. Река начала мелеть, илом и гравием быстро замыло подмельничный пруд. Пруд хотели восстановить, «да, вот поди ж ты, махнули рукой!» Поставили недалеко от Сарабаихинской мельницы новую, электрическую. Дело, конечно, хорошее. А вот про колхозные водоемы забыли. И мелеет река, исчезает крупная рыба. Теперь редко-редко проплывет небольшой голавль, да и не мудрено: глубина-то всего по пояс! С прорывом мельницы Топасихи, выше села Баш-Култаева, в верховьях Мулянки исчез крупный хариус, совсем не стало окуня. А сколько было там его раньше! Да и по всей речке вряд ли найдешь омут, где можно как следует понырять. В жаркую пору окунуться есть где, а чтобы всерьез поплавать — иди от села полтора-два километра к бывшей Телькановской мельнице. Выкупаешься хорошо, а пока назад идешь — опять жара разморит.
А разве нельзя восстановить в селе Култаево пруды? Местный колхоз — миллионер, резервы имеет громадные. Хозяйство ведется образцово. И хороший пруд колхозу, конечно, нужен.
Какой чудесный, огромный пруд можно было бы устроить вблизи бывшей Сарабаихинской мельницы! Он мог бы вращать турбины небольшой колхозной электростанции, здесь развели бы зеркального и обычного карпа, водоплавающую птицу. Высокий подпор воды в изобилии напитал бы влагой придорожные участки земли, занятые под огородами. Да разве мало было бы пользы от большого водоема сильному, зажиточному, колхозу!
А какое удовольствие получили бы рыболовы-спортсмены — их ведь в селе много. Это люди самых разных возрастов и профессий, и все они, конечно, примут активнейшее участие в субботниках на строительстве большого колхозного пруда. Пруд — их общее желание, а также многих передовых колхозников. А как бы украсил он большое трактовое село, где жарким летом люди задыхаются от пыли! И какой хороший отдых могли бы иметь колхозники на берегу своего пруда.