Козла с мобилкой Полинка отыскала на остановке. Это был мужчина из тех, кому она обычно нравилась с первого взгляда: крупный, но не слишком, еще довольно молодой, но отнюдь не мальчик.
— Извините, нельзя ли по вашему телефону позвонить? — задавая вопрос, она сделала огромные глаза и голливудскую улыбку. — Дело страшно срочное, а у меня кредит кончился! Мне только на секундочку!
Мобилковладелец заинтересовался:
— А что за дело-то?
— Ой, жизненно важное! Правда — вопрос жизни и смерти!
У Полинки было четкое чувство дистанции. Она шагнула к мобилковладельцу и оказалась настолько близко, что, сделай он полшага — и мог бы ее обнять.
Причем по ее милому личику никто бы не догадался, что тут происходит мини-совращение.
Получив аппаратик и набив номер, Полинка завопила:
— Татьяна! Татьяна, как зовут твоего козла? Ну, зятя! Фамилия-имя-отчество! Немедленно! Что? Не слышу…
И ничего удивительного в том, что она не услышала ответа, не было — просто Татьяна с будущим зятем как раз сидели в ее богатой квартире и дегустировали очередной напиток из заковыристой бутылки. Татьяна царственно распускала хвост, а зять явно чувствовал себя неловко.
— А это мне привезли из Лангедока, — вещала Татьяна. — Урожай тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, и такое вино производится только в одном месте…
Естественно, звонок, пусть даже от таких хороших подружек, был вовсе некстати. Зять подвинул к ней вибрирующую на столе мобилку, но брать его совершенно не хотелось.
— Ну его, опять какая-то ерунда, — отмахнулась Татьяна. — Так вот, в восемьдесят пятом году лето было коротким, во второй половине — очень жарким и сухим, и виноград, который не должен был быть сладким…
Мобилка продолжала вибрировать и звучать.
— Татьяна Аркадьевна, а вдруг что-то важное? — сделав испуганные глаза, спросил зять, который во время этой винодельческой лекции чувствовал себя почему-то очень неловко, ерзал и тайком косился на часы.
— Да ну тебя! Что в такое время может быть важным? Погоди, сейчас отключу…
— Татьяна Аркадьевна, а если это Катя меня ищет? Я сказал, что сегодня встречаюсь с вами, а у меня… это… батарейка села… я сегодня трепался много…
И ежику было бы ясно, что зять врет. А опытной Татьяне — тем более. Но хватка деловой женщины, не оступающей даже перед налоговой полицией, оказалась сильнее разума. Хотя зять молча пододвинул мобилку, а Татьяне ничего более не оставалось, как взять ее, еще не все было потеряно.
— Какого козла? — спросила она ошарашенно. — Ах, этого? Ой, Полинка, извини я занята. И еще буду занята… часа полтора…
Нажав кнопку, она убрала мобилку со стола, а сама вместе с креслом подвинулась ближе к зятю.
— Так вот, я о вине… Почему бы нам не продолжить так хорошо начатый вечер и не выпить немного этого уникального вина?
Зять со вздохом взял рюмку…
А Полинка посмотрела на чужую мобилку так, словно оттуда только что высунулось по меньшей мере змеиное жало.
— Старая дура! — воскликнула она.
Незнакомый мужчина протянул руку за аппаратом и получил его. Но Полинка тут же выхватила аппарат.
— Мне только эс-эм-эску отправить!
И она, набрав текст, произнесла его по слогам, проверяя, нет ли ошибок:
— У коз-ла есть ре-бе-нок!
— Козленок, что ли? — удивился мужчина.
— Девочка.
И, отдав аппарат окончательно, Полинка побежала туда, где скрылись за поворотом женщины с девочкой и Жанна.
Помотавшись между блочных пятиэтажек, она увидела вдали узкую талию и широкие плечи подружки. Жанна шла впритык за женщинами и ребенком. И помахивала завернутой в газету железякой. И старательно подслушивала, но ничего важного не прозвучало — женщины обсуждали общую подругу, которая живет с одним, встречается с другим, а замужем, похоже, вовсе за кем-то третьим. Напрасно девочка старалась привлечь к себе внимание и спрашивала о папе.
