— Серые Лорды послали меня сюда, чтобы я убила тебя, — сообщила Анна фейри, которая не отрывала взгляда от своей картины. — Братец волк думает, что я посланница, которую отправили сюда предупредить тебя, что если ты сделаешь это снова, на тебя начнется Дикая охота. Он верит, что меня послали принести тебе их дар и чтобы ты убила меня после доставки сообщения. — Она глубоко вздохнула. — И я считаю, что он прав.
Фейри оторвала взгляд от своей картины. Она была прекрасна, не холодной, безупречной красотой, но от нее захватывало дух. Это женщина ужасна в своем гневе и свирепа в битве. Анна почувствовала к Дане то же очарование, которое охватило ее в самый первый раз, когда увидела ее.
Анна глубоко вздохнула и прижала правую руку к стальному наручнику на левом запястье. Когда снова посмотрела на фэйри, Дана все еще была красива, но Анна больше не чувствовала, что ее поглощает ее красота.
Дана улыбнулась, как будто борьба Анны ее забавляла.
— Кто такой братец волк?
— Друг. — Анна не хотела давать Дане ничего, что могло бы ей пригодиться. — Я должна была прийти сюда и напасть на тебя, но Лорды не рассчитывали на маленький подарок, который оставили мне вампиры Артура. — Она показала Дане наручник на своем запястье и потрясла ногой, чтобы остатки цепи зазвенели. — Их ошибка оставила мне несколько вариантов, как и тебе. Если бы я напала на тебя, а ты убила меня… Ты была бы в их власти, да?
— Я Серый Лорд, и ни перед кем не отчитываюсь.
— Когда Чарльз умрет и когда ты убьешь меня, маррок выследит тебя. Ты или умрешь, или покинешь этот континент. Вернешься в Европу. И будешь у них на прицеле.
Дана сжала губы от гнева и — как подсказал Анне нос — от страха.
— Ты сказала, что принесла мне подарок?
Фэйри просто пыталась сменить тему, но именно Анна контролировала ход разговора.
— Ты не знала, — продолжила она, стараясь говорить сочувственно. — Проклиная Чарльза, ты не знала, что мы поняли, что ты нарушила свое слово защищать волков, присутствовавших на этой конференции, верно? Но мы с Ангусом это знаем и рассказали Брану. Этого недостаточно для обвинения. Но если Чарльз умрет от неестественных причин, Бран посмотрит прямо на тебя.
Фейри отложила кисть, отводя взгляд. Но по запаху, а не по выражению лица Анна многое могла сказать. Запах паники был ее старым другом. Дана не боялась Анны. Она боялась маррока. И это хорошо.
Анна надеялась, что этого будет достаточно.
Она обошла картину, пока не остановилась всего в паре футов от Даны.
— Нимуэ, Владычица озера, — сказала Анна, призывая ту часть своих сил, которые успокаивали окружающих. — Сними проклятие с моего мужа. Обещаю, что ни одно слово о твоем обмане не просочится в мир. — «И я держу свое слово, — подумала она, но не произнесла этого вслух. — Маррок не станет охотиться на тебя и не выгонит тебя со своих земель.
Фейри уставилась на картину на мольберте. Пикассо был более мудрым выбором, чем Вермеер, рассеянно подумала Анна. Даже эксперты не могли прийти к единому мнению о том, что пытался выразить Пикассо своими картинами. И никто не мог сказать Дане, что она ошиблась.
— Нет, — ответила Дана, ее голос звучал хрипло от ярости. Она указала на картину, не свою, а ту, что подарил ей маррок. — Мне не было так больно уже тысячу лет. Посмотри, что он сделал со мной. Каждый раз, когда смотрю на это, чувствую то же самое, что и в тот день, когда мне пришлось уйти оттуда. Я поклялась перед вами обоими, что отплачу ему тем же. Что он заплатит так же, как я, тем же горем. Я потеряла свой дом, он потеряет своего сына. Я вернусь в Европу, а он…
Анна ударила ее кинжалом, который прятала в кармане куртки Тома.
Удар пришелся под ребра и в сердце, точно так, как показывали в ее любимом криминалистическом телешоу.
На мгновение в глазах фейри мелькнуло удивление, а потом в них отразилась пустота.
— Отказ был неправильным ответом, — сообщила ей Анна.
— Не двигайся, — воскликнул Том и отрубил Дане голову мечом, который стоял у стены.
Анна вытащила кинжал из тела фэйри и вытерла его тряпкой, которая лежала на столике с красками. И старалась не думать о том, что только что произошло. Но потерпела сокрушительную неудачу.
— Эта поездка закончилась шестью обезглавленными телами, — начала она, ненавидя себя за то, что ее голос дрожал. — И это не считая первых двух вампиров, которых мы убили, потому что их тела превратились в прах. Шесть — это многовато, тебе не кажется?