Их босс сказал им быть осторожными, что их цель опасна, но теперь нервы, которые они чувствовали, казались неуместными. Их опасная цель сбежала при первой же возможности и теперь была чужой проблемой. Они разделяли одну и ту же мысль. Шальные деньги.
Их лица изменились, когда они узнали, что цель не покинула здание, что никто из других даже не сообщил о визуальных эффектах. Двое мужчин посмотрели друг на друга, их лица безмолвно повторяли один и тот же вопрос.
Тогда где он был?
Виктор отошел от глазка двери напротив и поднял пистолет. Он выстрелил, быстро нажимая спусковой крючок десять раз, опустошив магазин ровно наполовину. Дверь отеля была сделана из толстой массивной сосны, но пули в FiveseveN имели форму винтовочного снаряда и прорезали ее практически без потери скорости.
Два тяжелых предмета упали на ковер один за другим.
Дверь скрипнула перед ним. Он держал ее закрытой ногой, сломав замок, чтобы попасть внутрь. Левой рукой он открыл ее и шагнул в коридор. Перед ним первый мужчина рухнул на пол, прислонившись к дверному косяку комнаты Виктора, с опущенной вперед головой, кровь текла изо рта и собиралась лужицей на ковре. Кроме подергивающейся левой ноги, он не делал никаких движений.
Другой был еще жив, лежал лицом вниз на полу и издавал тихий булькающий звук. Он был ранен несколько раз — в живот, грудь и шею, где разорванная сонная артерия осыпала стену длинными багровыми дугами. Он пытался отползти, его рот был открыт, как будто он кричал о помощи, но не издавал ни звука.
Виктор проигнорировал его и полез внутрь куртки мертвеца, безуспешно пытаясь найти бумажник. Он пошел взять у мужчины радиоприемник, но тот был разбит на куски, пуля прошла насквозь по пути к его сердцу. В наплечной кобуре Виктор нашел 9-мм пистолет Beretta 92F и два запасных магазина в кармане. «Беретта» была хорошим, надежным оружием с магазином на пятнадцать патронов, но тяжелым и громоздким ружьем, которое даже без прикрепленного к нему глушителя было невозможно полностью скрыть. С дозвуковыми боеприпасами останавливающее действие тоже было невелико. Для такой работы это был плохой выбор пистолета. Если бы этот парень не был мертв, Виктор мог бы ему об этом сказать.
Обычно он не предпочитал «Беретту», но в такие моменты оружия не бывает слишком много. Виктор взял оружие и сунул его за спину брюк костюма, рукоятка поддерживалась ремнем, глушитель был опущен на копчик. Тело внезапно дернулось, возможно, из-за какого-то мышечного спазма, и качнулось вперед. Челюсть распахнулась, из него хлынул каскад собравшейся крови, а затем на ковер шлепнулся наполовину прокушенный язык. Виктор отошел и обратил внимание на того, кто не умер. Пока что.
Он перестал ползти, когда пятка Виктора оказалась между его лопатками. Виктор перевернул мужчину на спину и сел рядом с ним на корточки, сильно толкнув глушителем Five-seveN мужчине в щеку. Он наклонил голову набок, чтобы сильная артериальная струя не направлялась на стену и не на себя. Там, где он попал, сжатая кровь разорвала цветочную бумагу.
Мужчина пытался заговорить, но ему удавалось лишь свистяще выдохнуть. Пуля в шее пробила ему гортань, и он мог издавать только самые простые звуки. Он дергал Виктора за рукав, пытался вцепиться в него, не отказываясь от борьбы, несмотря на неизбежность ранения. Виктор уважал его настойчивость.
Как и его напарник, он также был вооружен «береттой», но без рации и наушников. Виктор разрядил пистолет и проверил остальные карманы. Они были пусты, если не считать нескольких палочек жевательной резинки, еще боеприпасов и скомканной квитанции. Он взял жевательную резинку и чек, увидев, что он рассчитан на полдюжины чашек кофе, и выбросил их. Виктор развернул одну из палочек жвачки и сунул ее в рот. Мята. Он кивнул в знак одобрения.
'Спасибо.'
Он стряхнул руку и направился к лестнице, чтобы проверить, нет ли других. Никаких признаков убийц, но голоса доносились снизу, женские, жалующиеся на лифт. Виктор прошел обратно по коридору, осторожно избегая темных пятен на ковре, и передвинул огнетушитель между дверями лифта. Он вошел внутрь и нажал кнопку вестибюля. Он оставил кое-что из своих вещей в комнате, но его это не волновало. Туалетные принадлежности были совершенно новыми, одежда еще не ношена, а на всем, с чем он брался, не осталось отпечатков пальцев благодаря силиконовому раствору на его руках.
В коридоре умирающий наконец перестал биться. Кровь больше не хлестала из его шеи, а просто сочилась на промокший ковер. Виктор не мог не восхититься красным узором на стене над трупом. Перекрещивающиеся линии имели определенное эстетическое качество, напоминавшее ему Джексона Поллока.
Виктор посмотрел на свое отражение в зеркальных стенах лифта и на мгновение привел себя в порядок. В его нынешнем окружении, если бы он выглядел иначе, чем презентабельно, его заметили бы. Двери лифта закрылись, когда со стороны лестницы раздался пронзительный крик. Кто-то только что получил что-то вроде сюрприза.
Виктор предположил, что она не была большой поклонницей работ Поллока.
ГЛАВА 4
08:34 по центральноевропейскому времени
В вестибюле Виктор терпеливо ждал, пока вокруг него охватила паника. Управляющему отелем, невысокому худощавому мужчине с удивительно громким голосом, приходилось кричать, чтобы его услышали, перекрывая перепуганных гостей. Некоторые были полураздеты, их грубо вытащили из постелей под крики резни. Менеджер пытался объяснить, что полиция уже в пути и все должны сохранять спокойствие. Но для этого было слишком поздно.
Виктор сидел в одном из роскошных кожаных кресел в углу вестибюля. Это было очень удобно. Он повернул кресло так, чтобы видеть главный вход в середине дальней стены и большую часть вестибюля, не двигая головой. Боковым зрением он держал вход в бар отеля и лестничную клетку. Он сомневался, что кто-нибудь воспользуется лифтами справа от него, но если они и воспользуются, то он будет достаточно близко, чтобы увидеть, как они выходят, прежде чем они заметят его.