Маринель остановился недалеко, понаблюдал, как приближаются стража и смотритель — угадал, запомнил голоса — как они окружают павильон и удивленно останавливаются, обнаружив там охотника и торговца. Юнец что-то сказал, ему ответили. Глупый, сразу бляху бы показал, вопросов не возникло бы. Но, кажется, этот молодой человек не привык пользоваться привилегиями.
Одевшись, Марин решил не соваться обратно в город без плаща, прошел краем кладбища, по дуге обогнул городскую стену и двинулся дорогой с противоположной стороны, помахивая сумкой и напевая веселенький мотивчик. Из-под клапана с бахромой торчал потертый корешок толстой книги.
Радэк едва не швырнул меч наземь. Что это было? Почему до сих пор внутри все замершее и тело плохо слушается? В голове полный кавардак. Где чудовище, которое он выслеживал?! Почему на его месте этот рыжий голый юноша?! И почему Радэка он так смущает? Вопросы роились, наталкивались друг на друга, парализуя волю и заставляя медлить.
Вампир спрыгнул с бортика, бесшумный легкий, гибкий. Радэк все пытался увидеть под этой прекрасной личиной истинный вид, но не выходило. И голос мягкий, насмешливый. Юный охотник никак не мог зацепиться за эти насмешливые интонации и что-то понять. А потом он исчез. Рассыпался осенними рыжими листьями. Радэк почувствовал порыв ветра за миг до этого. Зажмурившись до боли, охотник потер глаза. Зрение не подводило, он видел то, что видел. И крупный мужчина перед ним тому доказательство. Тело вдруг дернулось, пальцы скрючились и заскребли по камню. Радэк привычным взмахом отрубил голову не успевшему переродиться упырю. Позаботился, как вампир и просил.
Появившиеся стражники во главе со смотрителем кладбища — крепким стариком, с которым Радэк беседовал совсем недавно — схватились было за оружие, но остановились. Ненужные вопросы, от которых очень хотелось отмахнуться, задержали охотника, отвлекли от внутренней сумятицы. Пришлось рассказать, что это упырь, что тело надо сжечь, несмотря на освещенную землю кладбища, на которой он умер. Смотритель узнал торговца из лавки драгоценностей, а рядом с телом нашлась нитка дорогого жемчуга. Радэк из интереса присмотрелся, хотя и мало понимал в украшениях. Но тут и дурак бы заметил — от удара о камень бусины облупились. Перламутр, всего лишь тонким слоем нанесенный на округлые голыши, треснул и осыпался. Выходит, вампир не соврал. Торговец пытался его обмануть. Кровосос — поборник справедливости?
Радэк тяжело оперся о бортик павильона. Он все еще не верил, что это произошло с ним. Перед мысленным взглядом один за другим всплывали постулаты. Не жалеть. Не давать спуску. Не щадить ни ребенка, ни женщину. Что с ним?!
— Мы закончили, — Радэк вздрогнул, когда стражник тронул его, глубоко ушедшего в себя, за плечо. — Надо доложить в Орден.
Охотник кивнул, не оборачиваясь, двинулся коротким путем к городским улицам. Утром действительно надо доложить. Только о чем? Что он выследил упыря? Или вампира? И вампир ли это был? А если да, то почему…
Радэк с силой стукнул кулаком о ближайшую стену. Рука отозвалась болью, кровью и хрустом. Зато голова немного прояснилась. Добравшись до дома Ордена, Радэк едва кивнул дремлющим на входе товарищам, взбежал наверх по каменной лестнице и с облегчением заперся в своей келье. Крохотное полутемное помещение с узким окошком под самым потолком. До утра никаких докладов. Никто не будет будить приора по прихоти пришлого мальчишки. И он до сих пор не знал, о чем докладывать. Кроме упокоения упыря. Сняв пояс с оружием, тяжелую куртку, Радэк с трудом расстегнул ворот. Пряжки, как живые, выворачивались из-под пальцев. Воротник душил, сжимаясь на горле охотника. Кое-как распустив последний ремешок, Радэк с отвращением отбросил защиту и почесался. Волнами накатывала слабость, хотя не с чего. Лихорадочный жар от стыда и растерянности сменился ознобом. Холод полз от затылка по позвоночнику, сковывал ребра, мешая дышать. Умывшись наспех ледяной водой из кувшина, Радэк забрался в постель под казенное одеяло и попытался согреться.
Ночь шла, а сон нет. Обходил стороной келью охотника. Сторонился, не давал покоя. Охотник крутился на постели, вставал за водой. Его то трясло, то распластывало нестерпимым жжением. Радэк с шумом выдохнул и повернулся на спину, уставившись в потолок. Тени от единственной свечи водили хороводы, скалясь ощеренной пастью, завиваясь тугими локонами, намеком плеча и спины.
