— И еще все в лицо смотрят, — сделал наблюдение Шершень, — идут навстречу и смотрят. А в Питере никому до тебя дела нет. Потому что народу много, на всех смотреть — глаза поломаешь.
— Хочу в Питер, — мечтательно произнесла Лиза, — Невский проспект, Эрмитаж, Казанский и Исаакиевский собор. Как здорово! Там жизнь, а здесь холодец! Ненавижу этот город.
— Приедешь в Питер, я тебя буду по городу водить, как ты меня здесь, — сказал Шершень, — съездим в Петродворец. Ты не была в Петродворце?
Лиза отрицательно помотала головой.
— Там красиво, особенно летом, — сказал Шершень, — фонтаны каскадами, все золотое. Так что у нас с тобой большая культурная программа намечается.
— Это летом, — с радостью подтвердила Лиза, — а сейчас пока будем довольствоваться провинциальным кафе. Тем более, что мы уже пришли.
Лиза остановилась и указала рукой. На первом этаже обычного пятиэтажного дома из серого кирпича размещалась огромная вывеска «Бильярд-клуб-кафе Сабрина», которая мигала разноцветными лампочками, половина из которых не горело.
Шершень и Лиза зашли в кафе и остановились в довольно чистом и уютном гардеробе. Шершень удивился богатой внутренней отделки заведения, сделанной на столичном уровне, из зала доносилась негромкая музыка, там царил полумрак. Охранник, парень в черном костюме с бейджиком уныло оглядел вошедшую пару.
— Места есть? — спросила Лиза.
Охранник надменно кивнул и отвернулся. Его губы оттопырились в презрительной усмешке.
— Ты на этих дебилов внимания не обращай, — шепнула Лиза Шершню, — у них мозгов, как у курицы. Будут задираться, не лезь, лучше уйдем, ладно?
— Хорошо, хорошо, — ответил так же шепотом Шершень.
Они сдали верхнюю одежду в гардероб и прошли в зал. Зал кафе представлял собой довольно большое помещение с тремя бильярдными столами посередине. На двух столах две пары катали шары, а вообще народу было немного — человек двадцать. Посетители сидели за столиками в глубине зала, мирно покуривали и негромко разговаривали. Шершень и Лиза прошли в уголок и тоже сели за свободный столик. Посидели минут десять, тщетно пытаясь привлечь к себе внимание обслуживающего персонала. В результате десятиминутных попыток к ним, качаясь, как галера на волнах, подплыла прыщавая и толстая неулыбчивая официантка.
— Привет, Лиза, — сказала она, проигнорировав личность Шершня, — какими судьбами в наш гадюшник занесло?
— Да, вот решили потусоваться с народом, — ответила Лиза, — чего вкусненького у вас есть сегодня?
— Почитай меню и узнаешь, — неласково предложила официантка и подала Лизе папку с меню.
— Я уступаю право выбора кавалеру, — сказала Лиза и отдала папку Шершню.
Выбирал Шершень недолго, заказывая все практически через строчку меню, и сделал такой большой заказ, что официантка умчалась на кухню радостно подпрыгивая.
— Ты думаешь, что мы все, что ты заказал, съедим? — спросила Лиза.
— Не съедим, так попробуем, — ответил Шершень.
— У нас денег-то хватит? — спросила Лиза.
— Хватит, не переживай, — ответил Шершень.
— Если, что я тоже взяла полтинник, — сказала Лиза.
Шершень улыбнулся:
— Обойдемся без твоего полтинника. Оставь себе на завтраки в школе.
— Ой, ой, ой, — передразнила Лиза Шершня, — без подколок не можем? Взрослые какие!
— Да, я и не подкалывал тебя, — сказал Шершень, — ты же в школе учишься…
— Ладно, прощаю, не занудничай, — тут же откликнулась Лиза, — да, мы кухне кафе «Сабрина» сегодня трехдневный план сделаем. Обычно ведь никто тут горячего не берет. Тем более гриль или красную икру. Чипсы купят с пивом, а если водки, так один бутерброд. Кстати, а ты почему ничего спиртного не заказал? Я что, по-твоему, только мороженное с шоколадом сюда есть пришла?
— Погоди, Лиза, тебе сколько лет?
— Шестнадцать, — ответила Лиза, — но легким вином меня можно побаловать.
— А потом твоя мама меня побалует скалкой по горбу, — ответил Шершень.
