— Поздно, приятель, — зло сказал первый парень. — Надо было раньше думать.
— Да ладно вам! Разойдемся как в море корабли. Я машинку свою возьму и поеду. Идет?
Эндрю сделал медленный шаг в сторону болида, как бы небрежно убрав правую руку за спину. Стволы синхронно повернулись туда же. Удирающая девушка превратилась в маленькую фигурку, танцующую на фоне брюха гипермаркета. Еще пара секунд — и она скроется за углом.
— Замри и ложись на пол, — отрубил второй охранник. — Никуда ты не поедешь. Сдадим тебя наряду, а они пусть делают с тобой что хотят.
— Слушайте, я не делал ничего противозаконного! Это моя подружка, ясно? Вы не имеете права меня задерживать, — Эндрю начинал терять терпение.
— Ну-ка живо руки в гору и морду в пол! Ты находишься на территории частной собственности…. - начал было вещать первый парень, но Эндрю его опередил.
Три огненных залпа слились в одну короткую трель. Когда отгремело эхо, Эндрю посмотрел на распластавшихся ничком охранников, один из которых еще шевелился, перебирая пальцами собственные кишки. Он подскочил к телу и, не тратя пули, быстро и гуманно закончил начатое вручную. Чтобы записи инцидента не достались полицейским следопытам, он вывел консоли каждого из стражей на уровень максимального напряжения: через минуту они перегреются и расплавятся. Что-то ужалило его в левое плечо еще до того, как он выпустил две пули в противников, но времени разбираться что там, не было. Плюс одно очко профессионализму стражей, с невольным уважением подумал он. Неудобный балахон остался валяться на асфальте. Эндрю закинул сумку за спину на манер рюкзака, подбежал к болиду, активировал питание прикосновением пальца и рванул с места сразу на третьей скорости.
Он здорово разозлился.
Пока увальни на стоянке точили с ним лясы, фора составила почти минуту. За такой срок опытный бомбер может разнести в пыль небоскреб, а хакер — проломить систему защиты любой коммерческой компании. Мастер-паркурщик же просто исчезнет в мозаике этажей и уровней, как Алиса в кроличьей норе.
Если девчонка владеет хоть частью таких навыков маскировки, пиши пропало!
Вылетев за угол здания, Эндрю рывком остановился. Болид по инерции развернуло боком. Эндрю чертыхнулся, мгновенно оценив ситуацию. Девчонки нигде не было.
По эту сторону улицы открывался вид на Нидзи Кан'ракугаи — феерический «Радужный квартал», неофициальный японский анклав полиса, место, где всегда, независимо от времени года и дня царил карнавал цветов. Мечта акварелиста, этот малоэтажный райончик гостеприимно зазывал туристов и местных на свои полупешеходные, полупроезжие улочки, мощеные крупным кирпичом. В отличие от холодных стальных контуров остального города, свет фонарей Нидзи был загадочно мягким и теплым — во многих из них горел настоящий огонь. Между помпезными воротами в квартал, колоннами к которым служили ощерившиеся драконы с выпученными глазами, игнорируя глубокую ночь, оживленно текли потоки разномастного люда. Шум, исходящий от центральной авеню, стоял такой, что можно было прийти к выводу — ни одна глотка в этом месте не затыкается ни на минуту. Орали, галдели, ржали, ругались — все. Казалось бы — что здесь делать так поздно? В Лайт-тауне анклав имел специфический имидж. С одной стороны, здесь всегда можно было купить свежую океаническую живность или тараканов, воспользоваться услугами гейши, сходить на маскарад или нажить крупные неприятности с местным филиалом ортодоксальных якудза. Все это — в меру таланта. Что создавало дополнительную головную боль чиновникам из Министерства Эмиграции. С другой стороны, без «Радужного» квартала город бы заметно поблек, а те же самые чиновники лишились бы поставок правильных суши и сакэ. Которые кстати очень любили, а посему потребляли бодрыми темпами.
Эндрю бывал здесь пару раз, и то проездом. Поэтому местную топографию знал плоховато. Навигатор навигатором, но опыту как-то больше веришь. Он не сомневался, что девчонка направилась к анклаву. Справа и слева, подсвеченные мощными ртутными прожекторами, в воздухе парили стены высоток. Добежать до них можно минут за десять, но пространство пустовало.
Понимая, что надо действовать, он развернул рыло машины к воротам и нажал на педаль. Мотоган глухо заурчал и рванулся вперед по прорезиненному асфальту. Нырнув в ворота, Эндрю включил визуальный сканер, вмонтированный в зрачки. Программа получила голографический портрет Моники и приступила к фильтрации толпы.