– Это, конечно, занимательно, смею тебя уверить, – Марин откровенно издевался, выписывая словесные кренделя и следя, чтобы охотник не приближался, – но невежливо не представится, раз уж знаешь мое имя.
– Радэк Винетор! – в запале выдал охотник и тут же досадливо наморщил нос.
– Так-так, – рыжий отступил на самый край мостков.– Где читал? Неужто, в библиотеку ходил?
– Не твое дело! Я теперь все знаю, про тебя.
– Ой, да? – Марин задумчиво, прикусил коготь. – Мне начинать бояться твоих знаний? Они сейчас ледышками через уши в снег просыплются, не иначе. Давно ждешь, охотничек? Как нашел-то?
Радэк потер нос, кажется, он на мгновение забыл, что пришел сражаться, разговорившись. Маринель чуял, что охотник отчаянно пытается обвинить его в чем-то, но никак не может найти в чем. Про торговца мог бы, но что-то не торопился. Рыжий осторожно ступил по кругу, обходя юнца и рассматривая. Черты лица правильные, немного тяжелые. Упрямец. А глаза теплые, карие. Как у собаки. Молодой пес. Преданный, но еще не набравшийся опыта. Не потерявший щенячье любопытство. Помани его палкой, он начнет играть. А должен сразу в глотку вцепляться.
– Я наблюдал за берегом, видел тебя. Изучил, – Радэк снова потер нос, покрепче перехватил меч, положив свободную ладонь под навершие.
– Дежурил, на удачу надеялся? – Маринель звонко рассмеялся. – Да ты ж меч не держишь, смотри, падает. Замерз, как покойник.
– Не важно! Тебе не уйти от меня!
– Дак я стою, стою, – Марин развел руки, закинул их за голову, вольготно потягиваясь и приподнимая волосы.
Радэк хотел что-то сказать, но захлопнул рот. Сердце забилось чаще и глуше. Юнца спасало, что света мало – не видно всей красоты провокации. Но он застыл, разглядывая вампира перед собой, в который раз забыв нанести удар.
– Ну? Все еще не уходить? – поторопил Марин неизбежное, и охотник с боевым кличем ринулся вперед.
Радэк понимал, что совершает ошибку за ошибкой. Когда вампир с легкостью перепрыгнул через капкан, когда мимо прошли серебряные стрелы, он должен был молча его изрубить на куски. Но проклятый язык Он не мог с собой совладать. Сначала его поразила одежда. Рыжий свободно стоял на снегу,считай, в чем мать родила – две фиолетовые прозрачные тряпочки не считаются. С другой стороны, он же неживой. Холода ему боятся незачем, но… Радэк не мог ответить себе на это «но».
Долгие месяцы, проведенные в библиотеке Ордена, не прошли даром. Он действительно теперь знал, кто перед ним. Но все еще не верил. По заметкам, кропотливо собранным летописцами Ордена, рыжий вампир такого облика был один. Маринель Кроитору, молодой дворянин, сопровождавший Влада и погибший при неясных обстоятельствах. Сумели выяснить только то, что после смерти он был обращен Дракулой и долгое время был его личным помощником. Потом следы затерялись среди лесов и полей Румынии, среди отдаленных замков, о которых никто не знал. Не знали и жив ли вампир. Радэк все пытался найти изображение, но собрал только грубые наброски да указание, что волос имеет пронзительно рыжий, телом тонок, а глаза распутные зеленые
В прозрачной темноте зимней ночи, подсвеченной снегом и луной, Марин казался живым, настоящим. Радэку до зуда хотелось заставить вампира сбросить этот облик. Увидеть кошмар наяву. Он столько раз видел его во сне. Как из неясного мутного нечто проступают черты лица, усмешка раздвигает губы. И через мгновение силуэт разлетается листьями-хлопьями, рваным туманом, охристым пеплом.
Вампир не испугался, когда его узнали, не отшатнулся, когда Радэк приблизился. Еще и издевался. Натянутые долгим ожиданием, холодом и постоянным недосыпом нервы не выдержали. Очертя голову, Радэк бросился на кровососа. Тот с легкостью уходил от рубящих ударов, двигаясь с вполне человеческой скоростью, не отмахиваясь когтями. Они кружили по деревянному пятачку под журчание воды, взвизги воздуха и резкие звучные выдохи охотника. Его «жертва» иногда посмеивалась, снисходительно поглядывая из-под кудрей.
Юноша попытался достать его поперек живота, широко махнул клинком. Вампир выгнул спину, балансируя на носочках на самом краю обледенелых досок. Но даже не спрыгнул. Радэк перебросил меч в левую руку, правой наугад бросил кинжал. Замерзшие пальцы опять подвели: короткий клинок ушел с задуманной траектории, но неожиданно попал в цель. Длинная царапина пролегла по голой руке Маринеля.
Рыжий зашипел недовольно.
– Молодец, – похвалил он с издевкой, Радэк попытался отдышаться. – Талантливый.
