Тем временем паровоз подал душераздирающий сигнал, давая понять пассажирам и провожающим, что через пять минут поезд покинет славный городишко с говорящим названием Приозерск. К великому сожалению, юноше так и не привелось вдоволь налюбоваться Голубой Жемчужиной Дарклана (именно так величали озеро Хош в своих произведениях некоторые романтические натуры, не чуждые литературных изысков) ввиду удаленности железной дороги от означенной Жемчужины. Фаррук повернул назад и, ускоряя шаг, направился в сторону своего вагона. В означенный срок паровоз еще раз пронзительно свистнул, вслед за этим вагон дернулся, еще раз и еще, что-то громко лязгнуло, и, наконец, поезд тронулся.
Остаток пути до Лакрисы боевой маг провел в гордом одиночестве – похоже, ни у одного из обитателей даркланской глубинки не хватило духу выложить изрядную сумму денег на билет в комфортабельном мягком вагоне. Предпринятый поход в пятнадцатый вагон ожидаемым успехом не увенчался.
Юная прелестница – по словам все того же подкупленного проводника – сильно утомились, поэтому, как только поезд тронулся, улеглись дрыхнуть, предварительно пожрамши.
От «дрыхнуть» и «пожрамши» юношу перекоробило, но учить неотесанного карлика основам куртуазных речевых оборотов он не стал, протянул лишь второго серебряного орла и, не попрощавшись, удалился в вагон-ресторан, отужинать гномьими деликатесами…
Столица Восточного Заполья встретила боевого мага ярким утренним солнцем, свежим ветерком и бравурным маршем в исполнении духового оркестра. Подхватив свой скромный баул, Фаррук выскочил из вагона и бодрой походкой направился в сторону привокзальной площади, где планировал нанять конный экипаж.
Долгая дорога ничуть не утомила юношу, и он в очередной раз похвалил себя за то, что не воспользовался «каменным цветком». А что? Есть своя прелесть в подобных путешествиях, к тому же из-за индивидуальной непереносимости после телепортационного прыжка он не меньше седмицы ходил бы весь разбитый и с больной головой. А за время трехдневной железнодорожной поездки он познакомился с новыми людьми, вдоволь налюбовался на проплывающие мимо красоты и пейзажи, основательно выспался и, что немаловажно, сэкономил кучу монет. Только не подумайте, что Фаррук питал особое пристрастие к презренному металлу, очень даже наоборот – деньги как-то не имели привычки надолго задерживаться у него в карманах. Однако в лагере его ожидал горячий прием, и неписаные законы армейской этики требовали от него весьма нехилых денежных пожертвований «для установления тесных контактов с коллегами».
Проходя мимо пятнадцатого вагона, он с надеждой посмотрел в окошко заветного купе и (о радость!) все-таки увидел милое личико с яркими синими глазищами в пол-лица. Девушка готовилась к выходу и уже надевала шляпку. При этом она забавно крутила своей очаровательной головкой в разные стороны, тщетно пытаясь обнаружить посредством небольшого ручного зеркальца хотя бы незначительные дефекты в своей безупречной внешности.
Однако радость его длилась недолго. Вместо милого сердцу личика в окне вдруг нарисовалась отвратительная физиономия пожилой мегеры. Стерва критически посмотрела своими свинячьими глазками на таращившегося в окошко юношу, злобно ухмыльнулась и задернула занавеску, лишая Фаррука всякой возможности любоваться предметом своего воздыхания.
Разочарованный юноша мысленно обложил мегеру всеми известными ему ругательными эпитетами, в конце от всей души пожелал ей затяжного и трудного климакса и с понурой головой продолжил свой путь. Однако огорчался он недолго. Хорошая погода вкупе с бравурной музыкой в исполнении сводного духового оркестра местных пожарных и военных очень скоро подняли настроение не привыкшему долго унывать юноше.
По причине не особой обремененности багажом к разбору экипажей наш герой подоспел одним из первых. Не мудрствуя лукаво, он выбрал легкий открытый экипаж-двуколку с шустрой на вид гнедой кобылкой и, объяснив в двух словах расторопному извозчику, куда ему нужно, вскочил в возок и расположился на пассажирском сиденье со всеми возможными удобствами, пристроив рядом свой скромный саквояж.
Дорога к учебно-тренировочному лагерю пролегала в стороне от Лакрисы. Поэтому в первый день приезда юноше не удалось по достоинству оценить древнюю столицу Восточного Заполья, воздвигнутую эльфами в те незапамятные времена, когда племя людей обитало на тогда еще благословенном Данисе, задолго до того, как некоторым «умникам» пришла «замечательная» идея покопаться в тайных хранилищах Древних. Вообще-то город строили гномы, понятное дело, на золото остроухих и по их проекту. Поскольку эльфы не жадничали, мастера-маги вбухали в известковый раствор и каменную кладку столько магии, что вот уже на протяжении семи тысячелетий так называемый Старый Город стоит незыблемой твердыней. Пришедшие на смену остроухим люди значительно расширили площадь застройки и даже попытались что-то перестраивать на свой манер, однако никакой новодел не выдерживал губительного натиска времени, а также опустошительных бедствий, как стихийных, так и рукотворных. Только древние гномьи постройки без особого ущерба перенесли и летнюю жару, и зимнюю стужу, и многочисленные пожары, и нашествия неисчислимых вражеских полчищ.