Тяжелое осеннее солнце рано собралось на покой, оставляя после себя колкую прохладу, густой запах желтой и местами опавшей листвы и легкий прозрачный туман. Он поднимался среди подлеска, щекотал раскинувшиеся, разросшиеся за жаркое лето еловые лапы, лез тонкими щупальцами из клубящихся низин, кутал круглые лесные озерца и опасливо примеривался к опушке.
Городок лежал меж двух холмов, как в чашке, или в опрокинутом кувшине — вытянутый боками — не сказать, что уютный, но надежно защищенный каменными стенами от лихих людей и хищников. Высокие зубья крыши храма, украшенного резной звонницей, строгой дланью вздымались выше всех черепичных скатов.
Намечавшаяся ярмарка висела топором над шеями охраны ворот, мешала спокойно пить пиво, втихаря от старшего, и посматривать на бойких торговок, несущих товар из дальней булочной. Вместо этого мужики с проклятиями проверяли грамоты, досматривали телеги и скарб тех, кто приезжал продавать. Попутно, конечно, брали мзду, втихаря же пуская не жадных, чтобы успели занять места получше и на будущее оставались не жадными. За пешими одиночками никто не следил.
Рыжеволосый юноша, пряча лицо, поглубже надвинул капюшон, стараясь, чтобы волосы не выглядывали, — яркий цвет привлекал внимание, а именно сейчас это было лишним — прошел мимо длинной телеги, источавший сильный запах благовоний и юркнул в ворота. Он чуть морщил нос, коротко выдыхая, словно запахи ему мешали и приходилось сдерживать чих. Оказавшись внутри стен, рыжий покрутил головой, то ли вспоминая расположение улиц, то ли размышляя, успеет ли куда, и решительно зашагал вверх, в сторону лавок с тканями, женскими безделушками и всякими прочими хозяйственными товарами. Главная дорога, многолюдная и шумная, не заметила появления еще одного прохожего, даже когда тот беспечно помахивая сорванной веткой, ввинтился против течения. Из сумки на плече торчал корешок книжки, а капюшон то и дело норовил сползти, открывая растрепанные яркие волосы.
На него оборачивались, кто с опаской, кто с восхищением, но юноша спокойно продолжал идти, безмятежно улыбаясь и напевая что-то под нос. Бродячие псы застывали, провожая тоскливыми темными глазами легкую фигурку, поджав хвосты, сторонились и убирались прочь в закоулки. Пухлощекая дама в модном чепце отписала законному супругу звонкую пощечину, пока тот, отвесив челюсть, все пытался оторвать взгляд от рыжего прохожего. Но никак не мог, приманенный длинными ресницами и лукавой искрой в зеленых глазах. Юноша улыбнулся краешком губ. Незадачливому мужу даже показалось, что он кокетливо повел плечом, но новая оплеуха отвлекла и окончательно вернула в лоно семьи.
Маринель довольно хмыкнул. Еще немного темноты и можно будет скинуть надоевший капюшон, прекратить так таиться и, возможно, немного поиграть. Осторожно. У рыжего сегодня было на редкость хорошее настроение. Легкая скука, владевшая им последние пару недель, внезапно улетучилась, осень подкинула сухой денек, и вампир выбрался в город на несколько дней развеяться. Влад отпустил, хотя недовольно поморщился. Каждый раз, когда Марин притаскивал в дом очередную древность времен — книгу или свитки — Дракула напряженно наблюдал за округой. Но рыжий был аккуратен и хвостов не приводил.
Расплодившийся и заматеревший Орден Охотников теперь присутствовал почти в каждом городе. Когда открыто — эдакая пристройка к церкви — когда тайно. За прошедшие годы он стал вторым наместником на землях. Отошедший от публичных дел Влад был официально объявлен умершим, его следы в истории все больше тускнели. Чему сам Дракула активно способствовал. Он не позволил, чтобы его имя совсем забыли, но умело подправил некоторые сведения. Теперь они жили относительно тихо, в такой глуши, где ни один… дурак мимо не проходил лишний раз. Маринель шутил, что так они мхом порастут и пылью покроются. И под это незлобивое нытье выпросил себе разрешение ходить в город.
