Как гласит народная пословица: нет худа без добра. Вырвавшееся на свободу вино основательно прочистило юному кутиле не только носоглотку, но и мозги. Соображалка заработала интенсивнее, и тут Фаррук наконец-то вспомнил, что именно сегодня ему предписано отправиться в славный город Лакрису. Точнее, не в сам город, а в полевой учебно-тренировочный лагерь, расположенный в окрестностях этого населенного пункта. От волнения лоб юноши покрылся бисеринками холодного пота, а взгляд принялся метаться в поисках какого-нибудь прибора, предназначенного для измерения времени. Однако такового не обнаружил. По всей видимости, расхожее выражение «счастливые часов не наблюдают» в контексте «время – деньги» было хорошо известно устроителям данного заведения – чем дольше клиент пробудет в объятиях прекрасных дам, тем больше серебряных или золотых кругляшей он здесь оставит, поэтому напоминать кому-либо о скоротечности сущего себе в убыток здесь были не намерены.
Не обнаружив часов, штаб-адъютант едва не запаниковал, но тут вспомнил, что он все-таки маг, и устыдился за свое временное малодушие. Постаравшись абстрагироваться от мучившей его головной боли, он вошел в состояние легкого транса и уже через несколько мгновений открыл глаза и с облегчением вздохнул. До отхода поезда еще целых восемь часов – бездна времени, которым необходимо распорядиться так, чтобы в суровых полевых условиях военного лагеря не было стыдно за бесцельно потраченные деньги.
Он сделал еще несколько глотков из бутылки, затем с откровенным интересом принялся разглядывать аппетитные фигурки спящих девушек и в какой-то момент почувствовал, что реагирует на их присутствие именно так, как должен реагировать на молодую, здоровую, приятную глазу женскую плоть молодой, здоровый и весьма симпатичный мужчина.
В свою очередь девицы также что-то ощутили, во всяком случае, брюнетка перевернулась на спину и открыла свои огромные темно-фиолетовые глазищи. Затем девушка посмотрела на стоящего у столика с вином и закусками обнаженного мужчину, и от ее искушенного взгляда не ускользнули некоторые трансформации определенного свойства. Она сладко потянулась, плотоядно ухмыльнулась и, переведя взгляд на зажатую в руке юноши бутылку игристого, томно произнесла:
– Не будет ли молодой человек так любезен и не подаст ли даме бокал вина?
При этом она так бесстыдно раздвинула ноги, что у обалдевшего Фаррука едва не выпал из руки означенный сосуд…
Так или иначе, к отходу поезда юноша не опоздал, даже наоборот, появился примерно за полчаса до отправления. Выглядел он великолепно – две прелестницы так потрудились над ним, что выбили из него всю похмельную дурь, за что он был им премного благодарен и помимо положенной по расценкам заведения суммы изрядно приплатил сверху лично кудесницам. Парадный индиговый плащ боевого мага, расшитый на груди золотом и золотой чашей с двумя тройными языками пламени на правом рукаве и одиночным языком сверху, однозначно указывали на его принадлежность к седьмому кругу адептов Огненной Чаши – весьма высокий ранг для столь молодого человека. К тому же бурные похождения последних суток оставили под глазами высокого и внешне весьма привлекательного юноши легкий след синевы, который вполне можно было расценить как последствия неусыпных бдений, связанных с какими-то серьезными научными изысканиями. Отчего в глазах встречных дам Фаррук выглядел не только необыкновенно красивым молодым человеком, но еще и «жутко умным мужчинкой», что для большинства представительниц слабого пола является более весомой причиной обратить самое пристальное внимание на того или иного потенциального претендента на ее сердце, а может быть, и руку.
Соседом Фаррука по двухместному купе оказался средних лет мужчина, представившийся Болардом Руписом, средней руки адвокатом из Приозерска, крупного промышленного центра Дарклана, расположенного на западном берегу озера Хош.
В силу своей профессии Болард Рупис оказался мужчиной весьма общительным. Фаррук, впрочем, также не был букой. Поэтому они очень быстро нашли много общих тем для задушевной беседы. К тому же в кожаном портфельчике адвоката обнаружилась бутылочка прозрачной, как слеза младенца, и вкусной, как божественный нектар, сливовой водки «специального разлива», презентованная, по его словам, бывшим однокашником по университету, а также домашняя утка, приготовленная умелыми руками заботливой супруги все того же однокашника. После того как первая емкость была опустошена, из чудесного, прямо-таки волшебного портфеля господина Руписа появилась вторая, а за ней и третья…