Медведица призадумалась. Это было заметно по всему ее виду. И тут я поразился сообразительности зверя. Косматая мамаша поняла, что камни около дыры не держатся прочно и она может их раскидать.
Через несколько минут медвежонок был извлечен из ловушки. Мамаша-спасительница оказалась весьма суровой особой и, как видно, полагала, что глупость — такой порок, который непременно надо наказывать.
От ее шлепка медвежонок, взвизгнув, кубарем отлетел в траву.
Медведица что-то проворчала. Наверняка, на ее медвежьем языке это означало:
— Вот тебе, негодник этакий! Будешь теперь знать, что нельзя совать нос, куда не положено!
И снова косматая мамаша продолжает путь, а за ней плетутся медвежата. Первый бежит весело, второй всхлипывает: столько страху пришлось испытать, да еще и обидели.
В другой раз мне довелось видеть медвежье купанье. Один из зверенышей упал с бревна на середине реки и не мог справиться с быстриной. Медведица тоже задала ему солидную трепку, вдобавок, бесцеремонно схватив его, несколько раз окунула в воду.
Может быть, мамаша хотела охладить чересчур горячую голову своего сынка, может, показать, что «с водой не шути — утонуть можно». Кто знает…
Не раз я уговаривал Александра Константиновича поохотиться вместе на медведя. Он все отказывался:
— Куда уж мне. Восемьдесят пять лет — не шутка.
Но вот однажды возвращаюсь домой во второй половине дня и вижу: мой старый знакомый сидит на скамеечке возле калитки.
— Так и так, — говорит, — пришел к вам по случаю того, что мишка напоролся на капкан, уволок его с собой. Нужно организовать погоню. Может, примете участие?
Я, разумеется, согласился, выпросил у соседа ГАЗ-67, заехал за Евгением, за Александром Константиновичем. Захватили с собой собак и поехали в тайгу.
Найти медведя было, в сущности, не очень трудно. На всем пути зверь пытался освободиться, ударяя двадцатикилограммовым стальным браслетом, сжавшим лапу, по стволам деревьев, оставляя отметины.
Хорошо в тайге! От бесчисленных цветов пестрит в глазах. Тропка карабкается вверх. Настороженное ухо улавливает каждый звук. Вокруг шумят ели. Звенят мухи, жужжат своими крохотными моторчиками шмели.
Мы шли, не разговаривая, все вперед и вперед, и вдруг за бугром увидели уши. Да, да, самые обыкновенные уши, похожие на собачьи, но только больше. Никто не думал, что тут медведь, но он сам выдал себя — пошел навстречу, размахивая лапой, на которой болтался капкан.
Я вскинул ружье.
— Не стреляйте, — сказал Александр Константинович, — возьмем живьем.
Я подумал: уж не ослышался ли? Разве можно такого зверя взять живьем? Это же не заяц!
Тут подбежали собаки и подняли такой гам, что, кажется, на другом конце тайги его было слышно.
А тем временем Александр Константинович вырубил шест, заострил и, прицелившись, вогнал его через кольцо капкана в землю.
— Держите, — приказал он.
Мы с Евгением стали держать, а дед тем временем вырубал другой точно такой же шест.
Медведь в это время, разумеется, рвался. Во всяком случае, его было очень трудно удержать.
Закончив работу, Александр Константинович подошел к зверю ближе, занес шест выше его головы, с силой вбил в землю. Шея медведя была прижата к земле.
Теперь можно было связать зверя, надеть на него намордник, снять капкан. Словом, часа через два наш пленник сидел в машине, угрюмо посматривал на шофера, вертевшего «баранку».
Мы приехали уже поздним вечером. Александр Константинович решил не освобождать зверя от пут, а пока положить его в сарае.
Утром выяснилось, что наш гость не стал дожидаться, когда его развяжут, а освободился сам, но не убежал.
Перед ним поставили деревянное корыто с едой. Зверь взял его двумя лапами и стал утолять голод.
Мы много думали, как же быть с больной лапой, ведь рану нужно промыть, перебинтовать, полечить. Пришли день спустя посмотреть на медведя — а он распорядился по-своему: начисто отгрыз лапу.
И. Тепикин
О ТОВАРИЩЕ НА ОХОТЕ
Довелось мне недавно услышать такую поговорку: «Плохой товарищ хуже одиночки». Не сразу дошел ее смысл. Но, в общем, я понял так, что с иным «товарищем» хуже, чем в одиночку: на него надеешься, а он не придет на помощь в трудный час. И вспомнились мне некоторые охотничьи истории.
Случай этот произошел не так давно, весной недалеко от поселка «Красный Урал».
Только что стаял снег, начали распускаться почки на деревьях, жители поселка выпустили свой скот на подножный корм, и скот потянулся вглубь леса, где гуще трава.
Ушли следом и лошади лесников Пустошки. Люди видели, как животные перешли речку, скрылись за поселком.
Два дня ждали лесники лошадей, на третий — отправились их разыскивать, взяв с собой топор и одноствольное ружье. Не думали, что им придется охотиться. Но в лесу все бывает.
Сначала лесники шли в сторону реки Кутушки, потом свернули на восток, выбрались на заросшую мхом старую тропку, направились по ней. Следы копыт были довольно свежие.
Вскоре встретилась небольшая, почти круглая полянка, сплошь покрытая мягкой травой. Два медвежонка выбежали из-за кустов, стали играть с охотниками, как веселые добродушные щенки. Люди сообразили, что где-то поблизости медведица. Они перезарядили ружья пулевым патроном.
— Смотрите! — вдруг крикнул один из них.
Только тут, метрах в двадцати от себя, они заметили медведицу. Она неподвижно стояла на задних лапах.