Правда каждый следующий бой с Делиорой осложнялся. Всё меньше и меньше магов решалось выступить против него, видя бесполезность своей Магии. Делиора подорвал дух у многих могучих волшебников Айсберга, чем пожалуй нанёс гораздо больше вреда, нежели от своих разрушений. Ведь эти самые волшебники в будущем могли спасти людей от монстров, сейчас же они были морально раздавлены…
А я всё продолжал сражаться с Делиорой. Меня словно зациклило на том, чтобы остановить его, ведь этот монстр стал причиной такого количества боли и страдания… Моя совесть просто не простила бы, сдайся я как и другие маги Айсберга.
Иногда мне даже удавалось подловить монстра, привлечь к себе его внимание и увести его от города. Порой даже не дать ему туда войти. Правда потом гонялся за мной сам Делиора несколько дней, но это был отличный шанс подловить его на какой-нибудь ловушке. Бесконечная книга охотника тут пригодилась. Некоторые предки оставляли любопытные ритуалы по запечатыванию, изгнанию или лишению демона сил. Я всех их пробовал применить на Делиоре, но первый вид ритуалов не срабатывал на монстре из-за колоссального уровня Волшебной Силы. Когда же его Сила падала из-за сражения на тот уровень, когда я мог попытаться его запечатать, демон предпочитал уходить. Изгнание и лишение сил не срабатывало из-за его искусственной сути.
В один из дней нашего сражения, когда Делиоре, к моему сожалению, удалось прорваться в город, рядом с собой я увидел двух мальчишек с разными цветами макушек и одну женщину. Интуиция подсказала, что эта сорящаяся сейчас троица есть Ур, Леон и Грей. Не долго думая, я выкрикнул:
— Уходите! Не привлекайте внимание демона!
Тяжело вздохнув, все же мальчишки привлекли к себе внимание демона, когда я переводил дух, решился на последнюю атаку. Я не прошу себя, если дам сегодня умереть ещё кому-то.
— Делиора!
Кажется я за время наших потасовок успел серьёзно достать этого безмозглого монстра, иначе не вижу причин, почему его из-за моего голоса, словно бы нервно передернуло. Но он все же развернулся в мою сторону, поворачиваясь к троице магов спиной.
— Сегодня ты умрёшь!
Монстр взревел, взревел и я. Демон накапливал во рту огромное количество Волшебной Силы, я делал аналогичную процедуры, но уже с рукой. Первым атаковал монстр, его луч почти поразил меня, но в самый последний миг, я сумел увернуться и вместо того, чтобы убить меня, Делиора наоборот помог. Я смог благодаря ударной волне быстро с ним сблизиться и…
— Когти Демона Тьмы!
От пальцев моей руки отрасли огромные когти сотканные из Тьмы, с лёгкостью впившиеся в плоть демона. Монстр не успевает даже понять, что случилось, как я с силой вырываю ему целый кусок бока. Впервые на моей памяти это чудовище поверженным падает на спину… От резко накатившей усталости, я падаю рядом. Веки смыкаются, но на лице счастливая улыбка…
<center>***</center>
Проснулся я от холода. Замёрз лежать на земле, хоть и был кем-то заботливо укрыт одеялом, да ещё и перевязан. Вставать было не охота, каждую клетку тела пронзила усталость — признак Магического Истощения. Но я все же собрался с силами и приподнялся и сразу же обомлел…
Делиора, который должен был быть повержен моей атакой, был закован в глыбу льда. Я с не понимаем смотрел на эту глыбу минут десять, пока не отвлёкся на чьё-то шмыганье. Переведя взгляд в сторону, я увидел четырехлетнего ребёнка, уткнувшегося лицом в свои колени.
— Что произошло? — хрипло спросил я, отчего заставил паренька вздрогнуть.
Он повернул голову в мою сторону, несколько секунд неуверенно смотрел на меня, а потом все же начал рассказывать:
— Когда ты пробил бок демона, мы подумали, что ты убил его… — на глазах паренька начали собираться слезы, — Ур оттащила тебя в сторону, чтобы оказать первую помощь… Но… Но демон неожиданно поднялся. Она… Ур… пожертвовала собой, чтобы спасти нас! Она заморозила демона!
С середины своего рассказа, у мальчика уже плакал.
Внутри меня бушевала буря из разных эмоций. Я не справился. Я не смог убить демона. Из-за моей слабости погибло много людей…
Через некоторое время, успокоившись, Грей вновь обратил на меня внимание:
— Эй, — обратился он ко мне, шмыгнув носом, — Ты что плачешь? Тебе больно? Сейчас я найду лекарство!