– Вы мне угрожаете? – оскалился я.
– Да, – хором ответили Трой и Сэм.
Маленькая чертовка умела обращаться со смертоносным оружием с олимпийским мастерством. Если кого-то и нужно было защищать в этой гребаной квартире, так это меня.
– Если вы считаете, что ваша драгоценная Сейлор слишком хороша для меня, тогда почему я здесь?
Еще больше машин начали сигналить. Белая «Хонда» издала непрерывный рев, от которого давление в моей голове подскочило до взрывоопасного уровня. Мне хотелось спалить весь Бостон дотла, начиная с Троя, Сэма, Сейлор и моих ближайших родственников (возможно, пощадив Эшлинг и ее домашнего хорька Шелли, если он еще не сдох).
– Ты здесь, поскольку я наслышан о том, какие выходки ты устраивал в Калифорнии, и не хочу, чтобы моя дочь пострадала из-за того, что воспитанием ты не дотягиваешь до шимпанзе. Так что говорю сразу: никаких шуточек, никаких выкрутасов, никакого баловства. Будешь поддерживать в квартире чистоту и порядок, не будешь шуметь и станешь вести себя с ней вежливо и обходительно. Дружелюбно. Ясно?
У Троя был весьма беззаботный вид для человека, который перегородил оживленную улицу Бостона в час пик. Я задумался: каково было разгуливать с яйцами весом по пять тонн? Думаю, это влекло массу проблем со спиной.
Я посмотрел на него, как на сумасшедшего. Честно говоря, таким он и был.
Неужели Сейлор проболталась своему папочке о том, что у меня напрочь отсутствуют организационные навыки? Она была непохожа на стукачку. С другой стороны, что я вообще о ней знал?
Что она может тебя убить. И что такая мысль кажется ей заманчивой.
– Я веду себя дружелюбно до невозможности, сэр. Даже преподнес ей вчера подарочный сертификат.
А еще сделал массаж ног, пока она не сорвала весь мой план, но я решил умолчать об эпизоде с прикосновениями из-за беспокойства за собственные яйца.
– Ей не нужны подарочные сертификаты. Лучше в качестве подарка не будь идиотом. Ведь если причинишь ей боль, то мне придется тебя убить. И это не фигура речи. Я в буквальном смысле слова тебя убью.
Я уставился на него, ожидая, когда он засмеется и похлопает меня по спине. Этого так и не случилось.
– Он тупой или просто в шоке? – спросил Сэм позади нас, запалив сигарету.
– И то и другое, – невозмутимо заключил Трой.
– Просто в шоке, – огрызнулся я. – Не каждый день мне угрожают убийством.
– Удивительно, – насмешливо заметил Трой.
– Это обещание на случай, если ты перейдешь черту, – поправил Сэм. – Так что, по сути, это не угроза.
Я пытался придумать, что мне ответить, не выглядя при этом, как плаксивое чмо.
– Я расскажу своему старику.
Черт, не то. Я говорил как плаксивое чмо и к тому же слабак.
– Он уже в курсе и, скажем так, не сочтет это большой потерей. – Трой приподнял бровь.
Туше.
– Я могу сообщить в полицию, – возразил я.
– Они у нас в кармане, – ответил Сэм с заднего сиденья, вызывающе зевнув. – Хочешь поговорить о нашем соглашении еще с кем-то или, может, уже отрастишь яйца и станешь наконец порядочным человеком, мать твою?
Раз уж так, тогда, полагаю, у меня и впрямь не было особого выбора.
К тому же меня что, осуждала парочка убийц? Мне в самом деле стоит внимательно присмотреться к своей жизни.
Трой поехал дальше, но несколько машин успели объехать его по обочине. Проезжая мимо, люди кричали и показывали нам средний палец. И только когда мы доехали до похожего на член здания в Вест-Энде, где жили мы с Сейлор, я осознал, что всю дорогу сидел, задержав дыхание.
Как только Трой разблокировал двери, я вдохнул кислород, будто вынырнул, проведя три минуты под водой, и открыл дверь.
– Запомни, – сказал он из салона, а его лицо оставалось скрыто в тени. – Веди себя хорошо.
– И чисто, – прогремел сзади голос Сэма.
– Я загублю ее своей добротой, – угрюмо буркнул я.
– Господи Иисусе, впервые встречаю того, кто так сильно жаждет, чтобы ему врезали, – пробормотал Трой. – Выметайся, пока не получил то, на что напрашиваешься.
Поднимаясь в пентхаус на лифте, я осознал, что же стало вишенкой на дерьмовом торте, который преподнес мне сегодняшний день: наверняка люди моего отца видели, как я сел в машину Троя (они всюду следили за мной), но ни черта не предприняли по этому поводу.
Я и правда был совсем один в этом мире.
Шестая
На этой неделе мое лицо было расклеено на всех автобусах Бостона. Это была старая фотография, на которой я улыбалась в камеру, прижимая к груди лук. Надпись гласила: «Сейлор Бреннан из Бостона – на Олимпиаду!»