– Хм, – Раду встал.; тяжелый темно-синий, расшитый черными узорами камзол обнял его ноги, задел Маринеля, обдав холодным ароматом. – В чем выгода, Марин? Тебе не с кем спать?
Марин покаянно склонил голову.
– Нет, здесь другое. Он спас мне жизнь, я ему доверяю и хочу, чтобы он был помощником. Он много знает, много умеет и готов учиться.
Княжич, мягко двигаясь, отошел. Марин слушал шорох ткани, осторожную бесшумную поступь. Вдоль стеллажа, острый коготь двигался по корешкам книг.
– Охотник, – протянул Раду. – Обученный пес. И ты за него ручаешься.
Шаги остановились. Маринель зажмурился.
– У Влада сам спросишь, можно ли ему остаться. И гулять с ним тоже будешь сам, – княжич вытащил покрытый пылью длинный свиток, спеленатый алой лентой с печатью дракона.
– Спасибо, господин Раду, – рыжий тщательно скрывал радость в голосе.
Раду усмехнулся.
– Идем, – свиток полетел на пол, – он в кабинете работает. Писем накопилось, а помощник где-то пропал две недели назад.
Маринель беспрекословно поднялся, запрещая себе расслабляться. Если Раду сказал – да, значит Влад, скорее всего, тоже согласится. Но внутри тянуло и болело от волнения.
Раду вошел первым, оставив дверь нараспашку. Высокое пламя размеренно потрескивало в камине. Тени плясали на стене, тянулись к столу, сплошь заваленному бумагами. Как всегда. Маринель помялся на пороге, но все же переступил. Нога утонула в высоком ворсе ковра. Дракула стоял у окна. Так же как и брат, смотрел сквозь него на ночь.
– Господин Влад, я вернулся, – Марин опустился на колено.
Раду, усевшийся на подлокотник кресла у камина, усмехнулся. Было что-то в этой улыбке от хищника, затаившегося и ждущего жертву. Напружиненное тело под многослойной тяжелой одеждой, опасный прищур.
– Что так долго? – низко спросил Влад, оборачиваясь и пристально разглядывая своего первенца. – И что это за церемонии? В чем дело, Марин?
Рыжий встал.
– Я нарвался на засаду, – с места в карьер покаялся он.
– Увел? – Дракула подошел ближе, осматривая рыжего и не видя ран.
– Нет, – Марин закусил нижнюю губу, позабыв все свое красноречие. – Один нашел меня во время дневного сна. Я…
– Что?
Марин готов был провалиться сквозь землю. На лице Дракулы проступило такое искреннее удивление, брови взлетели, а глаза зажглись алыми огнями. Маринель не сразу даже понял, что это значит. А осознав, испугался.
– Я остался в городе, а туда пришел рейд.
– Его выследил один охотник, которого он за нос водил уже пять лет, – Раду покачал ногой. – Люди учатся, а кое-кто забыл про это, дав слишком много свободы и потеряв опасения.
– Но все хорошо! Да, был рейд, да, я расслабился, он меня нашел и… ну… потом остальные охотники. Господин Влад, но я выжил…
Дракула вскинул руку, приказывая молчать. Он подошел к креслу, тяжело опустился и прикрыл глаза рукой. Марин мялся рядом. Раду продолжал ухмыляться.
– Как ты мог быть таким беспечным?! – Влад вцепился в свободный подлокотник, разошедшийся под его пальцами трещинами.
– Господин Влад, – Маринель порывисто шагнул, – все уже прошло, он закры…
Влад с размаху ударил. Пощечина свалила рыжего на ковер, а над ним навис разъяренный хищник.
– Ты соображаешь, как ты подставился?! – заорал Влад. – Нельзя оставаться в городе, если там облавы и рейды. Нельзя допускать, чтобы тебя могли выследить в дневном сне! Ты мог умереть по-настоящему.
Маринель закрыл голову, свернулся, жалобно поскуливая. Не от боли. Его придавило яростью и отчаяньем, болью. Дракула за него боялся. Боялся так, что сейчас готов был убить своими руками.
– Ты совсем потерял бдительность?! – Влад больше не кричал, он рычал, сипло выплевывая звуки меж оскаленных клыков. – Замуровать в склепе!
Маринель чувствовал его дыхание, его силу, придавившую монолитной плитой. Он потянулся к сапогу, но его грубо отпихнули. Влад окончательно вышел из себя. Подхватил рыжего за шкирку, как провинившегося котенка, встряхнул. Марин рискнул приоткрыть глаза и прикипел взглядом к полыхающей алой бездне взгляда господина. Следующая пощечина окрасила щеку алым – глубокие царапины пролегли от виска и глаза, надорвав угол рта. Маринель даже не попытался закрыться. На глазах навернулись слезы, затмевая искаженное гневом лицо Влада карминовыми разводами. Он все больше и больше понимал, как подставил даже не самого себя. Господина. Умирать не хотелось, но такого шквала эмоций он никогда не ощущал.
