Романов понимающе кивнул, после чего сделал приглашающий жест, на правах хозяина пропуская гостя поместья первого. Нахмурившиеся охранники, стоявшие позади Огнева, сделали, было, попытку проверить комнату первыми, но смоленский князь их молча остановил, оставив в коридоре вместе с охраной Романова.
— Извините, Дмитрий, что нагрянули без приглашения, но мы решили, что провести встречу сейчас будет наиболее разумным, тем более, как оказалось, у нас к вам одно и то же предложение. — Первым заговорил князь Огнев, осматривая помещение. Нужно отдать ему должное, глядя на устроенный Сержем бардак в моей комнате, он не изменился в лице.
— Я так понимаю, вы уже успели все обсудить между собой, — усмехнулся я, продолжая стоять в центре комнаты и рассматривая князей. — Присесть не предлагаю, элементарно некуда, — решил я все же проявить гостеприимство, но одиноко стоящий стул возле стола вряд ли смог бы уместить на себе двух мужчин.
Миша сидел на кровати тихо, переводя взгляд с одного гостя на другого, приоткрыв рот. Даже представить не могу, какие мысли роились в его призрачной голове.
— Да, вы правы, Дмитрий. Поэтому, просто хотим услышать ваше решение сейчас, в присутствии всех заинтересованных лиц. — Произнес Романов, бросая то и дело взгляд на Огнева. — Хотя, если вы не определились, мы можем немного подкорректировать условия предложения. Мы с князем Огневым все обсудили, поэтому предлагаем заключить помолвку одновременно с обеими девушками, ну а по прошествии двух лет или ранее, — почему-то выделил последнее слово Романов, — уже определиться окончательно.
— Мы поняли, что слишком давим на вас в сложившейся ситуации, — улыбнулся Огнев добродушной улыбкой пираньи, сложив руки на груди. — Все условия, предложенные с моей стороны ранее, конечно же, сохраняются.
Я вскинул брови от удивления и присвистнул про себя. В голове я прокручивал подобный ответ, но все же не знал, как к такому решению отнесся бы сам Романов. Но тут внутриродовые игры уровнем гораздо выше, нежели мне положено по статусу знать.
— Что же, думаю, мне действительно пора ответить, — вздохнул я, принимая решение. — Если раньше выбор был не простым, то теперь и говорить нечего. Но, мне кажется, что ваше последнее предложение наиболее выгодное.
— Значит, по рукам, — кивнул Огнев. — Завтра утром мой юрист предоставит все необходимые документы, которые нужно будет подписать. Сами понимаете, мы все, так или иначе, люди военные. Кто знает, что со мной будет через два года? А так у вас на руках будут все необходимые документы.
— С вами, Дмитрий, я думаю, мы подпишем бумаги сразу же после ужина, — подытожил Романов и первым протянул руку, которую я пожал.
— Встретимся за ужином, кстати, очень хороший выходной костюм, вы будете заметно отличаться от остальных, — пожал руку Огнев и вышел вслед за Романовым.
— Это чего сейчас было? — Поинтересовался Миша, подождав ради приличия, когда я сяду на стул. — То есть, ты хочешь сказать, что ты еще и думаешь, брать ли мою племянницу в жены? Да после всего, что ты с ней сделал, ты просто обязан на ней жениться. Думает еще он. Та златовласка ей в подметки не годится, — начал повышать голос Миша, вскакивая с постели. — Она же бедная, как церковная мышь! Я на какие деньги буду лабораторию себе… то есть тебе, строить?
— И что же я такого с ней сделал? — Устало полюбопытствовал я, только сейчас осознавая, что буду находиться в эпицентре войны между Софьей и Татьяной, и то только потому, что ни одна из них не захочет быть проигравшей стороной. Благо, Огнева вроде не учится в академии вместе с нами.
— Вы посмотрите на него, еще хватает наглости спрашивать об этом, — хмыкнул Миша, открывая дверь и выходя из комнаты. — Считай, что ты ранил сейчас меня в самое сердце, в то место, которое отвечает за чувства к родственникам.
— В отдел для крупных купюр? — Решил уточнить я, получив в ответ только громкий хлопок закрывающейся двери.
Посмотрев еще раз на себя в зеркало, усмехнувшись собственному отражению, я вышел из комнаты в направлении большой гостиной, где, собственно, и планировался долгожданный ужин.
