Виктор сконцентрировался на парировании, надеясь измотать противника, пока ждал возможности контратаковать. Рубашка, обернутая вокруг его руки, была порезана в дюжине мест, но до сих пор она защищала его руку от лезвия ножа. Он был острым, как бритва, как он и ожидал, но все же не мог проникнуть сквозь толстые слои ткани одним ударом. Но каждая атака брала свое, и пока Виктор парировал, его щит медленно разрушался. Если повезет, это может длиться еще несколько минут, прежде чем станет бесполезным. Когда это происходило, Виктор использовал голую руку как щит.
Рид внезапно остановился, позволив Виктору отступить на несколько шагов. Воды было почти по колено. Его враг избегал рискованных действий, не желая продолжать безжалостную атаку и высасывать собственную энергию. Он знал то же, что и Виктор: защищаться было менее утомительно. Он ходил взад и вперед, зная, что поединок не закончится быстро. По мере нарастания усталости реакции замедлялись.
Виктор рискнул отвести взгляд от врага, быстро огляделся, ища что-нибудь, что могло бы ему помочь. На берегу, невидимый за деревьями, находился второй русский, застреленный убийцей. Рядом с ним должен был лежать автомат, но Виктор никак не мог добраться до него. Он также не мог вернуться назад. Дальний берег был слишком далеко. Он никогда не сделает это. Если бы было темно, у него был бы шанс сбежать, если бы он смог увеличить расстояние между ними, но в таком случае он был бы мертв задолго до этого. Кровь была скользкой на его руке и животе. Боль в спине и ноге была непрекращающейся. Считать. Считать.
Рид снова выступил вперед, нанося удары по талии Виктора, пытаясь засунуть нож Виктору под руку после того, как ему не удалось подняться над ним. Виктор неловко заблокировал удар, вынужденный вывернуть предплечье так, чтобы ладонь была направлена вверх. Он не мог рисковать и использовать нижнюю сторону, где прямо под кожей проходили артерии.
Виктор отразил нападение, ощутил горячее жало, когда нож глубоко вонзился ему в предплечье. Лезвие на секунду застряло среди сложенных слоев рубашки, и Виктор воспользовался этим преимуществом, чтобы броситься вперед, ударив противника локтем в грудь, надеясь сломать ему ребра.
Рид пожертвовал своим равновесием, перенеся весь свой вес на одну ногу, чтобы вовремя оторваться. Локоть лишь коснулся его грудной клетки. Виктор заблокировал еще один удар защищенным предплечьем. Красный окрасил рубашку.
Нож появился снова, как в тумане, но Виктор ударил убийцу по руке левым предплечьем, получив еще один порез, когда попытался ухватиться за запястье правой рукой. Рид был быстрее и перехватил руку Виктора, поймав запястье левой руки. Виктор рванулся вперед, оказавшись в пределах досягаемости убийцы. Прежде чем Рид успел нанести ответный удар, Виктор врезался лбом в лицо врага.
Рид хмыкнул, отшатнулся, высвободив запястье Виктора. Глаза Рида наполнились водой, из раны на переносице потекла кровь. Он отчаянно размахивал ножом, рассекая воздух перед собой, удерживая Виктора на расстоянии.
Виктор держался подальше от смертоносного лезвия, приветствуя возможность перевести дыхание. Кровь капала с подбородка Рида. Виктор сделал два тяжелых вдоха, но ему хватило только одного.
Убийца атаковал, целясь высоко. Виктор отступил в сторону, толкнул Рида локтем в голову. Рид парировал удар левой рукой. Нож вонзился Виктору в лицо сбоку, нанеся удар, но Виктор низко пригнулся, чтобы избежать удара, отпрыгнул и ударил правой ногой. Рид отшатнулся назад, уклоняясь от атаки, но не смог удержать равновесие.
Виктор левой рукой отбросил нож в сторону, а правым кулаком нанес прямой удар. Его костяшки пальцев вонзились в челюсть убийцы, но это был скользящий удар, скользящий в сторону, сила перенаправлена — его враг слишком быстр.
Рид поднялся на ноги и прыгнул на Виктора с низкого приседания. Виктор поймал приближающуюся руку обеими руками, отвел ее, но ему пришлось отпустить ее и отвернуться, чтобы избежать ответного удара Рида. Оба мужчины отступили. Русло реки было твердым и каменистым под ногами.
Даже противник Виктора теперь выглядел усталым, с открытым ртом, делая большие глотки воздуха при каждом вдохе. Это была битва на истощение, способности каждого человека были равны, и ни один из них не мог быстро закончить бой. С каждой атакой и парированием выносливость обоих истощалась, работая до такой степени, что усталость приводила к неизбежной ошибке. Но Виктор, истекая кровью из обеих рук, живота и ребер, знал, что при нынешнем положении вещей он достигнет этой стадии раньше.
Боль была крайней. Он больше не мог удержать его от своего лица ни на секунду. Его руки казались тяжелыми. Рубашка была изодрана, пропитана речной водой и кровью — больше всего мешала. Виктор выпустил его и стряхнул с руки. Он думал о том, чтобы бросить его в своего противника, но это был бы жалкий поступок. Он не собирался унижать себя.
Его грудь вздымалась; его рот был открыт. Он сморгнул пот с глаз. Рид бросился вперед. Виктор использовал свое левое предплечье, чтобы заблокировать лезвие, чувствуя, как оно входит в его кожу. Рид тоже это почувствовал, и его глаза сверкнули. Виктор отбросил его назад, хотел атаковать, но споткнулся, его лицо исказилось от внезапной агонии. Оба действия фальшивые.
Рид снова сделал выпад, почувствовав убийство, соблазнившись чрезмерным рвением. Он пренебрег протоколом, перенапрягшись. Виктор легко отступил в сторону, оттолкнул лезвие правым предплечьем и ударил Рида левым кулаком поперек лица.
Раздался удовлетворительный шлепок, удар отбросил Рида в сторону. Руки Рида ошеломленно опустились. Виктор извернулся, нанося еще один тяжелый удар, пытаясь извлечь выгоду из смены инициативы, пока у него был шанс, но Рид уже начал низко приседать, и Виктор понял, что его одурачили, против него использовали его собственную тактику.