— Папа приедет к субботе, Дашенька, — сказала наконец Лида.
Жанна отметила это, и тут женщины с девочкой свернули к подъезду.
— Ой, мама, смотри, Барсик нас ждет! — малышка указала на окно. И точно — на подоконнике, свесив лапы наружу, загорал большой кот.
Проводив взглядом женщин, вошедших в подъезд, Жанна, зыркнув глазами вправо-влево, шагнула туда же.
Там она, глядя на почтовые ящики, прикинула, из окна которой квартиры равнодушно взирал на мир рыжий кот. И пошла дожидаться Полинки за киоском.
— Ну? — спросила Полинка.
— Вот тут они живут, — Жанна показала на дом. — Вон их окна. Квартира сорок первая. Там на этаже по четыре двери, я эту серию знаю.
— А дом?
— Двенадцать.
— А улица?
Подружки пошли вдоль китайской стенки домов в поисках таблички.
Рядом притормозил таксист.
— Девушки, не скажете — это улица генерала Карбышева?
— Понятия не имеем! — буркнула Жанна.
— А то у меня на Карбышева вызов, а тут в начале — Краснофлотская, в том конце — Артиллерийская, а посередке тогда что?
Он указал на китайскую стенку, которая несколько изгибалась.
— Вы вон у бабушки спросите, — посоветовала Полинка.
Бабушка с кошелкой как раз шла навстречу.
— Бабушка, где тут улица генерала Карбышева? — закричал шофер.
— А такой нет. Это — маршала Буденного, а вон там — полковника Петрова, — показала бабушка, и тут встрял идущий мимо дед.
— И не Буденного, а адмирала Нахимова, отсюда до поворота, а после поворота уже Вторая Краснознаменная!
Подружки переглянулись — как все нормальные женщины, они любили оружие и вооруженных мужчин, но не понимали смысла генеральских и прочих военных званий.
— Пошли! — сказала Жанна. — Я придумала.
И, озираясь по сторонам, вывела Полинку обратно к калитке детского сада.
По дороге они разработали убогонькую легенду. Интересно, что железяку в газете Жанна еще не выбросила…
Во дворе еще оставалось несколько малышей. С ними была пожилая воспитательница. Ее подозвали к калитке.
— Здравствуйте, — почти вежливо обратилась вечно хмурая Жанна. — Мы тут девочку ищем, племянницу. Шесть лет, зовут Дашей.
— А фамилия? — поинтересовалась воспитательница.
— А вот не знаем. Ее мамочка после развода себе девичью вернула, так, наверно, и ребенка на девичью переписала. Мы-то с отцовской стороны родня. Так от нас ее прятать стали.
— Хотим убедиться, что с ней все в порядке, — добавила Полинка. — А то мамочка отца к ней близко не подпускает, свекровь вообще на три буквы послала, прямо страх! А девчонка замечательная, Дашенька, волосики светленькие, длинненькие, вьются!
Подумала — добавила:
— В меня уродилась!
— Так это, наверно, Даша Томилина, если шесть лет и волосики вьются. Только как же мамочка в разводе, если она за Дашей вместе с мужем приходит?
— Так это ее гражданский муж! — сообразила Полинка. — Нам говорили, что у нее сразу же кто-то завелся.
— Шустрая! — угрюмо подтвердила Жанна. — Два месяца как развелась.
И стала поколачивать завернутой в газету железной палкой по ладони, причем на лице было написано «я на все готова».
— Так ведь Даша его папой зовет! — воспитательница растерялась. — Может, вам другой детский сад нужен?
Говорила она вроде с Полинкой, но при этом испуганно косилась на Жанну.
— Вроде этот. А живут они то ли на улице Буденного, то ли на улице Нахимова, вон там, — Полинка показала рукой. — Тут у вас запутаешься! В китайской стенке, как раз посередине.
— Так это не Буденного и не Нахимова, а маршала Гречко! Я сама их там встречала, — сообщила воспитательница. — Не может взрослый ребенок так сразу незнакомого дядьку папой назвать! Что-то вы, женщины, путаете!
И быстренько закрыла калитку со своей стороны.
— А другой Даши точно нет? — грозно спросила Жанна.