Радэк сам не понял, как оказался перед главным зданием Ордена. Уже темнело, вчерашний день передал дождь в наследство нынешнему, крапало неохотно и лениво. Голос вампира преследовал по пятам. Ласково, почти мурлыкая, придавал сомнениям форму, облекал их в слова, заставляя мысленно огрызаться.
– Схожу с ума, – Радэк задрал голову, глядя на звонницу вплотную примыкающей церкви. – Я окончательно рехнулся.
Капли падали отвесно, в незащищенные глаза. Радэк смаргивал их, и казалось, что по щекам охотника текут слезы.
– А ты умеешь плакать? Марин… ты умеешь плакать? – небеса безмолвствовали, даже мнимый рыжий в голове молчал, не спеша с ответом.
– Радэк! – Андрей с отвращением вылил воду с полей шляпы, нахлобучил ее, противно размокшую, обратно на голову и ткнул товарища в грудь. – Где тебя носит?! Целый день слоняешься без дела. Нашел что-нибудь?
Радэк подумал о кладбище.
– Нет.
– Идем, Чавдар придумал засаду. Хочет приманить кровососа на жертву. Даже договорился с местным монастырем.
Охотник машинально кивнул и замер:
– Монастырем? Зачем?
– Так что привлекает кровососа лучше всего? Невинная жертва! Ты чего? Головой ударился что ль?
Невинная жертва. Против воли у Радэка загорелись уши, но гнев быстро вытеснил смущение.
Неприятный и долгий разговор с Чавдаром закончился далеко за полночь. Несколько часов мужчины спорили. Радэк, предусмотрительно закрывший за собой дверь, сразу пред носом Андрей и изумленного его мрачностью Тишко, попытался сначала осторожно намекнуть старшему о нравственной стороне его затеи. Выманивать вампира на монашку – маленькую заплаканную девочку, которая сидела тут же в коридоре и смотрела на охотников большими круглыми от ужаса глазами. Чавдар, даром, что показывал свое спокойствие, не принял критику, и они спорили до хрипоты. Когда Радэк уже отчаялся, Чавдар вдруг пошел на попятный.
Мужчина глухо вздохнул, сел на лавку и сгорбился:
– Все, убедил. Отошлю девчонку назавтра обратно в голубятню, – охотник настороженно кивнул. – Но ты уже не подведи тогда. Через три дня не найдешь вампира – сделаем по-моему.
Под кустистыми бровями глаза старшего горели недобро, колко. Не гневом, чем-то скрытым, чего Радэк не мог определить. Недоверием.
– Согласен, – скрипя зубами, пробормотал охотник, отводя взгляд. – Надо еще раз осмотреть места, где находили следы. Дом кузнеца пуст, они просто ушли. Чисто, пыльно. Ушли не вчера.
– Знаю, – внезапно вернувшись в блаженно-спокойное состояние, Чавдар отмахнулся. – Уже сообщили куда следует. Орден возьмет под себя поместье.
Радэк скрипнул зубами, сдерживая порыв задать еще один вопрос. Выходит, Марин прав? Снова вампир прав?
Вечер упал внезапно. Радэк осознал, что опять бездумно бродил. Ноги привели к павильону. Проклятые колонные не отпускали его. На кладбище безмолвно царствовали сумерки. Между могилок и склепов струился молочный густой туман. Постепенно крался к городу, несмело трогая хлипкую оградку.
Марин почуял охотника издалека. Он только недавно проснулся и сидел на крыше склепа, вдыхая прохладу. Лунной ночь не обещалась, кутаясь в облака. Охотник с потерянным видом шел, и не особо понимал куда. Глаза в землю, руки в карманы. Не застегнутая куртка, открытое горло. Сам напрашивался. Маринель хмыкнул, но тут же нахмурился. Да что с ним такое? Радэк, конечно, бывало, уходил в себя, что-то читая или думая (Марин видел не однажды, издалека наблюдая за охотником), но так?
Вампир, не таясь, приблизился. Никакой реакции. Рыжий прошелся по бортику. Ступни в тонких туфлях сбили мелкие камушки. Охотник не повернул головы.
– Эй! Ты выбрал новую тактику? Игнорируешь? – пошутил Маринель, присаживаясь и болтая ногами. – Радэк? Ты меня слышишь?
Охотник смотрел в пол. В переплетении трещин и мелкого мусора ему виделись явно откровения мира. Марин помахал рукой перед лицом Радэка, с любопытством дернул за полу куртки… и отскочил, от неожиданности ударяясь о колонну. Радэк перехватил его руки, вжал собой в камень. Перекошенное от ярости лицо побелело, а на скулах взялись алые пятна.
