- Не удивительно, что это такое редкое явление, - усмехнулся Лоренсен. - Как девка вообще могла клюнуть на такого урода?
- Кажется, я догадываюсь, - произнес Иен. - Я мало осведомлен в физиологических особенностях этих Иных, однако знаю одно: что они способны видеть истинную сущность любого и безошибочно определяют то, кто хороший, а кто нет. Отчего они предпочитают носить глазные повязки, чтобы не видеть всю человеческую безобразность во всей красе. Он увидел добродетельность Мэри и поразился ее внутренней искренностью и красотой. В свою очередь, она же была столь непредвзята, что разглядела в Ярлеке нечто большее, чем просто "урода", как вы выразились, детектив-инспектор.
- Похоже, папаше это не понравилось, - заключил очевидное он. - Девчонка бежала от предубеждений отца-расиста. А потом он убил ее и хотел избавиться от внука-выродка. А пиктограмму на стене начертил, вспомнив старые привычки, после тотального геноцида нелюдского народа Марицы. У их карательных отрядов были свои ужасающие традиции и церемониалы. Плод, по-видимому, раздолбить он не смог, и потому он забрал его с собой, чтобы попытаться снова попозже.
- Картина складывается сама собой, - пробормотал Иен. - Ярлеку хватило одного взгляда на отца, чтобы безошибочно определить, что перед ним кровавый убийца. Слабый вид и болезненность не обманули его внутреннее зрение. Поэтому, ослепленный горечью утраты и ненавистью, он совершил вендетту над стариком. Остается только один вопрос. Как же альвейгская брошка?
- Совсем забыл, - Ульрих ударил ладонью себя по голове. - Я установил назначение этой занимательной вещицы. Предназначение брошки является защитная функция.
- Предполагаю, побрякушку ей дал отец ребенка для самообороны, - сказал Эрнст. - У Чепмена пальцы рук были обгоревшими. Зуб даю, это из-за броши.
- Вот, что мне в нем не понравилось, - проговорил Иен. - Я продолжал чуять ожоги альвейгских чар. Скорее всего, брошка была семейной драгоценностью Ярлека.
С давних пор алекхи наладили торговлю со своими соседями, редчайшие самоцветы и курительные смеси из высушенного на солнце толченого мяса хугуров они обменивали на волшебные обереги и талисманы альвейг. Тем вечером Иен вернулся в штаб-квартиру к позднему ужину, он застал в харчевне протрезвевшего Маркуса с Арни, разгоревшимися в беседе. Он с жаром рассказывал о том, как вычитал в газете "Правдоруб" как неизвестные подожгли квартиру Обера МакРибуса, но все чего Иену хотелось, так это принять пенную ванну и завалиться спать.
Лоренсеном было принято решение отдать ребенка Мэри и Ярлека на содержание и усыновление Люси Эванс. Дети-полукровки мало волнуют органы опеки, потому в отчете детектив-инспектор просто скрыл находку, мол, пусть лучше ребенка воспитывает кто-то сравнительно близкий, чем, если он попадет в детдом, где его обязательно сломают.
Коснувшись головой подушки, Иен сразу же заснул.
Ночью ему снова приснилась Анна.
Проснувшись, он долго впяливался в потолок под трели возбужденных цикад и храп Маркуса и Збынека.
- Анна... - прошептал он одними губами.
Глава третья
Тяжеловесные тучи гнетуще распластались по небу, душа утреннее солнце.
Отражаясь в аспидно-черных витринах, солнечные копья взрывались на городских улицах озорными зайчиками. В стылом воздухе висел характерный озоновый запах дождя. Аэростаты и пузатые цеппелины вяло тянулись над ликом города, отбрасывая выхлопной хвост. Полицейские патрульные броневики сновали то тут, то там, разгоняя всякую шваль, чистильщики и маляры выскребали от мусора и декорировали центральную часть города пред празднеством летнего солнцестояния. Людские массы суетно квохтали и горланили, предвкушая наступление ночи пьянства и бесстыдного разгула.
Каннескар сегодня оживленно гудел как пчелиный рой.
Малосимпатичный и тучный мужчина с моржовым рыльцем и водянистыми глазами вышел на площадь Баттен-Марш, запыхавшись. Его ржавая красно-оранжевая бородища запрятывала в спутанных волосах розоватые губы с язвочками, а залосненное пухлощекое рыльце обезображивали белоголовые прыщи. Одет мужчина был с иголочки в шерстяной пиджак на нефритовых пуговицах, пропотевшую накрахмаленную сорочку персикового цвета и брюки, да в длинноносые лакированные туфли костяного цвета. Однако весь этот лоск не придавал ему стати, скорее наоборот, заставлял его выглядеть карикатурно.
В центре мощеной галькой плазы на Баттен-Марш возвышался грандиозный фонтан. В вершине каменной глыбы, вполовину погруженной в пенящуюся воду внутри бассейна квадратной формы, находился бюст Гвидо Завоевателя. Его жесткое лицо в окаймлении кудрявящихся волос выражало непреклонность. Вынув свою правую ладонь из складчатой ткани экзархасского одеяния, он простирал ее к небу, из нее вниз била вода. В основании постамента скульптуры магов держались за полы облачения, вытаращившись на колосса с обожанием.