- Ректор считает, что нет. – перебил Сергей. Он сам нервничал и хотел провести оставшееся время в тишине.
- Да... ну что ж. Ты увидишь, когда они прибудут. Дальше поступай, как сочтёшь нужным. Если что, держи связь согласно плану. Да прибудет с тобой Его свет. – эльф ушёл, но Сергей понял это скорее инстинктивно – ни звук, ни вибрация не выдали движений Сондаира.
Даже для бывалого наблюдателя было непросто определить, где начинаются окраины поселения охранителей. Деревьев не становилось меньше, домов было мало, и многие из них почти полностью скрывались ветвями.
На земле же зданий не стояло вообще. Одним из самых удивительных свойств Леса было то, что здесь не могли существовать постройки с фундаментом – в течение нескольких дней они проваливались в почву, сырели и зарастали упрямейшим кустарником, похожим на плющ, но покрытым острыми колючками. Казалось, земля борется с домами, как тело борется с вирусом, разлагая и превращая в часть себя.
Подождав несколько минут, Сергей пружинисто оттолкнулся спиной от ствола, спрятал меч в ножны и пошёл вглубь Соландира. Через пару сотен шагов дома на деревьях стали попадаться уже гораздо чаще. Эльфийские хижины, украшенные тонкой резьбой, изящные фигурные мостики, беседки и балконы соседствовали с жилищами фавнов, сложенными из тяжёлых, почти необработанных стволов и ветвей, неведомо как скреплённых и удерживающихся в древесных кронах. Очертания домов мельмов были размыты – в основном, они полностью скрывались под покровом зелени, цветов, а иногда и вовсе удивительных растений со стеблями и листьями всех цветов радуги.
При этом, Соландир вовсе не казался разнородным и разбитым на отдельные лоскуты. Лесные Народы строили, используя различные средства, но при этом совершенно отчётливо стремясь к одной цели – гармонии с тем местом, которое их объединяло. Соландир дышал этой гармонией, сплетая своё разнообразие в единый неповторимый рисунок, лишь добавлявший ему яркости.
Сергей шёл, немного жалея, что на улице день, а не ночь, когда посёлок погружался в разноцветье холодных огней и таинственные тени начинали свой хоровод.
В центре Соландира чаща расступалась, образуя почти идеальный круг диаметром в полсотни метров. Глазам не за что было уцепиться на ровной как стол, покрытой короткой пушистой травой поляне внутри этого круга, и взгляд почти сразу устремлялся вверх, на стройные ряды деревьев. Зелёная стена буйной листвы была испещрена верёвками, нитями и просто полосками ткани, натянутыми между ветвями. Эти разноцветные полосы складывались в целый калейдоскоп изображений, годами создаваемых охранителями. Очертания растений, животных, росчерки и точки небесных тел, лики богов и демонов, таинственные символы, и многое другое, пришедшее из соцветия культур и обычаев Лесных Народов, заполняло огромный зелёный холст.
Нити и верёвки, из которых состояли изображения, были гибкими, они не сдерживали колебаний ветвей, растягиваясь и укорачиваясь вслед за ними. Когда поднимался ветер, всё приходило в движение, фигуры начинали свой танец, искажаясь и деформируясь, меняясь в суматошном, неровном, живом ритме.
Таков был Лесной Храм, главная достопримечательность и сердце Соландира. И хотя это место не было святилищем в прямом смысле, никому и в голову не приходило спорить с его названием.
Сергей не стал заходить в круг, а остался на окраине Храма, прислонив ладонь к грубой коре старого дерева. Он не видел детей, но уже знал, откуда они идут. Шелест вокруг явно искажался. Правда, сейчас его помощи и не требовалось. Группа из Академии шла очень громко, почти неприлично громко для этого места, чьи жители годами воспитывали в себе бесшумность и аккуратность. Даже праздничное веселье в Соландире было строго отмерено и всегда готово стихнуть в тот же миг.
Дети появились на поляне, спустя минуту, и оживлённо прыснули в разные стороны. Учителя окрикивали их, но скорее для порядка – отряд наблюдателей, бесшумными тенями скользя между деревьями, не выпускал из поля зрения никого. К тому же, небольшая суматоха была сейчас очень кстати.