В поместье было тихо. Шум и гомон начал пробиваться только на подходе к гостиной, возле которой собралось просто невероятное количество самой разномастной публики. Как я понимаю, журналисты всех газет и изданий, включая самые мелкие, сейчас собрались здесь. В толпе я даже сумел разглядеть Сержа, который оживленно о чем-то разговаривал с какой-то миловидной девицей. В саму гостиную их не пускала охрана, создавая специальный коридор для приглашенных гостей. Возле дверей стоял, наверное, единственный знакомый мне охранник, который тщательно сверялся со списком прежде, чем пропустить кого-то внутрь.
— Ваше место возле княжича Романова, — отметив меняв списке, произнес он перед тем, как открыть передо мной дверь. — Желаю хорошего вечера.
В самой гостиной практически ничего не изменилось с того раза, когда я был тут ранее. Только количество столов увеличилось до трех, а возле дальней от входа стены, на небольшом возвышении стояло массивное кресло, чем-то напоминающее трон. Ну, зато я знаю, где будет находиться цесаревич. Зал был практически заполнен. Все оживленно о чем-то переговаривались, шныряя по залу, решая какие-то собственные вопросы и дела. Действительно, Серж оказался прав. Я был в своем наряде, словно черный ворон среди разноцветных канареек. Парадные костюмы остальных семей были более яркими, словно каждый старался перещеголять другого в количестве золота и серебра, которыми были вышиты их родовые гербы. Женская половина была просто облачена в разнообразные вечерние платья, без какой-либо геральдики. Я решил не привлекать к себе пока лишнего внимания, стоя в тени, разглядывая собравшихся, среди которых я увидел чету Головиных, судя по виду которых, рады этому представлению они по какой-то причине были меньше всех. Сомневаюсь, что причина в разорванной помолвке.
Медведев тоже присутствовал здесь, вместе со своим отцом. Сам Ярослав словно светился изнутри, стараясь поговорить чуть ли не с каждым. Единственное, кого я не увидел — это баронессу Сташкову, собственно, как и Софью, видимо, из больничного крыла их все же пока не рискнули отпускать. Прозвучала мелодичная трель, и все начали постепенно рассаживаться по своим местам.
Найдя взглядом княжича, я двинулся в его сторону. Подойдя к своему месту, я увидел Мишу, который сидел на моем стуле, и восторженным взглядом осматривался по сторонам, даже не обратив на меня внимание.
— Как ты? — Спросил меня Роман, когда я приблизился к ним. Он заметно нервничал, белки глаз покрыла красная сетка, а круги под ними не могла скрыть даже пудра, которой, в отличие от меня, его щедро обработали.
— Подвинься, — еле слышно прорычал я на ухо Мише, делая вид, что отодвигаю стул, и разглядывая княжича, вид которого мне, мягко говоря, не слишком нравился.
— Что? — Сдвинул брови Роман, глядя, как я сажусь, стараясь незаметно спихнуть упирающегося призрака. Когда я сел, то достал из кармана брюк медальон, который положил туда сразу же, как только Миша появился в комнате. — Откуда он у тебя…
— Потом расскажу, — отмахнулся я, — плохо выглядишь.
— Чувствую тоже не очень, — кивнул княжич. — Просто на нервах. Боюсь, что что-нибудь произойдет, и я подставлю отца в такой важный момент.
— Но ведь никаких предпосылок нет? — Уточнил я у него, слушая его пульс.
— Пока все так же, — ответил он сразу перед последовавшей музыкальной трелью, после которой в гостиной наступила гробовая тишина.
— Его императорское высочество цесаревич Александр, — раздался голос откуда-то с потолка, после чего все начали подниматься со своих только что занятых мест.
В зал под гимн Российской Империи, в окружении каких-то официальных лиц, совершенно не напоминающих охрану, вошел цесаревич Александр, облаченный в тот же самый мундир, в котором он был при нашей короткой встрече. Все собравшиеся наклонили головы, пока цесаревич не прошел к наспех сооруженному возвышению. Такой официоз меня немного дезориентировал. Я понятия не имел, как следует себя вести при таких мероприятиях, напоминающих ужин только по количеству сервировочных приборов на столах.