– Оставь меня в покое! – сдавленно зашипел охотник, пережимая рыжему горло локтем, вдавливая тонкие звеня золота в нежную кожу шеи.
Маринель от неожиданности рыкнул, вывернулся, перевернувшись. Радэк больно впился пятерней в распущенные волосы, дернул назад. Рыжий пнул его в колено, намеренно придерживая когти, ударил, отпихивая от себя внезапно взбесившегося Радэка. Без особого успеха. В гневе охотник стал сильнее или просто Маринель неудачно попал, но его снова влепило в камень, приложив позвоночником, и на горло легли пальцы. Оскалившись, рыжий звучно клацнул перед самым лицом охотника, склонил голову, намекая на отсутствие горжета и опасные крепкие клыки очень близко, пока Радэк прижимает его собой.
Охотник ошарашенно моргнул, посмотрел на свои руки, на Марина.
– Опять… уйди.
Вампир разжал руки, ладонь охотника ослабела. Он отступил, глубоко и тяжко вздохну и, повернувшись спиной, зашагал прочь. Марин смотрел и удивленно моргал. Потом пожал плечам. Плохие дни были у каждого. Зевнув, рыжий потер горло, отряхнул рубашку и двинулся в убежище.
Легкая рябь воздуха мешала, но Радэк всматривался до рези. Он правильно все рассчитал. Маринель, удивленный непонятным поведением, не убил растерянную жертву, не сгинул, как обычно, внезапно и сразу. И не подумал, что Радэк заметит, где силуэт окончательно истончился и пропал.
Склепы. Самое место. Радэк до боли закусил губу, чувствуя сам себя коварным кровососом. Следов Марина в городе он никогда не находил – даже подранков, кроме «знакомства». Значит, вампир обитал где-то еще. Но должно быть убежище. Склепы подходили отлично. Их проверяли. Дважды, трижды, десятки раз, но никогда не находили ничего. Радэк сцепил пальцы. Насколько он успел узнать рыжего, тот увлекался книгами, историей. В лавке старьевщика, где однажды их вела судьба, вампир, раненный уже перед самым рассветом, все равно забрал то, зачем приходил. Книги. Старинные книги с планами какого-то замка. Чертежами. Один листок ехидно разлегся тогда прямо под ногами Радэка. Нужны старые планы кладбища. У склепов могли быть тайники. О которых никто не знал.
Охотник потер шею, недоуменно посмотрел на руку – голая кожа под ладонью непривычно беззащитная. Но ни страха, ни опасения за свою жизнь. Перегорело. Оглянувшись на готовящийся ко сну город, охотник вздохнул. С утра надо успеть в библиотеку приората. И желательно в ту, что при ратуше.
Разрешение пришлось выгрызать зубами. Приор отказался сразу и категорично. Не помогало ничего. Ни их миссия, ни согласие читать книги под присмотром. Старик отказывал, отметая все аргументы. Охотник не удивился. Это тоже начало перегорать. Точно так же ему отказали в свое время в доступе к записям семидесятилетней давности, и он мотался по стране, собирая информацию о семье Маринеля. Натыкался на разрозненные факты и на полное невежество. Вампиров клеймили чудовищами все, кто не сталкивался с ними лично. Те – тихонько молились за их здоровье. Орден не упоминал ни в одном донесении: люди не всегда погибали после встречи с вампиром. С настоящим, не с подранком. И то, насколько настоящих вампиров мало. За пять лет Радэк собрал много фактов. И лишь малая часть совпадала с тем, чему его учили. Прикинув все за и против, Радэк решил пойти на хитрость. И положиться на удачу.
В городской ратуше подслеповатый старичок – хранитель библиотеки – долго разглядывал молодого мужчину с хмурым лицом, а потом поманил пальцем. Среди опутанных паутиной и пылью старых стеллажей, Радэк с его помощью раскопал несколько полуистлевших чертежей. Те были сделаны на такой тонкой бумаге, что к ней страшно было прикасаться. Казалось, только тронь, и осядет горсткой трухи. Охотник долго корпел, перерисовывая на чистый лист несколько схем. Самые первые склепы оказались простыми, без тайников, если не считать второго уровня под каждым каменным ложем – на случай, если кто-то из родственников решит упокоиться в том же месте. Не то. Бесследно двигать туда-сюда плиты не под силу даже вампиру. Пыль, крошка и прочая мелочь наверняка выдадут. А охотник склепы излазил вдоль и поперек не однажды – плиты никто не трогал, даже скелеты были на месте.