Охотник смог забыться горячечным сном лишь под самое утро.
========== Глава вторая. Зима ==========
Маринель, прищурившись, смотрел на темное густое небо. Под крышей башни, не такой высокой и просторной, как в старом замке, щебетали летучие мыши – вечные спутники. Между пальцами ласкались бархатистые жемчужины редкого золотисто-розового оттенка. Какие Марин и хотел. Раскрытая книга лежала на столике. Рыжий с тщанием прошерстил все странички, нашел много интересного. Несколько имен, которые точно знал. А парочку тех, кто лично был знаком с Владом. Причем дважды, не пережив второго знакомства.Удовлетворив свое любопытство, Марин вспомнил про незадачливого охотника и снова посмеялся. Давно он так не развлекался. Настолько хорошо, что отпустил мальчишку живым, хотя по всем правилам должен был перегрызть ему глотку, чтобы не оставлять свидетеля.
– Марин? – в комнате бесшумно появился Раду.
Рыжий обернулся.
– Ты что-то подозрительно тихий, – младший брат Дракулы замер в дверях, разглядывая Маринеля.
Марин подобрался. Вот кому не стоило ничего знать, так это Раду. Потому что Владу еще можно объяснить, почему охотник ушел, а вот его брату – нет. Особенно если это произошло в относительной близости от места их обитания. Рыжий широко улыбнулся.
– Зачитался, господин Раду. Между прочим, в том давнем споре я был прав. Приором Ордена был Ганс Одноглазый…
Раду скривился, взмахнул рукой, прерывая восторженную речь. Не интересовали его эти расследования, особенно, когда все участники уже почили. Вспоминать прошлое княжич не любил. Хотя, Маринель готов был спорить, никогда и ничего не забывал.
– Почитать вам? – сменил тему Марин.
– Если эти твои расчеты, уволь.
– Стихи?
Раду улыбнулся, прикрыл дверь и обнял подошедшего рыжика, с удовольствием прикасаясь к теплым плечам, спине и груди. Маринель послушно прогибался, ловя жгучие крепкие поцелуи и игривые укусы, оставлявшие на нем темные метки до самого сна. Волосы Раду прохладной волной скользили за губами, контрастные по ласке, мягкие в противовес жесткости. Увлеченный к постели, рыжий уперся руками в столбик балдахина. Прогибаясь и подставляясь под раскрывающие его пальцы, Маринель усмехнулся. Какие трепетные создания порой встречают в Ордене.
Глухой рык на ухо отвлек. Раду, недовольный отстраненностью, прихватил клыками за загривок, давя когтистой пятерней на поясницу. Теплые капли крови поползли на живот. Маринель выбросил из головы несуразного юнца. Ему не грозили эти заморочки. Уже пережили… если так можно выразиться. Рыжий смешливо фыркнул и Раду укусил его крепче.
Радэк лежал второй день. Наутро после памятной ночи, юный охотник не смог подняться с постели. Легкое недомогание перешло в слабость, полноценный жар и бред. Он метался, хватаясь за взмокшие от пота простыни и что-то бормотал. Пришедший от приора служка с ужасом сбежал, доложив, что новенький невменяем. Радэк смутно помнил, что к нему приходили, щупали лоб, осматривали, раздев догола. Искали отметки от зубов? Не нашли. И списали все на простуду и излишнее усердие. Оставили воду и ушли.
Юноша был благодарен, что его оставили в покое. Он то погружался в сон, то выныривал на поверхность, барахтаясь в собственном бреду и тенях. Теперь они были с ним постоянно. Тонкие изломанные. Они кружили над постелью, свиваясь в клубящиеся нити. Радэк слышал голос, слова различались с трудом. То ласковое мурлыканье, то насмешливое фырканье. Но охотник точно знал, кто с ним разговаривал. Его лицо проступало поверх всего, поверх плывущей комнаты и тех теней. Алые губы и кончики белоснежных клыков. Глаза, глубокие яркие, чуть вздернутые брови и рыжие, цвета осенней листвы волосы. Иногда вампир стоял рядом. Радэк ощущал его всем существом. Прекрасный, обнаженный. Бесстыдный. Радэк обливался потом и дрожал, силясь дотянуться. Хуже становилось, когда дотягивался. Изящные руки с длинными острыми когтями трогали его. Скользили по груди, спускались к животу и ниже. Радэк пытался оторвать их от себя, кричал, чтобы вампир убирался. Но рыжий искуситель приходил снова и снова.