— Ах, так! — надула губки Лиза. — Тогда я сама себе куплю! На свой полтинник!
— Не опьянеешь? — спросил Шершень.
— Как-нибудь, — капризно ответила Лиза.
Ей не нравилось, что Шершень считает ее маленькой, ей хотелось, чтобы за ней ухаживали, а он разговаривает с ней, как с ребенком.
— Ну, хорошо, закажу тебе легкий коктейль, — сломался Шершень, — только один.
— Ладно, жмот, пусть один коктейль, — согласилась Лиза, — а в бильярд поиграем?
— Поиграем, — пообещал Шершень, — правда, я плохой игрок.
— Тем лучше для меня, — обрадовалась Лиза, — я вообще не умею играть.
Она повернулась и стала смотреть, как играют пары за столами. Шершень нащупал в заднем кармане джинсов толстую пачку купюр. Финансовых затруднений он не испытывал. Боевые получил почти за год, так что на то, чтобы неплохо повеселиться хватит. Хорошо, еще что, когда шантрапа у магазина к нему пристала, то деньги были в заднем кармане джинсов, а не в дубленке.
Минут через пять официантка принесла салаты, коряво поставила их на стол и, не пожелав приятного аппетита, собралась двинуться обратно на кухню. Шершень остановил ее и заказал два коктейля — один послабее для девушки и второй покрепче для себя. Официантка что-то буркнула неразборчиво, кивнула и ушла.
Когда ели салаты Шершень заметил:
— Ремонт в кафе сделали, оборудование закупили дорогое, а персонал работать не научили. Официантка булькает что-то, еле-еле ноги переставляет. Например, в Питере, если бы меня один раз так обслужили, я бы больше в такое заведение не пошел.
— Тут не Питер, — ответила Лиза, — и пойти в городе больше некуда. Так что как она не переставляй ноги, а если здесь живешь, то сюда вернешься, потому, что выбора нет.
— А как же частный бизнес? — спросил Шершень. — Вот это, например, кафе Барина, да?
— Да, — кивнула Лиза, — теперь его, я же тебе говорила. Но раньше было не его, другой был хозяин. Мужик такой по кличке Ветер.
— Почему Ветер? — спросил Шершень.
— Не знаю, — ответила Лиза, — все так звали, а почему не известно.
— И что случилось с прежним хозяином? — спросил Шершень. — Убили?
— Зачем убивать, все проще гораздо, — ответила Лиза, — до того как Барин у нас все заведения под себя подмял, он регулярно проделывал простую вещь. Задержит зарплату на два-три месяца и не выплачивает. А чтобы люди не подохли с голоду через свои продовольственные магазины отоваривает по комбинатовским талонам работяг своих. И еще подкинет в отдел соцобеспечения этих талонов, типа, вот я какой добрый!
— А что? Заботится о людях. Или я чего-то недопонимаю?
— Недопонимаешь, — ответила Лиза, — по этим талонам все продукты и шмотки процентов на двадцать дороже. А люди берут, деться-то некуда, зарплаты нет и наличных денег нет. А предприниматели сидят без выручки — у них никто ничего не покупает. А к ним то СЭС наведается, то дяденька милиционер, то налоговая и все ручки потирают, плати, мол, дань! Так и это кафе прогорело. Построил его мужик, ссуду брал, деньги вбухал, а народ не идет, денег-то в карманах нет, Барин зарплату не платит. Так и прогорел Ветер, а Барин у него все это скупил по дешевке. Довел, разорил и скупил.
— Но сейчас-то не по талонам тут, — сказал Шершень, — и народу много.
— А теперь Барину зарплату задерживать ни к чему, — объяснила Лиза, — он всех конкурентов в городе раздавил. Теперь люди у него зарплату получают и ему же несут обратно через магазины, через кафе это…
— Ну, ты, Лиза, для своих шестнадцати лет чрезвычайно умна, — улыбнулся Шершень.
— Я сама бы не додумалась, — ответила Лиза, — это Денис мне рассказал про всю эту систему. Но это только, как он мне говорил, только надводная часть айсберга.
— Поменьше бы он говорил…
— Он не мог иначе. Такие люди как Денис рождены революционерами. Я и сама в душе революционер.
— Да, я видел, — кивнул Шершень, — в комнате твоей Че Гевары портрет на пол стены.
— Если мы все будем сидеть и молчать в тряпочку, — горячо зашептала Лиза, — то Барин нас всех в скотов превратит!