— Полегче, — прошептал он в ухо торговцу, провел носом по щеке и увернулся от мокрого чмоканья. — Ложись, я сам…
Продавец моргнул, переваривая услышанное. Маринель мог вполне сейчас попросить ожерелье за услугу, но оно больше его не волновало. Человек пах возбуждением и похотью. Его нервная дрожь передавалась вампиру, как пожар с крыши на крышу. Только будило не то желание, которое тлело в человеке. Иное. Шаловливое. В детстве воспитатель всегда учил не играть с едой. Но тут такая еда, которая заслужила игру. Марин заслужил каприз за то, что не свернул шею сразу.
Торговец опустился на колени, потянулся лапищами схватить и получил по рукам игривый шлепок. Марин распустил манжеты, шнуровку у горла и стащил рубашку через голову, протянув ткань так, что локоны зацепились и падали по одному на плечи. Эффектно, медленно… еще б кто оценил. У человека живчик и так бился в бешеном темпе. Рубашка легла на бортик, сапожки прикорнули рядом. Когда Марин взялся за штаны, торговец принялся распутывать свои завязки. Рыжий вздернул бровь, наблюдая за попытками. Обнаженный, он толкнул ухажера, заставив откинуться, повел бедром, усевшись верхом. Завязки тренькнули и порвались. Ворот рубахи Марин раскрыл осторожнее, чтобы не спугнуть, не растревожить.
— Какой ты красивый, хороший, чистый, — бормотал торговец, хаотично ощупывая бедра и живот Марина.
Рыжий едва сдерживал усмешку. Сунув руку в штаны, он вытащил толстый налитый член человека, потер рукой, откинулся назад, прижавшись ягодицами. Торговец забормотал невнятнее, застонал, стискивая зубы и напрягая шею. Вены вздулись под кожей. Маринель облизнулся. Горячий ток крови отдавался в ушах мягким гулом. Вампир подался вперед и назад, взялся за плечи, приподнимаясь.
— Давай, хороший, давай садись на него, — прохрипел торговец.
Марин фыркнул и дал… послушно приподнялся, приходясь собой по напряженному органу, наклонился, мазнув губами по скуле и стараясь не зацепить щетину. Клыков ухажер, так страстно жаждавший получить тело, не увидел. Марин положил ладонь на лоб человека, вытягивая первые маленькие глотки. Зубы вошли глубже, раскрывая раны, капля крови выскользнула и потекла вниз, сорвалась, марая плащ. Рыжий прикрыл глаза от удовольствия, продолжая покачиваться на человеке, лаская и дразня себя.
****
За две седмицы Радэк успел обойти город. Следы присутствия вампира, безусловно, были. Несколько пропавших без вести, один найден с разорванным горлом. Хотя по отметкам зубов это больше походило на собачью свору, молодой охотник решил проверить все досконально. Вампир явно аккуратный, не глупый — ни оставленных подранков, ни массовых побоищ, о которых охотник читал и видел следы. Показывали на обучающих рейдах. Такое не забывается. Первый раз в свободном плаванье, Радэк очень боялся наткнуться на похожее. Но ему повезло. Или нет. Следы кровососа пришлось искать долго. Но его чутье, за которое всегда хвалили наставники, не подвело. Нашел.
Ставка Ордена в городе скептически отнеслась к его расследованию. Мальчик был юн, без особого опыта, но верительные грамоты, с которыми его направил приор, помогли. Как и беседа с местным настоятелем. Седой и морщинистый Клаус сразу почуял, что мальчик не честолюбив и не пытается набить себе цену. Просто хорошо обучен и полон желания вернуть долг жизни своему Ордену. Настоятель благословил его на охоту, но предупредил, что помощь будет только в том случае, если появятся доказательства. Они основательно зачистили эту землю двадцать лет назад и ревностно следили, чтобы ни один вампир не появлялся. Радэк смиренно кивал, но настаивал. Его не мог подвести нюх.
Получив одобрение, юный охотник облазил каждый закоулок, на всякий случай заглянул к местной травнице. Ничего. И Радэк решил рискнуть. Всем известно, что упыри живут на погостах и в заброшенных руинах старых замков. Когда стемнело, юноша оделся по всем правилам, застегнул горжет, проверил, как ходит верный меч, и наведался на кладбище, благо оно начиналось в городской черте.
