Волколак давно был в курсе почти всех дел особого батальона, он-то меня и просветил, по поводу того кто есть кто в нашей компании.
Люди в охотничью команду подобрались на удивление разные. Особенно выделялся вахмистр Велет, в миру Иван Корнеев - колоритнейший, невероятной силищи мужик. Я на габариты не жалуюсь, пускай другие жалуются... но Иван был просто огромен - сантиметров на десять выше и минимум на пятьдесят килограмм тяжелее. Широченные плечи, необъятная, бочкообразная грудь, длинные, почти до колен руки. К моему немалому удивлению, Иван оказался полутроллем. Я никак не думал, что наши виды могут иметь общее потомство. Хотя... это же Сид - тут все возможно! Вон друг у меня так вообще оборотень!
Однако повышенной лохматостью вахмистр не отличался - волосат был не более, чем некоторые представители горских народностей, и ничего обезьяньего в его облике не проглядывало. Верно, внешностью в мать пошел, а вот размеры унаследовал от папаши великана. Единственное, что было необычным в его лице, это мощные надбровья и чрезвычайно развитые, выступающие буграми челюстные мышцы. Но такое и у обыкновенных людей встречается.
В деталях, подробности биографии вахмистра мне были неизвестны, но кое-чем поделился всезнающий оборотень. Грудным младенцем, Ивана, вместе с, похищенной из княжества матерью, отбил у троллей отряд горных егерей. Женщину потом взял в жены один из бойцов, а мальчика полукровку усыновил.
В "Оберон" вахмистр попал из того самого горно-стрелкового полка, где когда-то служил его приемный отец, а потом и он сам. С прозвищем же, все совсем просто - велетами в княжестве иногда называли троллей.
За что получил свою кличку старший урядник Жила, я не знал. Но она ему подходила по всем статьям: худой, но очень жилистый и выносливый, к тому же чрезвычайно дотошный - именно что жилы в разговоре выматывающий. Короче, не очень приятный тип, да и нас с Хортом почему-то искренне невзлюбивший.
Смугловатый, цыганистый Упырь был из казаков, и как бы даже не характерников, но о том, что он не поделил со своими, и почему оказался в егерях, а не в пластунских батальонах, история умалчивала.
То же самое касалось и Лютого. Причины, приведшие обоерукого мечника из отборного подразделения Варяжского княжества - "Гвардии Святовита", в отряд русских егерей, были сокрыты мраком. Но, про выглядевшего натуральной "белокурой бестией", двухметрового, молчаливого варяга, рассказывали, что в бою он страшен! Вероятно, поэтому и прозвище такое получил.
Потрох, раньше служил в Северном полку, и погоняло принес с собой, а за что им обзавелся сомнений как-то не возникало - тут явно поспособствовала неистребимая привычка к месту и не к месту употреблять словосочетание "сучий потрох". Непонятно, но он, как и Жила, всячески избегал общения со мной, но вот, например, с Хортом вел себя вполне адекватно.
Прозвища в охотничьей команде не имел только Будимир, но иногда его кликали по батюшке, и это мне что-то до боли напомнило... Как выяснилось, говорящего имени-отчества, Будимиру Соловичу было вполне достаточно, он происходил из древнего рода горцев владеющих языком свиста. Гуанчи славянского разлива, так сказать. В общем, я укрепился в мысли, что былины не на ровном месте появились...
Одним словом бойцы в команде подобрались исключительные и многих талантов. Но это не странно - в особый батальон и отбирали особых, а уж в разведчиках оказывались лучшие из лучших!
Вернувшись из пилотской кабины, Хорт поделился тем, что узнал от подобревших летчиков под балычок и икорку:
- К вечеру на месте будем. На первое время нас приказано в расположении эскадрильи разместить. Других распоряжений пока не было. Или эти аэронавты не ведают...
- Не больно-то много тебе рассказали.
- Говорю же, не знают они, а если о чем догадываются, не скажут - до сих пор оскорбляются.
Действительно, правда всегда цепляет больше всего, а я по их больному месту, отсутствию на дирижабле вооружения, слегка прошелся.