Вампир высунул язык и с видимым наслаждением провел по кровоточащей ране. Юноша попытался разглядеть, но не смог. Просто порез тут же перестал кровоточить, но не исчез мгновенно. И рыжий опять пытался его заболтать. Радэк тяжело вздохнул, закусил до боли обветренные губы и снова занес меч. Он должен убить этого вампира!
– Слушай, – Маринель вдруг соскользнул на лед, заставив Радэка потерять равновесие и тяжело опуститься на колено, – а ты почему один? Вы же не ходите поодиночке, даже на упырей.
– У нас с тобой личные счеты, – охотник поднялся, оглядываясь на лес. – Я сам тебя убью.
– О, грех гордыни один из семи. Не жмет?
Радэк плохо различал выражение лица вампира, но насмешка больно прижгла. Не объяснять же этому… что он спать не мог из-за него, что околдовавший и привороживший его кровосос должен умереть именно от его руки. Иначе он не избавится от проклятия.
Марин откровенно наслаждался. Атаки орденского выкормыша были острыми, скупыми, технически идеальными. Но ему не хватало скорости, не хватало непредсказуемости и тепла. Банального тепла, когда тело пластичное и двигается легче. Рыжий почти не сопротивлялся, позволяя отрабатывать на себе нападение. Проходящий совсем рядом клинок пах льдом. И это будоражило. Вкупе с искренней яростью молодого охотника. Такой чистой и незамутненной, такой наивной и вкусной.
Марин поддразнивал юношу, как мог: то замирал в одной позе, пока меч вот-вот не коснется, то наоборот подходил близко-близко, встанет за спиной, едва не касаясь спины и закрытой горжетом шеи. Так близко, что чувствовался запах волос с горчинкой хвои. Маринель с удовольствием втянул аромат, посмаковал его и отвлекся. Всего на мгновение. Этого хватило, чтобы по руке мазнуло кинжалом. Щекотка боли обвилась плотным рукавом, скатилась до пальцев и исчезла. Простой, без серебра клинок канул в снегу.
Охотник, не веря своему счастью, притормозил, жадно хватая ртом воздух. Запыхался, бедный. Зато согрелся. Маринель хмыкнул про себя, зализывая царапину. О, как юнец на него уставился. Глаза просто горят. И ненависти в них не так чтоб через край. Скорее азарт и самая капля безумного влечения. В ответ на выпад про личные счеты, рыжий задумался, чем мог насолить.
Луна светила изо всех сил, снег серебрился, а они стояли друг напротив друга. Тяжело дышащий охотник с занесенным мечом, и вампир, флегматично рассматривающий свои ногти.
Радэк не выдержал первым. С хеканьем рубанув с плеча, он прыгнул вперед, метя Маринелю под ноги. Рыжий плавно ушел в сторону, пропустив охотника мимо себя и поставил подножку – пнул несильно в колено, подбив вторую ногу. С громким плюханьем, охотник угодил в реку. Неглубокая речушка с радостью приняла в себя очередного кандидата на утопленники. Радэк уцепился за лед. Меч ушел на дно.
– Я все равно тебя достану, – прошипел охотник, подтягиваясь на руках, тонкий лед крошился, устремлялся за течением.
Тяжелая набравшая воду одежда тянула вниз, от него валил пар, а глаза сверкали теперь уже бешенством. Хорош. Маринель облизнулся и присел на корточки.
– Попробуй, – он взъерошил мокрые волосы, погладил по суке.
Охотник только скрипел зубами – отпусти он руки, мгновенно утащит течением или снова ухнет вниз под тяжестью защиты.
– До скорого.
Посмеиваясь, Маринель вихрем сбежал по мосткам и исчез для Радэка за поворотом и пухлой разросшейся елью.
Остановившись, рыжий осторожно выглянул. Юноша выкарабкивался на твердый лед, подтягивался, перехватывался и снова подтягивался. Умело распределяя вес, чтобы не проломить большую полынью, чтобы не накрыло льдиной. Забавный упрямец. Но разговор не закончен, встретятся еще раз, это точно. Отведя пышную еловую лапу, Маринель хихикнул. Охотник дополз до берега и снега, отвалился на спину, широко раскинув руки. Рыжий подумал, что надо было припугнуть посильнее. Чтоб вскочил и побежал, а то замерзнет, простынет чего доброго. Такая хорошая игрушка, наверняка еще пригодится. В крайнем к реке доме истошно зашлась собака – ветер донес до нее запах вампира. Радэк вскочил как мог быстро, зашарил по пустым ножнам, с досадой пнул подвернувшуюся ледышку и занялся капканом. Упорный мальчик, обстоятельный. Отцепил железяку, забросил на спину. Маринель вздохнул, глянул на небо. Ночь едва перевалила за середину, но он уже развлекся. Теперь можно и домой. А завтра, завтра аккуратно выведать, где охотник остановился. Башня Ордена опустела к зиме. Городок был слишком спокойным. Остался приор да пара десятков воинов.