– У Килла все вокруг сводится к бесконечному соперничеству, – прорычал я.
– Так и есть. А ноют по этому поводу как раз проигравшие.
– Точняк, че, – кивнул я, лопнув пузырь жвачки с корицей.
– Точняк? Че? – Килл бросил на меня взгляд, каким смотрят на последствия ужасной автомобильной аварии. – Да кто так разговаривает? Что ты имеешь против английского языка? Ты коверкаешь его при любой возможности. Английский обидел тебя, когда ты был ребенком? Покажи мне где на кукле[15].
– Здесь. – Я прислонил указательный палец к виску, изобразив рукой пистолет, и шумно выдохнул, делая вид, будто стреляю себе в голову.
Брат покачал головой и оставил меня наедине с отцом. Было странно находиться с ним в одном помещении без посторонних, это и впрямь было редким явлением.
Казалось, отец всегда питал слабость к невинной Эшлинг и восхищался дьявольски умным и хладнокровным Киллианом. А я был диким созданием, которому не хватало лоска Фитцпатриков, и мы оба знали почему, хотя никому не хватало духу сказать об этом вслух.
Отец снял очки и, положив их на стол, откинулся на спинку кресла.
– Помнишь документ, что я тебе показал? Тот, в котором я вычеркнул тебя из завещания? – спросил он.
– Такое я не скоро забуду. – Я выплюнул жвачку в мусорное ведро в другом конце кабинета, с легкостью пульнув ее прямо изо рта.
Мне было не стыдно признать, что я хотел получить семейное состояние, и очень сильно. Наследство было моим единственным шансом на выживание. Я не умел ничего, кроме как трахаться и закатывать вечеринки. С такими способностями я мог стать только стриптизершей в Лас-Вегасе. К сожалению, для этого мне не хватало сисек.
– Я отправил его своему адвокату, подписанный и твоей матерью, и мной. – Отец постучал пальцем по подбородку, обдумывая свои слова.
Я почувствовал, как кровь закипает в жилах, и сжал руки в кулаки.
– Зачем ты это сделал, ведь я же согласился на твои условия? – спросил я спокойнее, чем рассчитывал сам.
Истериками в доме Фитцпатриков ничего не добьешься. Чем ты эмоциональнее, тем выше риск, что отец и Килл разобьют тебе сердце.
– Велел придержать его, пока не закончатся твои шестимесячные ограничения, чтобы ты понимал, насколько серьезно мы с твоей матерью относимся к этому вопросу.
Я ничего не сказал. Я оказался в его власти, и это приводило меня в бешенство. Возможно, пойти в колледж и найти себе какую-то опору было не такой уж плохой идеей. Я посмотрел в окна на неясные очертания небоскребов Бостона. Сжал пальцами деревянную лошадку, висящую у меня на шее.
– Брось теребить свои жемчуга и не вздумай связываться с девчонкой Бреннан, – прорычал отец.
Убрав руку от лошадки Дала, я прикусил щеку, пока не почувствовал теплый солоноватый вкус крови во рту.
– А теперь выметайся из моего кабинета и привыкай к новому рабочему месту.
– Да, сэр.
В какой-то момент я подумал, что хуже этот день стать уже не может, но мне не стоило его недооценивать. Следующие несколько часов я потратил на то, чтобы изучить все доступные материалы о «Королевских трубопроводах» и ознакомиться с политикой, историей и зарождением компании.
Я до хрена всего о ней не знал.
Например, о том, что в 2015-м активисты GreenWorld вырубили шестьдесят восемь наших станций в США в знак протеста против бурения скважин в Арктике.
Как и о том, что наша компания одной из первых в штатах начала принимать на работу людей с особыми потребностями, или о том, что несколько школ в Восточной Азии и Африке были названы в честь моей семьи, потому что мы их финансировали.
«Королевские трубопроводы» были палкой о двух концах: были хорошими для одних сообществ и пагубными для других. Я задавался вопросом: было ли отцу и Киллиану хоть какое-то дело до того, что они засирали окружающую среду? Предполагаю, что никакого.
После адского дня мой дерьмовый, любящий унижать братец проверил мои знания о компании и отправил обратно за стол с шестью толстенными книгами, которые я должен был прочесть. В результате я, пошатываясь, выполз из офиса в семь вечера, умирая с голоду и пропустив первое вечернее занятие в колледже, да к тому же с такой головной болью, будто кто-то устроил у меня в черепе рейв, на котором все присутствующие выплясывали на высоченных каблуках.
Мне хотелось только одного: поймать такси, вернуться домой и уткнуться лицом в любое блюдо, которое приготовил сегодня повар. Я вызвал Uber и стал ждать, стоя на обочине центральной дороги и наблюдая, как на залитую желтым светом улицу опускается бархатная синяя ночь. Передо мной остановилась новенькая «Мазерати». Пассажирская дверь распахнулась.
15
Имеется в виду техника работы с детьми – жертвами насилия, когда их просят показать на кукле, где и как их трогали.