– А это кто?.. – спросила Далия, и я мысленно поблагодарила ее за то, что она озвучила мой вопрос.
– Элуна из рода Луноликих, белая леди и ночная воительница, – словно заученную фразу, выдал Анорион с равнодушным, каменным выражением лица.
Лицо Далии вытянулось от удивления, и я сразу поняла, что перед нами предстал совсем не простой демон.
– Неужели? – изумленно шепнула охотница. – Та самая Богиня Луны?
Я заметила, как дрогнули губы Анориона в насмешливой улыбке. Он поспешил скрыть ее за чопорной холодностью и серьезно ответил:
– Нет, это не она. Богиня Луны – мать Элуны. К несчастью она погибла в тот роковой день.
Элуна долго обнимала Кая, и почему-то все, как завороженные, наблюдали за ними, а меня начала дико раздражать повисшая тишина. И даже когда незнакомка отстранилась от короля, не раздалось ни звука. Она шевелила губами, но беззвучно. И Кай отвечал ей с обворожительной улыбкой на лице, которую мне еще ни разу не удавалось застать, но так, что ни мне, ни остальным не было слышно ни слова из их диалога.
– Это прекрасно, что Тьма и Свет вновь образуют союз, – мягко сказала мама, улыбнувшись мечтательной, слегка смущенной улыбкой.
– Аврелия… – как-то недовольно произнес Анорион и почему-то бросил на меня внимательный, хмурый взгляд.
– Что значит союз? – тихо спросила я, легонько задев Далию локтем.
– Шутишь, Лив? – Девушка, наконец, посмотрела на меня. На губах ее растянулась веселая улыбка, но, заметив мое искреннее замешательство, она посерьезнела и шепотом продолжила: – Род Луноликих хотел породниться с родом Перворожденных. Кай и Элуна были помолвлены с рождения, но не успели вступить в законный брак…
Лия хотела еще что-то мне сказать; я поняла это по ее вмиг изменившемуся взгляду. Казалось, что она вспомнила что-то важное, но мама дернула ее за рукав, вперив в нее строгий, недовольный взгляд, и Ли замолчала, поджав губы.
Не нравятся мне их секреты. Они не просто раздражали меня, но и причиняли мучительную боль. Чувство отвращения к самой себе возымело невероятную власть над моим желанием вернуть воспоминания. Я так желала все вспомнить и в то ж время забыть, что совершенно запуталась в себе.
– Вам бы отдохнуть, дамы, – спокойно сказал Анорион, явно пытаясь отвлечь нас от разглядывания болтающей пары.
– Это точно! – воскликнул Калеб. – Сегодня будет самая длинная ночь в этом году. Вечером начнется праздник в честь возвращения короля. И думаю, он продлится до утра.
Мама поспешила согласно кивнуть и, вновь взяв нас за руки, мягко сказала:
– Идемте, мои девочки. Я покажу вам, где вы будете ночевать.
Я пошагала за ней, веля себе не оборачиваться, и все же не сдержалась – оглянулась и сразу поймала взгляд глубоких синих глаз. Странный взгляд, будоражащий, испытывающий. Не выдержала – резко отвернулась и под бешеный стук собственного сердца последовала за матерью вдоль каменной стены.
Мы ушли не так далеко от входа в пещеру. Аврелия завела нас в одно из отверстий горы, и я внимательно осмотрелась, стараясь забыть о гложущем чувстве хотя бы на какое-то мгновение. Эта каморка в каменной стене оказалась больше, чем я думала. Она была широкой и длинной, и правая часть, где стояла одна большая деревянная кровать, ножки которой оплетали зеленые стебли, была скрыта за каменной стеной. Роскоши в горе, конечно, маловато, но здесь было уютно, и я долго еще молча разглядывала руны и узоры, украшающие каменные стены, резные сундуки и легкий прозрачный балдахин над кроватью.
– Все эти вещи принадлежат мне и вашему отцу, – спустя какое-то время сказала Аврелия. – Думаю, вам лучше ночевать поближе к выходу из пещеры… – Она вдруг замолкла, поджав губы, и растерянно потупила взгляд. До этого момента мама старалась не акцентировать внимание на отсутствии наших крыльев, и сейчас мне казалось, что, невольно затронув болезненную тему, она внезапно осознала, с чем нам пришлось столкнуться. – Простите, мои родные, – ласково шепнула мама, вновь посмотрев на нас. В уголках ее глаз блестели слезы. – Мы с отцом найдем место повыше.