Издав булькающий рев, Марека Хонканен набросилась на своего сына, лягушачьими руками оторвала ему голову и присосалась ртом к оборванному пеньку горла, сглатывая кровь, еще больше раздув свою тушу. Затем она швырнула побелевшее тело Леопольда в командира гардов и рванула на альвейгу. Та, озарившись нимбом света, выпустила из себя туман по форме громадного рыцаря в латах из сизого марева с шестью руками, в каждой по рубиновому полупрозрачному мечу. Призрачный рыцарь встал в защитной позе между губернаторшей и свалившейся на колени Иной. Марека-гуль прыгнула на неожиданного противника, тот с легкостью разрубил ее пополам, рассыпав мутно-серые внутренности, здоровый кровяной мешок и лягушачью икру. Когда выпученные глаза Мареки покрылись мутной пленкой, рыцарь из света и сизого тумана вновь вернулся в хозяйку.
Оторванная голова Леопольда лежала в сторонке и смотрела на все происходящее с гримасой горечи и обиды.
* * *
С событий, названных Каннескарским инцидентом, прошел ровно один месяц.
Грозди военных дирижаблей висели над рокочущим мегаполисом.
В первый же день половодного сезона Иена Маршака разбудил гудок шифровальной машинки, подключенной к линии телеграфа. Весь последний месяц он, а с ним апотекарь Маркус и Ханна, работали день и нощно, вовсе позабыв, что такое сон. Анна отправилась в столицу империи к самым лучшим секретарским докторам, сняв с Иена свой надзор.
Иен поднялся, открыл окно, впуская в номер респектабельной гостиницы с видом на Имперский канал, немного студеного воздуха. "Проходной двор" Арни был разгромлен, и оставаться в нем было неудобно, и они переселились в благополучный район Каннескара, где не беспокоили банды Иных. К тому же, после нескольких актов насилия и грабежа со стороны нелюдской нищеты в черте восточных кварталов, власти разделили человеческую половину города от Иной стеной с колючей проволокой под напряжением, и ждали, пока бедняки не поутихнут. Соответственно полицейским снова выдали огнестрельное оружие, военные патрулировали улицы, а экзорцисты продолжали чистку от духов. Уничтожить всех прокоптусов им с трудом удалось, они быстро расплодились.
После быстрого и довольно-таки скудного, особенно для гостиницы такого высокого уровня (все из-за продуктового кризиса) завтрака с кофе, они отправились вверх по каналу в квартал благородных, что находился через Имперский мост. Полицейская самоходка еле тащилась, чихая и кашляя, термические печати на водяном баке стерлись и плохо грели в нем воду, ржавчина начала захватывать трубы, инженеры давно не осматривали машину. Никакой чуждый запах не тронул блаженный покой богатеев и дворян разного порядка, от мелких сошек до ближайших родственников самого экзархия. Эта часть города как будто не знала обо всех ужасающих событиях последнего месяца.
Скоро коляска самоходки на очень больших задних и маленьких передних колесах с двумя глазищами-фарами, делающие ее похожую на очкастого книжного червя, встала у ворот губернаторской резиденции. Они спешно покинули пахнущий кожей салон и вышли по нефритовой дорожке, пробираясь через дебри папарацци и магниевых вспышек. Когда они оказались за автоматическими воротами, и те с жалобным лязгом закрылись, впереди раскинулась широченная эспланада с вечнозелеными лужайками, и темные стволы нагих деревьев, и сам дворец - жемчужина Каннескара.
Центральный фасад с ребрами высоких оконных рам от земли до самой крыши был живописно украшен характерными рельефами-гирляндами на молочном камне по форме плетей колючей розы. Серо-гранитные колоннады по обе стороны от центрального здания расходились полукругом и соединяли два побочных корпуса поменьше главного корпуса с пристройкой конюшни справа и маленькой обсерваторией слева. Шапкой дворца служила огромная оранжерея зимнего сада прямо над третьим этажом точно стекольчатый улей. В свете солнца, полыхающего в море лазурно-сапфирового неба, окаймленного штришками куцых облаков, шатры оранжереи отсвечивали и переливались подобно перламутру.
У мраморной лестницы, ведущей к входу во дворец, они наткнулись на Лоренсена и, сопровождающую его, полицейскую свиту.
- Детектив-инспектор, - Иен дал руку для рукопожатия и почувствовал его хватку железных пальцев. - Вас неплохо подлатали.
- Верно, хотя никак не привыкну к этой штуке, - он постучал по импланту глаза. - Хоть видит как раньше, но в зеркало страшно смотреть на этот бильярдный шар. Только сейчас, когда вы меня тронули, в глазу потемнело, но, я так понимаю, это все ваша аура?