Руки Раду легли на плечи взбешенного брата, скользнули по напряженным мышцам. Губы коснулись шеи. Дракула дернулся, уходя от прикосновения. Хищник внутри кричал об опасности, об открытом горле и спине. Но Раду только крепче вцепился. Губы разомкнулись, зашептали что-то на ухо. Маринель завороженно смотрел, не слыша слов, не смея двинуться.
В следующее мгновение его выдернуло из хватки Влада и отшвырнуло к дверям. Раду загородил его спиной, успев беззвучно рявкнуть «убирайся!»
– Прочь! – вызверился Влад.
– Старший братик в плохом настроении? – Раду нарочито медленно облизнулся, пихая Марина каблуком, чтобы поторапливался.
Рыжий с трудом отполз, ноги не слушались. Его колотило, словно снова человека, от пережитого.
– С дороги! – Влад схватил брата за волосы, намереваясь отшвырнуть прочь.
Но Раду гибкой змеей скользнул вперед, распластываясь по широкой груди Дракулы, оплел его руками, путая в себе и в длинном одеянии.
Марин вывалился за дверь, захлопнул ее, привалившись спиной и вздрагивая от раздавшегося рыка и грохота.
– С первого раза не получилось, – истерично хихикнул Маринель и упал лицом в ладони.
Рукам стало влажно. Кровь до сих пор шла – отмеченные яростью создателя раны не спешили мгновенно затягиваться. В комнате снова раздался низкий рык, бумажный шелест и новый грохот. Кажется, Влад разворотил стол с бумагами. Стараясь не прислушиваться слишком тщательно, Маринель заставил себя встать.Пошатываясь, ухватился за перила и с трудом поднялся. На середине лестницы сообразил, что покажись он Радэку в таком виде, ни о каком доверии между бывшим охотником с его никуда не девшейся принципиальностью и Владом не будет. Надо переждать. Марин сел на ступеньку, с отвращением покосился на обувь и принялся стаскивать мягкие сапоги.
Шаги он слышал, но не обернулся. Не Драгош – уже хорошо. Отбивать его едкие комментарии сейчас не было ни сил, ни желания. Гудада осторожно присел рядом. Светловолосый палач со смертью не утратил своей молчаливой внимательности и осторожности с собственными габаритами. Видимо соотношение его и Драгоша способствовало. С таким птенцом надо быть осторожным, а то сломаешь, потом ругани не оберешься. Маринель хмыкнул. Небесно-голубые глаза Гудады подхватили эту улыбку. Палач кончиками пальцев потрогал щеку Марина, сдвинул брови, изучил глубину борозд и цокнул языком.
– Да-а-а-а, – Маринель развел руками.
Гудаде не надо было объяснять ничего, он сам прекрасно понимал. Иногда рыжему казалось, что молчаливый спутник Влада, всегда безучастно стоящий у него за левым плечом, понимает и видит почти все. Но не рассказывает и не делится. Просто принимает во внимание. И ненавязчиво присматривает. За теми, кто дорог господину.
Слезы покатились сами, кровавыми дорожками, полновесными каплями. Палач улыбнулся, погладил по голове. Длинный язык прошелся по щеке, вылизывая раны.
– Не надо, пусть будут, – Марин попробовал отстраниться, но его не пустили.
Выплакаться хотелось неимоверно. А к Радэку нельзя.. нельзя… нельзя, но как хочется. Пришлось вцепиться в руку палача и сидеть, пережидая бурю.
Бесновавшийся в кабинете зверь затих нескоро. Марин навострил уши. Едва различимый шепот, слов не разобрать. Усталый ответ. Как перегоревший уголь. Гудада обнимал одной рукой,Маринель так и сидел, привалившись к палачу, неотрывно глядя на створку двери.
Вышедший Раду был страшен. Из одежды на нем оставались только растерзанные в лохмотья брюки и обувь. По гладкой мраморно-белой коже груди вились алые пунктиры-полосы – карта ярости сорвавшегося Влада. На шее багровели отпечатки зубов. Они же шли венцом по плечу и уходили на лопатку. Загривок искусан – княжич осторожно придерживал волосы, намеренно показывая отметины. Испачканный кровью рот чуть кривился, то ли от боли, то ли от усмешки. А в глазах стояла спокойная сытая муть. Маринель видел такого Раду несколько раз. И безумно боялся его. За него. За Влада. Собственные проблемы на секунду отошли назад.