Теплый день обернулся коварной прохладой. Над могильными холмами уже пополз первый туман, еще прозрачный, тонкий, как кисея. Радэк, осмотревшись, перемахнул ограду в самом темном переулке и, крадучись, двинулся вдоль простых могил с покосившимися крестами к той части, где хоронили благородных. Кое-где осыпавшиеся холмики земли и перекошенные окантовки охотник рассматривал очень пристально. Капал святой водой. Всюду были следы животных, хищных, но обычных, падальщиков и просто пробегавших мимо. С массивного каменного креста на Радэка пялился облезлый кот — его драный силуэт маячил на горизонте долго, пока охотник не углубился. Петляя протоптанными тропинками, Радэк чутко прислушивался. Скрипели деревья, вздыхала сама земля. Свежие кротовины расступались под ногами. Страха охотник не испытывал. Решимость. Ее было через край. Он знал, что должен делать, знал зачем. Его к этому готовили всю жизнь. Тренировали. И он был рад служить Ордену. За веру. Ради очищения мира от тварей и ради… мести. За родителей, которых он никогда не знал по вине вампиров.
Радэку показалось, что он услышал разговор. Охотник замер, прикрыл глаза, позволяя слуху стать главным чувством. Смешок и снова тихие слова вместе с ветром. Справа от большого витого павильона. В таких поминали усопших многочисленные семьи. Но поздновато для молитвы, когда солнце крылось. Охотник осторожно вытащил кинжал и, припадая почти на четвереньки, двинулся на звуки.
Голос манил. Перекатывался. Ласково, волнующе. Радэк встряхнул головой, прогоняя наваждение. О да, он угадал. Это точно должен быть вампир. Только они умеют так очаровывать. Наставник внушал, что нельзя поддаваться речам этих созданий. Никогда. Околдуют, заманят. Оглянуться не успеешь, окажешься с разорванным горлом. Лучшим исходом будет смерть, худшим — сам станешь вечно голодной тварью.
Павильон расходился полумесяцем, внутри кто-то был. Лежал на полу. Двигался. Как-то странно двигался. Радэк слышал два дыхания. Подкравшись еще ближе, он осторожно заглянул и оторопел. На скомканном плаще лежал кто-то из местных — мощный мужчина в сползших штанах. Он намертво вцепился в бедра оседлавшей его девушки. Рыжие яркие волосы струились по плечам, распадаясь тугими кольцами. Изящная спина с тонкой талией изгибалась, плавно, мягко. Словно волна пробегала. Тело терлось о мужское. По углублению позвоночника стекала золотая цепочка с бусинами — сбившееся ожерелье — на руках, прижимавших плечи мужчины, блестело множество браслетов. Они издавали тихий мелодичный звон, смешивавшийся с ласковым шепотом и смехом.
— Не надо обманывать, ты же знаешь легенду, — Радэк прислушался невольно, — не обманывай клиента со звенящими браслетами. М? Слышал, конечно, слышал. Ничему жизнь не учит…
Влажный всхлип Радэк принял за возражение, но ноги мужчины конвульсивно дернулись. Стоящий колом мужской орган прижался к светло-золотистым ягодицам и терся о ложбинку. В дрожащем свете одинокого факела, криво воткнутого у входа в павильон, картина казалась прекрасной. Грешной настолько, что охотник вдохнул и не смог выдохнуть. Горло перехватило, а в груди плеснуло жаром. Щеки взялись постыдным румянцем. Радэк с трудом сглотнул и заставил себя двинуться дальше, в обход резных бортиков, почти не скрывавших происходящего. Он видел округлое плечо, линию бока. И слышал голос. Радэк на мгновение засомневался. Они охотились с наставником не раз и не два. На подранков, как их местные называли, упырей или недовампиров. Отвратные, корявые создания. Больше звери, чем люди. С повадками падальщиков, тупые, голодные. Неуклюжие. Они не могли говорить, только хрипеть и рычать, иногда выдавать отдельные слова. Но не больше. Наставник показывал на быстро разлагающемся трупе уязвимые точки. Подрубить суставы, плечи, колени и шею. Снести голову, и упырь окончательно мертв. А здесь что-то не так.
На теле вампирши никаких следов разложения, да и мертвенной бледности нет. Речь ровная, чистая, без рычания и… охотник снова прислушался к словам.