Глаза Андрины расширились в удивлении.
— Это значит… что вы всем им дали отставку?
— Как ваш опекун, я счел их для вас неподходящими женихами, — невозмутимо сказал герцог.
— Как вы осмелились?
И все же она хоть высказала ему свое возмущение, но в глубине души понимала, что он поступил именно так, как ей бы хотелось.
Даже если бы все те мужчины, от брачных поползновений которых герцог ограждал ее, упали разом перед ней на колени и признавались в любви, она бы нашла их столь же неприятными, как и лорд Кроухорст.
Потому что в мире существовал только один человек, которого она любила, который, как она давно поняла, заполнил собой всю ее жизнь и стал предметом ее мечтаний… И вот он просит ее выйти за него замуж — но в очень странной форме.
Но Андрина могла его понять, ведь секрет его поведения открыл ей в ночной беседе мистер Робсон.
Вероятно, когда-нибудь герцог сам поведает ей о том, что ему пришлось пережить.
— Но все же вы… не имели права запрещать… этим джентльменам… хотя бы поговорить со мной… — произнесла она почти жалобно, понимая, что ее слова не имеют никакого смысла.
— Но вы же были рады избавиться от Кроухорста, — резонно заметил герцог.
— Но там… там было все по-другому, — сказала Андрина. — Вы же сами сказали, что он мерзкий тип.
— Заверяю вас, другие были не лучше. Впрочем, муж вам все равно требуется. И для вас лучшим выходом из положения было бы выйти замуж за меня.
— А вам действительно хочется жениться? — осмелилась спросить Андрина.
— Я не вижу другого способа приглядывать за вами. Вы же не можете жить в моем доме — это возбудило бы столько сплетен. Кроме того, я после некоторых размышлений пришел к выводу, что в жизни каждого мужчины наступает такое время, когда ему пора обзавестись женой и прекратить искать приключения на стороне.
Опять на его лице появилась так хорошо знакомая Андрине усмешка.
— Честно говоря, после долгих поисков я понял, что более хорошенькой девицы среди моих знакомых нет. К тому же, вы сможете воздать должное нашим фамильным бриллиантам, которыми до сих пор пренебрегали. Ну так как мы решим, Андрина? Я жду ответа, и поверьте, с нетерпением.
Тон его был бесстрастен, но это ее совершенно не смутило.
Она крепко сжала руки, набралась мужества, произнесла негромко, но так, чтобы каждое ее слово было отчетливо слышно:
— Я благодарю вашу светлость за предложение. Оно, конечно, очень лестно для меня, но я должна… но я должна отказаться от чести быть вашей супругой.
Андрина набрала полную грудь воздуха. Ей безумно хотелось закрыть лицо руками от его пронзительного взгляда, убежать, спрятаться, но она мужественно осталась сидеть прямо напротив него.
— Почему?
— Потому что я… люблю вас… — выпалила она. — Потому что я больше всего на свете хочу сделать вас счастливым… потому что я буду принадлежать вам… как вы того хотели еще в первую ночь, как мы встретились…
Кровь прилила к щекам Андрины, она была смущена, но не опускала взгляда.
Выражение его лица изменилось. Он произнес каким-то странным голосом:
— Вы хоть понимаете, что сейчас говорите?
— Понимаю… но… потому что вы никогда не поверите… что я выхожу за вас замуж… по любви, а не из-за ваших титулов, я вынуждена… отказаться… Но вы единственный, кого я полюбила…
Голос ее дрогнул. Герцог не шевелился, как будто ее слова обратили его в камень.
И тогда Андрина сделала невозможное. Она шагнула к нему, встала совсем близко.
— Пожалуйста, любите меня… — прошептала она. — Не делайте благодеяний… а просто любите…
Очень медленно, словно во сне, руки герцога приподнялись и обвили ее стан.
Он смотрел на нее так, будто не верил своим глазам. Затем медленно, очень медленно, его губы коснулись ее губ.
Огонь обжег ее, и это было похоже на то, что она испытала, когда герцог впервые поцеловал ее. Но тогда наслаждение смешивалось со страхом и гневом, а сейчас ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился бесконечно.
Лишь бы только эта сказка была реальностью, лишь бы солнечное сияние в библиотеке не угасло и не вернулась туда ночная тьма.
Андрина сидела на огромной кровати и ждала мужа.
Горничные покинули спальню после того, как помогли ей раздеться и, пробормотав: «Спокойной ночи, ваша светлость!», удалились с реверансами. Неужели она когда-нибудь привыкнет к своему новому положению?