— Вот видишь, — покачал головой Шершень, — сомнительно точный удар для обычного алкаша. И его поймали с поличным на месте преступления?
— Нет, — замотала головой Лиза, — его взяли в тот же вечер, через полчаса в квартире, где он спал мертвецки пьяный. И нож там валялся с кровью Дениса и отпечатками пальцев этого убийцы. Следователь сказал, что этот алкаш убил Дениса из-за денег, взял эти деньги, напился и уснул.
— А как же ваша доблестная милиция смогла так быстро убийцу? Значит, были свидетели, которые все видели?
— Да, была одна свидетельница, бабулька. Она в это время, мол, мимо проходила и показала, что видела, как этот алкаш бежал по тропинке, а потом она пошла по ней в сторону стадиона и обнаружила там труп Дениса.
— А алкаш наверняка говорит, что он мирно пил дома и потом уснул, и никого не убивал, — предположил Шершень.
— Не знаю, я, что он говорит, я же на допросах не была, — ответила Лиза, — я тебе рассказываю, что сама знаю, и что люди говорят. Молва.
— Во сколько это было?
— Часов в восемь вечера, — ответила Лиза, — в этот день его Барин допоздна задержал в кабинете. Такое часто и раньше бывало.
— А что, та тропинка, по которой он шел, ярко освещена?
— Наоборот, — ответила Лиза, — там вообще нет фонарей.
— Так, значит, совсем нет фонарей, повторил Шершень, — ситуация понемногу проясняется.
— Что проясняется? — спросила Лиза. — Для меня, например, ничего не проясняется?
— Эта комбинация с убийством до смешного примитивна, — сказал Шершень. — Понимаешь, чтобы те, кто заказал это убийство были уверены, что убийца, которого они наняли, их не выдаст на суде. Они должны быть — либо уверены в человеке, которого они наняли, либо подставить пешку втемную. Мне кажется, что здесь как раз второй случай. Дениса убил кто-то другой, не тот алкаш, на которого все свалили. А его самого в это время обильно напаивали, потом запустили подставную бабушку, она и «обнаружила» труп. И потом мирно спящему алкашу подкинули нож, предварительно потискав орудие убийства в его безвольных руках. На девяносто процентов все было именно так.
— Ты знаешь, — сказала Лиза, — я сама сразу сомневалась в том, что этот алкаш мог убить Дениса. Он вечно вонял и трясся с похмелья у ларьков. Какой из него убийца?
— Я вижу, ты всех в этом городе знаешь, — сказал Шершень, — а что за бабушка нашла труп Дениса?
— Я знаю очень многих в городе, — ответила Лиза, — потому что я тут колбашусь с самого детства, а город маленький. Алкаша этого я знаю, потому что он вечно пасся у магазина, сшибая мелочь на водку у знакомых. А вот с бабулей посложнее. Я даже не знаю, кто она и где ее искать.
— А найти бы не мешало, — сказал Шершень, — она многое могла бы прояснить.
— Если мы постоим здесь еще полчаса, — сказала Лиза, — я превращусь в эскимо.
— Ты очень легко одета, — заметил Шершень, — не по сезону.
Лиза ничего не ответила, просто взяла Шершня под руку и они направились к дому.
— Допустим, мы найдем эту бабушку, — продолжила Лиза, — и что дальше? Она ничего нам не расскажет, просто выставит вон. Если все так, как ты говоришь, значит, ей заплатили за все это или припугнули. Поэтому она и стала лжесвидетельствовать.
Шершень уже перестал удивляться познаниям Лизы во всех категориях наук, включая и судебную.
— Я могу у мамы и Тани спросить про эту бабушку-свидетельницу, — продолжила Лиза, — может быть, они ее знают.
— Не нужно, — ответил Шершень, — твой интерес может их напугать. Я попробую действовать по-другому. Как у вас в городе относятся к взяткам?
— Как везде, — ответила Лиза, — положительно. А кому ты хочешь дать взятку?
— Пока не скажу. Давай, сделаем так. Ты пойдешь домой, перекусишь, а я пойду в гостиницу продолжу свое проживание…
— Зачем тебе гостиница, живи у нас! — предложила Лиза.
— Нет, — твердо отказался Шершень, — это неудобно ни вам, ни мне.
