Проводив день, мы забрались в теплую палатку и устроились пить чай.
— Лукса, почему ты до сих пор зимовье не поставил? — задал я давно вертевшийся на языке вопрос.
Бросив исподлобья сердитый взгляд, старый охотник с досадой пробурчал:
— Было зимовье… Вместе с Митченой рубили. Летом на рыбалку приплыл — одна зола осталась. Туристы сожгли, елка-моталка. После охоты, как вода спадет, обязательно новое поставлю. Место присмотрел. Вверх по ключу, с километр отсюда. Там никто не найдет…
Сам я в недалеком прошлом турист, и мне стало не по себе от услышанного. К сожалению, встречаются среди неугомонных романтиков эгоисты, для которых природа лишь источник удовольствий и, не получив их в достатке, они «изобретают» развлечения сами, не задумываясь о последствиях.
После плотного ужина, разморенные жаром печки и горячим чаем, мы повалились на толстые спальные мешки.
По брезентовым скатам палатки уютно перебегали блики света, пробивавшегося сквозь щелки печурки.
— Что-то потно стало. Подними полог, — подал голос Лукса. Пахнуло прохладной свежестью. Спать расхотелось, и я попросил охотника рассказать о его самобытном лесном племени, обитавшем в самых глухих местах сихотэ-алинской тайги. Трудно поверить, но из-за оторванности от внешнего мира оно еще совсем недавно жило по простым законам родового общества.
Лукса вынул изо рта короткую трубку, с минуту помолчал, собираясь с мыслями, и неспешно стал вспоминать, глядя на угли в печи.
Слушая, я живо представлял картины недавнего и в то же время такого далекого прошлого.
…Крохотное стойбище на берегу порожистой реки Сукпай: с десяток островерхих, крытых корой чумов, прилепившихся к подножью лесистой сопки. На кострах дымятся котлы с похлебкой. Вдоль косы, между навесов с юколой, бегают черные, как воронята, ребятишки. Невдалеке женщины отминают, коптят кожи зверей и тайменей. У одной из них в удобной заплечной люльке сладко спит младенец. В чумах, в женской половине, старухи шьют из уже выделанных кож улы и одежду. Из бересты ладят посуду. Тут же, на кабаньих и медвежьих шкурах, копошатся карапузы — будущие охотники. У подошвы сопки старики, ловко орудуя инструментом, мастерят — кто легкие нарты, кто ходкую оморочку для предстоящих перекочевок. Молодые, сильные мужчины ушли с собаками на охоту, однако не многие вернутся с добычей. Тайга хоть и богата, да копьем много не добудешь. А для тех нескольких ружей, купленных когда-то у китайских торговых людей на Амуре, давно уж нет боеприпасов.
Зачастую племя потрясали опустошающие эпидемии, разбойничьи нападения жестоких хунхузов, межродовая вражда…
Меж тем негромкий голос Луксы продолжал:
— Как дошла Советская власть, стало легче. Бесплатно дома строили; карабины, патроны, продукты, посуду, инструмент давали. Перед войной хозяйства на Саях и Джанго были. Я в «Красный охотник» на Саях записался.
— Подожди, ты же говорил, что ваш род по Сукпаю кочевал?
— Оттуда я ушел мальчишкой. Через год, как отца с матерью после большой болезни потерял. Мать шибко любил. Все ее украшения вместе с ней положил. Осенью двуногий шатун могилу открыл и серебряные вещи унес! Однако как лед сошел, в Тигровой протоке кое-что нашли в карманах утопленника. У меня сохранилось только вот это: Лукса расстегнул ворот рубашки и показал висевшую на шее небольшую фигурку улыбающегося человека с узкими щелочками глаз и пухлыми щеками. Судя по размеру живота и халату с замысловатыми узорами, человечек этот был далеко де бедный. На его поясе, в углублении, таинственно мерцал драгоценный камешек, а на спине выгравированы четыре иероглифа. — Что здесь написано? — Не знаю. Спрашивал у экспедиции, тоже не знают. Просили дать «китайца» показать ученому. Но как дашь? Память! Старший с экспедиции знаки срисовал. Обещал сообщить, да забыл, пожалуй. — А сейчас в Саях и Джанго почему не живут? — Так всех в одно хозяйство собрали, елка-моталка. Ниже Джанго Гвасюги построили. Зачем так делали? Теперь все там в куче живем. Как живем — сам видел.
Бесспорно, многое изменилось в жизни удэгейцев, но основные занятия остались прежними. Летом охотники заготавливают панты, корень женьшеня, элеутерококк, кору бархата амурского, ягоды лимонника, винограда. Осенью и весной ловят рыбу. Зимой промышляют пушнину, диких зверей.
Бывалый промысловик, взволнованный воспоминаниями, курил трубку за трубкой. В палатке слоился сизый дым.
Я вышел подышать свежим воздухом и застыл, потрясенный увиденным.