Шершень прошел мимо подростков, которые агрессивно замолчали при его появлении на их улице, и зашел в магазин. Подозрительные подростки пристально проводили его глазами. Шершень не обратил на это внимания и, зайдя в магазин, почувствовал едкий запах гнилой картошки. Вероятно местных жителей этот запах не смущал и Шершень тоже решил не выпендриваться. Как и следовало ожидать, ассортимент магазина не баловал разнообразием и качеством продукции. Унылая продавщица за прилавком с интересом посмотрела на Шершня и оживилась, увидев в городке новое лицо.
— Чего хотите? — спросила она.
— Я, девушка, хочу вина купить, — в задумчивости глядя на прилавок, произнес Шершень, — кавказские вина у вас есть? Хванчкара или Аладастури.
Девушка смерила Шершня изучающе-удивленным взглядом как будто он попросил у нее вареные страусинные яйца или гребешок динозавра.
— Вот, — показала девушка на бутылки, — кавказские вина, в продаже есть только Вазисубани и Портвейн 33.
— Портвейн? — задумчиво произнес Шершень.
Надо было кавказские вина везти с Кавказа, а не спрашивать в захолустном магазине. Бутылка «Вазисубани» была пыльной и стоило подозрительно дешево. Девушка, увидев смятение Шершня, поняла его причину и сказала:
— Если вы ценитель настоящих кавказских вин, то не советую я вам это вино брать.
— Это почему? — удивился Шершень неожиданной честности продавщицы.
— Потому что все это подделка, суррогат, — ответила девушка, — какие сейчас могут быть на Кавказе вина, там же война?
— Да, я это знаю, — ответил Шершень, — но там не везде война и виноградники кое-где сохранились…
— Поверьте, эти вина до нашего города не доходят, потому что стоят раз в двадцать дороже, чем те, которые я вам показала, — убедительно сказала девушка, — нашим работягам они не по карману.
— Так. А что же пьют ваши работяги? — спросил Шершень.
— Водку, — ответила девушка, — только водку. Кто побогаче в магазине покупает, а кто победнее у азеров на квартирах.
— Так, так, — покачал головой Шершень, — что же делать?
— Купите лучше водку, чем вино, — посоветовала девушка, — я вам хорошую продам, не паленую. Правда, она достаточно дорогая.
— А если коньяк? — предложил Шершень.
— Та же самая история, что и с вином, — ответила девушка, — хотите отравиться, покупайте. Сразу видно, что вы не местный.
— Сразу видно? — удивился Шершень. — А чем же я не такой?
— Привередливый больно, — ответила девушка, — у нас покупают, что есть в продаже. Что продаем, то и покупают.
В это время в магазин вошел один из подростков из тех, которые стояли у крыльца, отошел в угол магазина к холодильнику и нагло стал рассматривать Шершня. Подростку было лет пятнадцать-шестнадцать, у него было продолговатое и вытянутое лицо, которое напоминало конскую голову. Продавщица, увидев вошедшего, сразу же замолчала и, отвернувшись, стала переставлять продукты на полках. Шершень, не обращая внимания на подростка, в раздумье разглядывал прилавок, выбирая конфеты. Лошадинномордый подросток нагло разглядывал Шершня в упор, но это его не раздражало, ему было все равно, смотрят на него или нет. Секунд через пятнадцать подросток нахально изрек, почти приказал:
— Чувак, купи мне покурить.
Шершень сначала даже не понял, что это обращено к нему и продолжал смотреть на конфеты, а потом спросил у продавщицы:
— А вот эти конфеты, которые с вишней на коробке, они с ликером?
— Да, — коротко ответила продавщица и снова отвернулась.
— Ты, че, фраер, меня, бля, игнорируешь, — пропел по блатному, — я тебе молвил сигаретки мне купить! Или ты глухой?
Шершень обратил, наконец, внимание на явно подвыпившего подростка. Тот стоял вальяжно жуя жвачку и хлопая пузырями.
— С какой это стати я тебе должен что-то покупать? — поинтересовался Шершень. — Ты что сирота?