— Тогда живи у Дениса в однокомнатной квартире. Правда, там мебели нет никакой и ремонт застрял. Возьмешь раскладушку, стакан для чая и кипятильник я тебе дам. Скажи, ну зачем тебе тратить деньги на гостиницу?
— Погоди, — прервал ее Шершень, — вот этот телефон, который мне дал Денис и есть телефон той квартиры?
— Да, это он, — подтвердила Лиза, — Дениска с Таней должны были туда переехать сразу после его возвращения из Москвы. Там осталось ремонта всего ничего, только плитку в ванной положить. Но потом сам знаешь, что случилось. Некому и незачем стало переезжать.
— Поэтому там телефон и не отвечал, — задумчиво произнес Шершень.
— Да, поэтому, — подтвердила Лиза, — странно, что он тебе наш телефон не дал, ну, мой, родителей.
— Наверное, был уверен, что будет в своей квартире…
— Наверное…
— Погоди, — вдруг заговорил Шершень так, как будто что-то промелькнуло в его голове, — а у Дениса в квартире тоже погром устроили, дверь сломали?
— Нет, — отрицательно покачала головой Лиза, — а там искать негде. Голые стены. Мама заходила туда дня три назад, но ничего не заметила.
— Должны были они посмотреть и там, — сказал Шершень, — а если не смотрели, то это их прокол. Хотя я в этом сильно сомневаюсь. Значит, у вас в квартире дверь сломали?
— Да, сломали.
— А соседи? Никто не слышал?
— А кому это надо выходить, даже если и слышали? Чтобы ножом пырнули? Да и было это утром, когда все на работе. А потом, они же наверняка не били в дверь ногой, а открыли домкратом.
— Это как? — не понял Шершень.
— Ну, ты темный, — засмеялась Лиза, — упирают балку в замок, а домкрат в противоположную стену и крутят. Замок выдавливается безо всякого шума и стука за пять минут.
— Умно, — согласился Шершень, — а скажи мне, у Дениса были ключи от обеих квартир?
— Да.
— А когда его убили, ключи при нем остались?
— Я даже не знаю, — ответила Лиза, — но, скорее всего, нет. Ведь если бы они остались при нем, то появились бы дома. Но дома их нет, значит, их тогда у него украли.
— Дело шито белыми нитками, — покачал головой Шершень, — может, им и домкрат никакой и не нужен был, чтобы к вам войти. Открыли ключами, а потом косяк специально повредили, чтобы создать иллюзию взлома. Много у вас похитили?
— Да в том-то и дело, что почти ничего, так по мелочи. Все перерыли, а взяли очень мало. Из ценного только золотую цепочку, кольца обручальные, вещи кое-какие, мои джинсы. Нам повезло, что мы в это время похоронами занимались, и все деньги были с собой, а золото на маме и Тане.
— Хорошее везение, нечего сказать. А что в милиции вам сказали?
— Сказали, что, наверное, воров кто-то спугнул, и поэтому они убежали, не взяв ни магнитофон, ни телевизор…
— Ни холодильник, — добавил Шершень.
— Холодильник большой, — засмеялась Лиза, — они бы не унесли его.
— Наверняка они и у Дениса в квартире были, — продолжил Шершень, — открыли и посмотрели, что им нужно было.
— Знаешь, нам тогда настолько не до этого было, что мы даже уголовное дело о взломе не стали открывать, заявление не писали.
— Ладно, я пойду попробую выяснить насчет бабульки, а ты своим ничего не говори, встретимся часа через два-три, я за тобой зайду.
— Так как насчет квартиры Дениса, ключи брать?
— Спроси у матери и отца, у Татьяны, главное. Если они не против, то я поживу.
— Вечером тогда там занавески повесим, раскладушку притащим и посуду кое-какую.
— Хорошо, — согласился Шершень, — иди домой, а то нос у тебя уже синий.
Лиза улыбнулась и побежала домой, а Шершень повернулся и пошел в сторону милиции.
6
Когда он зашел в комнату дежурного, там все еще сидел угрюмый милиционер Свеча, охраняемый молодым милиционером. Они с подозрением уставились на вошедшего Шершня, но его широкая улыбка вывела их из состояния подозрительности. Они впали в состояние раздражения. Когда кто-то улыбается, всех остальных это раздражает.
— Добрый день, — сказал им Шершень.