Город. Марин повел носом. Из крайней лавки тянуло розовым маслом и ароматными притираниями. А его цель в конце кривого перешейка от площади в сторону от тканевых лавок. Мимо проскочила стайка чумазых ребятишек, торопясь домой до темноты. Маринель посторонился, пропуская. Добропорядочные горожанки в чепцах и наглухо закрытых под горло платьях удивленно покосились и зашушукались. Грех сплетничества столь мал, что и думать смешно. Марин прислушался. Его быстро причислили к странным личностям, распущенным и, конечно же, «эти вызывающие волосы»!
Лавка приветливо скрипнула ступенями.
— Господин Мариш, — приветливо заулыбался старичок-продавец — дед владельца.
Маринель старался попадать именно к нему. Дедок был подслеповат, очень любил свой товар, души в нем не чаял, а когда приметил, что вечерний покупатель весьма падок на всякие диковинки, то начал откладывать для него самое интересное.
— Добрый вечер, Миклош, — сдержанно улыбнулся Марин, прикрывая за собой двери — посетители, если и были, давно разошлись. — Что нового?
— А вот, — дедок выудил с кряхтением из-под прилавка тяжеленную книгу в металлическом обводе.
Переплет пах кровью и старой кожей, немного костром, тертым миндалем и мукой. Странный запах, запах книги с большой историей.
— Что это? — с любопытством склонился Маринель, следя, как из неприметной тряпицы показывается обложка.
Узловатые старческие пальцы сняли ветошь, погладили толстые стальные клепки. Хитрый замочек не поддался на дерганье, но старикан выудил из фартука тонкую спицу, вставил в неприметную лазейку и повернул. Замок щелкнул. Металлический пояс выгнулся, пластина поддалась и откинулась.
— Это, мой юный друг, сокровище Ордена, — таинственным шепотом сообщил Миклош и удивленно вздрогнул от резкого перезвона — вечерний посетитель дернул рукой и браслеты, унизывающие его запястья, рассерженно зазвенели. — Что вы, не стоит волноваться, эту книгу давно никто не ищет. Это самый первый перечень магистров Ордена. Интересуетесь?
Маринель изо всех сил сдерживался, чтобы не сказать, как именно он интересуется, но взял себя в руки и даже смог разжать когти.
— Отчего же, — рыжий развернул фолиант к себе, пробежался цепко взглядом по строчкам.
Имен перечислялось не так уж и мало, вряд ли все были магистрами, но зато с подробностями. Истинное сокровище для Ордена. В свое время оно бы очень помогло Владу, теперь же не более чем безделушка на память. Тяжелая. Маринель облизнулся.
— Интересуюсь. Но, поди, дорого возьмете за сокровище?
— Ой, что вы, господин Мариш, — дедок потер руки. — Книги нонче непопулярный товар. Три золотых.
Рыжий рассмеялся. Старик не упускал своего. Но очень хотелось получить список. Проверить свои догадки. Выудив монеты, Марин крутнул одну на прилавке, отвлекая внимание продавца и запирая книгу. Шпилька-ключ перекочевала в сумку рыжего, туда же с некоторым скрипом влез сам талмуд. Дверной колокольчик звякнул. Маринель отвернулся, поглядывая в серебристый начищенный круглый щит на стене. Вошедший был высок, как и сам Марин, закутан в темный плащ. И пах странно. Разогретая кожа, еловые шишки… шершавый запах, как сухими чешуйками по щеке. Маринель поспешно откланялся, набросил капюшон и вышел на улицу.
Скоротечный осенний вечер взялся плотными сумерками. Туман осмелел и сполз в подворотню. Маринель преспокойно двинулся мимо фонарей в дальнюю лавчонку, на вид ничем не примечательную. Здесь торговали украшениями. В прошлый визит рыжий засмотрелся на нитку розового жемчуга, редкого в этих краях и стоившего баснословных денег, но не решился брать. Не из-за нехватки средств, просто чтобы не привлекать внимания. Он и так примелькался. А вот сегодня…
Жемчуг был на месте, но продавец совсем другой. Высокий, здоровенный совсем молодой мужчина. Ему бы стражником на воротах стоять, а не подвесками торговать. В его лапищах варварское тяжелое ожерелье смотрелось детским наперстком. Он хмуро покосился на посетителя, спрятал ожерелье и уперся ладонями в прилавок.
— Чего изволите?
Маринель снял капюшон, с наслаждением потряс головой, высвобождая волосы. Продавец споткнулся на полуслове, рот у него открылся сам собой. Рыжий заправил за ухо локон, посмеиваясь про себя. Сейчас он мог изволить что угодно — ему бы дали.