— Чего ты там вякнул? — по блатному нараспев пропел сопляк. — Ты, че фраерок, умный непомерно? Давай стремительно покупай, пока я на тебя не обрушился!
Приблатненно-сказочный говорок подростка не пугал, а лишь смешил взрослого человека.
— Пошел-ка ты вон отсюда мальчик, — ласково сказал ему Шершень, — пока я тебя за шкварник не взял и не выбросил.
Эти слова вывели сопливого вымогателя из себя. Он покрылся пятнами от злости и заскрипел зубами. Кулачонки его сжались, но у Шершня все это вызвало только улыбку.
— Ну, бля, фраерок, че ты лыбишься? — продолжал напевать по блатному салага, ретируясь к двери, — ладно, ладно, взглянем как ты будешь соплями своими утираться!
Он проворно выскочил наружу и со злостью хлопнул дверью.
— Зря вы так, — испуганно сказала продавщица, резко повернувшись, — купили бы ему сигарет, он бы и отвязался. А теперь они вас ждать будут.
— И что они мне сделают? — не понял Шершень.
— Их много, а вы один, — продолжила продавщица, — они вас побьют. Давайте я вас через служебный вход выпущу от греха подальше.
— Не хватало, чтобы я еще от каких-то малолетних «пионеров» прятался, — справедливо возмутился Шершень, — нет уж, я выйду там, откуда зашел. Дайте мне, пожалуйста, водку, о которой вы мне говорили, коробку самых лучших конфет и шоколадку.
Продавщица быстро положила на прилавок все, что просил Шершень.
— Шоколадка это вам, — улыбнулся он, укладывая в свою сумку рифленую бутылку водки и шоколадные конфеты с ликером.
— Спасибо за шоколадку, — пролепетала смущенная девушка, — может быть, все-таки выйдете в другую дверь, зачем вам неприятности?
— Я бы вышел в другую дверь, — согласился Шершень, — но мне потом будет очень стыдно.
— А так вам будет очень больно, — сочувственно произнесла девушка, — выбирайте, что хуже?
— По мне хуже стыд, — ответил Шершень.
— Да плевать вам на них, — махнула рукой девушка, — ну, зачем вам неприятности?
— Я знаю, что если выйду через служебный вход, неприятности появятся у вас, а я этого не хочу, и поэтому я пойду в эту дверь, — твердо сказал Шершень, — спасибо, вы очень милая.
Он повернулся и пошел на улицу. Девушка, охваченная высоким чувством подобным предчувствию оргазма от благородного поступка незнакомца, подбежала к окну. Подростки, ухмыляясь, стояли внизу лестницы полукругом, а посередине этой когорты находился тот сопляк, с лошадиной мордой.
— Этот что ли, Сопля, хамил тебе? — обратился к лошадиной морде высокий широкоплечий парень, явно акселерат, переросший по росту даже Шершня, но мозгами явно отставший даже от коровы.
— Этот, фраерок, — нараспев ответил Сопля и обратился к Шершню, — ну, че примерз там, ссыкло вонючее? В магазине смелый был! Вали, вали до сюда! Я тебе чучу отчебучу!
Сомнительная «острота» Сопли вызвала бурный смех у всей гоп-компании и громче всех у акселерата. Шершень спокойно спустился со ступенек и подростки его мгновенно окружили. Дислокация оставляла желать лучшего. С сумкой на плече и с сервизом в левой руке в толстой дубленке Шершень был крайне неповоротлив и слишком отягощен.
В это время вертлявый Сопля выхватил опасную бритву и взмахнул несколько раз ею перед лицом Шершня.
— Че, ты, фраер, я художник не местный, попишу, как порисую! Приссал, дура?
Шершень молчал и не шевелился. Ему были смешны эти игры, но как их закончить Шершню не приходило на ум.
— Отдай пацанам свои манатки и снимай дубинал, — приказал акселерат, — и скорее, пока мое терпение не лопнуло, фраер!
Краем глаза Шершень заметил, что все подростки вооружены кто арматуриной, кто цепью, кто ножом. Было их восемь и стояли они плотным кольцом.
— Чего снимать? — переспросил Шершень.