Через мгновение Сергей заметил Столада. Напряжённо оглядывающийся вокруг мальчик довольно сильно выделялся среди гомона и веселья сверстников. Глаза Столада скользили по нижней части деревьев, переходя с одного изображения на другое. Сергей терпеливо ждал. Всё шло, как задумано.
На собрании у ректора было решено действовать как можно быстрее, и мальчика вернули в общий корпус в тот же вечер. Через два дня Сергей пошёл прогуляться по парку Академии. Он был не особенно высокого мнения о своих актёрских способностях и волновался, но "случайно" встреченный Столад развеял все сомнения. Мальчик, казалось, не просто ждал этого события, а был уверен, что оно предопределено. Он очень обрадовался и сразу же загорелся, услышав новость, которую "по секрету рассказал знакомый из Администрации". Сергею было не по себе от такого безграничного доверия и радостного энтузиазма. Но выбора не оставалось. Ещё через два дня младшая группа Новой Академии Магических Искусств отправилась в Лес навстречу таинственным и увлекательным приключениям.
Наконец, взгляд Столада остановился. Сергей знал, на что смотрит мальчик – связанную красными нитями фигуру фавнского бога Джигла, жизнерадостного толстяка, опрокидывающего непомерно большую кружку над непомерно большим ртом. Сергей скривился – договариваясь о встрече, он выбирал яркое, необычное и не успевшее истрепаться изображение, и совершенно не подумал, что ориентирует девятилетнего ребёнка на изображение пьяницы.
Нарочито небрежным шагом Столад двинулся к условленному месту. Сергей тоже сделал несколько шагов вправо, оказавшись прямо за красным силуэтом. Сквозь переплетение листьев он видел, как Столад, с трудом сдерживая спешку, шагает по траве. Мальчик смотрел чуть-чуть вверх, не отрывая глаз от Джигла, висевшего метрах в двух над землёй. Зелёные глаза, особенно выделяющиеся на детском лице, были широко раскрыты, казалось, желая вобрать в себя всё это удивительное место.
Когда до кромки леса оставалось шагов пять, мальчик остановился. Глубоко вздохнув, он перевёл взгляд с красного бога фавнов на полог листьев впереди, затем обратно. Не казалось, что Столад был испуган. Скорее, заворожён.
Сергей грустно усмехнулся. Он очень хорошо знал это чувство. Помнил матовое стекло пола, слегка скрадывавшее очертания двухсотметровой пропасти под ногами. Помнил сплошные бортики из стекла кристально чистого и прозрачного, почти невидимого, пропускавшие весь ураган света и красок ночного мегаполиса. И овальную рамку портала из хромированной стали, заполненную странной рябью, столь нереальной, что она делала нереальным и несущественным окружающее. Тогда всё было по-другому. И точно также.
Вздрогнув, мальчик сбросил оцепенение и, раздвигая руками ветки, вошёл в лес.
Сергей оперся плечом о дерево, пытаясь выглядеть непринуждённо.
- Привет. – он был почти уверен, что выбравшийся из кустарника Столад слышит мягкий, успокаивающий голос и видит спокойную, доброжелательную улыбку. – Никто за тобой не следил?
- Здравствуйте. – мальчик широко улыбнулся. – Нет, я даже с друзьями поругался немножко, чтобы не увязались. А куда мы сейчас?
- Ну, – Сергей сделал вид, что задумался, – давай начнём с дома Аллона. Его опечатали, с тех пор там и не было никого.
- Ух ты... – глаза Столада опять широко распахнулись. – А там разве не заперто?
- Ничего, разберёмся. – Сергей подмигнул мальчику и улыбнулся намного шире, чем собирался. – Так, пойдём в обход, чтобы меньше лишних глаз было. И вот ещё, накинь-ка. Если что, издали сойдёшь за некормленного мельма.
Столад благоговейно посмотрел на форменные плащ и шапку охранителей и тут же завернулся в них, оставив снаружи только нос.
Сергей повёл, стараясь идти медленнее. Правда, почти сразу он понял, что чересчур осторожничает – Столад довольно ловко петлял между кустов, сучьев и корней. Через несколько минут мальчик освоился настолько, что решился заговорить.