Кстати, почему все же летчики на нас чуть не зверьми смотрели? Ну, гвардия они, аэронавты - белая кость, но "Оберон" ведь тоже гвардейское подразделение, причем отборное. Или западло с нижними чинами общаться? Но Хорт-то, например, офицер, правда, на нем этого не написано. Все равно странно... Об этом я и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь. Оборотень только пожал плечами, Велет что-то буркнул, остальные промолчали. Ответил Упырь:
- Господам офицерам не нравится, что мы ушастых от мала до велика режем, специальная такая команда. Вот и выражают свое недовольство, как могут... - Нехорошо ухмыльнулся он.
Кажется, я догадался, в чем тут дело. "Оберон", как не крути, подразделение все же местами карательное, и хотя пока карает только эьфов, многократно этого заслуживающих, кто знает, на какие задачи его потом могут бросить? В общем, осадочек есть... Тут хоть ничего о Великой Отечественной и войсках СС не знают, но видимо что-то такое ощущают...
Кроме того широким массам, и этим офицерам в том числе, ничего не известно об истинном положении дел, о том, кем эльфы на самом деле являются, в частности, как собственных детей в качестве хранилища душ используют. Впрочем, это вообще мало кому известно. Всем представляется, что ушастые ублюдки тоже люди, только немного другие. Ну, типа двергов, к примеру... Как бы не так! В эьфах, кроме внешнего облика, человеческого поменьше чем в осьминоге!
От того и отношение, к заточенным на поголовное и безжалостное истребление эльфов, егерям, как в царской России к искореняющим крамолу жандармам - вроде и правильное дело делают, но чем-то все это попахивает... По крайней мере, я так это понимаю. Видимо и с Хортом летуны стали разговаривать только потому, что он к особому батальону никаким боком.
Доставленные оборотнем разведданные не подвели, долетели мы к вечеру и стыковались к причальной мачте уже в темноте. Так что полюбоваться столицей сверху не вышло - в иллюминатор можно было наблюдать только городские огни. И с земли тоже не удалось - воздухоплавательный парк, где нас принимали, размещался загородом.
На базе аэронавтов нас покормили, предоставили комнаты и оставили в покое до утра. Егерей разместили по двое, а нам с Хортом достались отдельные апартаменты. Хорошо, что никуда не потащили, на ночь глядя. Я признаться ожидал именно такого поворота событий, раз уж за нами цельный дирижабль снарядили. Но, к моей радости никаких форс-мажоров с ночными допросами или еще чем-то подобным, устраивать не стали.
Утром, после завтрака в офицерской столовой, за нами с Хортом явился, затянутый в черный с золотом мундир, подпоручик из контрразведки, и предложил следовать за ним. Второй офицер, уже из егерей, увозил разведчиков куда-то в другое место.
- О вещах не беспокойтесь, их доставят следом за вами. - Проинформировал подпоручик, и предложил располагаться в пролетке, или дрожки это двухместное и четырехколесное сооружение на конной тяге называется? Черт его знает! Сам он устроился впереди на козлах - ничего себе, цельный офицер контрразведки у нас в извозчиках! Или это нормально?
Открыли ворота, мы, в сопровождении двух всадников в мундирах неизвестного мне рода войск, выехали с территории воздухоплавательного парка и покатились по мощеной булыжником дороге в сторону города, до которого было с пару километров.
- Внутренняя стража. - Кивнув на сопровождающих, просветил меня Хорт. - Почетный эскорт, прямо даже неуютно. Не знаю, что и думать, утешает, что обычно они особо важных персон охраняют, а не преступников конвоируют.
- Вот и думай, что мы особо важные. И в узилище нас ввергнуть пока не собираются.
Стольный град Китеж оказался по-настоящему красив! Широкие, в отличие от европейских средневековых городов, улицы, мощенные диким камнем или брусчаткой. Изукрашенные резьбой, большие, двух-трех этажные бревенчатые дома, окруженные постройками поменьше. Чем ближе к центру города, тем древнее выглядели потемневшие бревна теремов. Но много было и каменных строений. Такое ощущение, что их ставили на месте сгоревших или снесенных деревянных зданий, а раньше в городе была целиком деревянная застройка.