— Говори номер телефона Барина, — сказал Шершень, который на протяжении всего разговора поигрывал трубкой сотового телефона, — будем назначать встречу.
— Но я за последствия не отвечаю, — возопил Глушитель, — Барин может послать меня куда подальше! Сегодня же суббота!
— А ты будешь убедительным и докажешь, что именно сегодня нужна эта личная встреча, — сказал Шершень, — найдешь аргументы, если не хочешь долго кашлять, пока кишки не выплюнешь.
— Слушай, кто ты такой? — наконец додумался спросить Глушитель. — Откуда ты взялся? Ты чего мент? Под Барина копаешь? Или под кого? Так менты не имеют права делать, как ты, я буду жаловаться на тебя!
— Жаловаться будешь рыбам в реке, если еще раз что-нибудь не по теме гавкнешь, — ответил на это Шершень. — Будешь звòнить?
— Нет, не буду!!!
— Тогда пойдем, — сказал Шершень.
Он схватил стул к которому был привязан Глушитель сзади за спинку и потащил его к выходу. Глушитель не был настолько тупым, чтобы не понять, куда и зачем его тащат, и он закричал:
— Буду, буду звòнить!
— Ты слишком часто меняешь свои решения, — сказал на это Шершень, — это несолидно для главаря районной мафии. Или ты не главарь, а первый заместитель?
— Не знаю вообще о чем ты говоришь, — хмуро ответил Степа.
— Говори номер телефона, — продолжил Шершень, — я наберу его и приложу аппарат к твоему уху. Но смотри, сболтнешь что-нибудь лишнее, пеняй на себя!
Глушитель, у которого выбора в сущности не было, согласно кивнул. Шершень набрал номер, и когда в трубке ответил тяжелый бас, он приложил телефон к уху Степы.
— Алло! — уныло сказал в трубку Глушитель. — Виктор Исаакович? Это Степан Петрович? У меня к тебе дело, срочное. Нужно немедленно встретится.
— Дело? — грозно спросил Виктор Исаакович. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне по субботам домой звòнят!
— Виктор Исаакович, — затараторил Глушитель, ежась от взгляда Шершня, — я знаю, но дело неотлагательное. Я его без тебя решить не могу. Я долго тебя не задержу.
— А по телефону это твое дело решить нельзя? — спросил Виктор Исаакович. — Больно ты мне тут нужен в субботу!
— По телефону никак, — прохрипел Глушитель, — нужна личная встреча. Потому что дело это касаемо… нет, по телефону я этого не скажу…
— Ха-ха-ха, — пропел в трубке тяжелый бас Барина, — мне уже рассказали тут, что четверых твоих «геркулесов» в «Сабрине» какой-то приезжий лох уделал, как бог черепах. По этому что ли поводу хочешь поговорить?
— Да и по этому тоже, — непроизвольно кивнул Глушитель и с нескрываемым изумлением посмотрел на Шершня.
Стало быть этот ухарь всю его гвардию раскидал!
— Это дело не срочное, до утра подождет! — ответил Барин.
Шершень многозначительно провел по горлу ребром ладони. Глушитель все понял.
— Исаакович, не телефонный разговор, — взмолился Глушитель, — у меня самого проблемы и только ты их можешь решить!
— У тебя и проблемы? — удивился Барин. — Ты же у нас самый крутой в городе, какие у тебя могут быть проблемы?
— Самый крутой ты, — нагло подмазал Глушитель, — ну, пожалуйста, я тебя прошу!.
— Ладно, ладно приезжай, — согласился Барин. — Так. У меня сейчас гости. Когда разойдутся, я тебе звякну на трубу. Кстати, ты где?
— Я у себя на даче, — ответил Глушитель, — в баньке мылся.
— Иван Израилевич с тобой?
— Да, со мной, — ответил Степа.
— Привет ему передавай, — покровительственно сказал Барин.
— Передам, Виктор Исаакович, — пообещал Глушитель.
— Да, еще, — Барин сделал паузу, — где твой племянник?
Глушитель вопросительно посмотрел на Шершня и тот знаками показал ему, что племянник тоже здесь, на даче. Типа, мылся в бане, а теперь водку пьет. Видимо Шершень был талантливый пантомимист, потому что Глушитель все понял.
— У меня он, вон на диване сидит, помылся в бане, теперь водку пьет, — соврал Глушитель, а Шершень утвердительно кивнул, — приехал он, чтобы рассказать мне эту историю. Про кафе. Как все случилось, — от себя добавил Глушитель.
— Ну, ладно, ясно, жди звòнка, — сказал Барин и положил трубку.
На десять секунд повисла пауза.
— А где Пистон по правде? — уныло спросил Глушитель.
— В багажнике лежит, — ответил Шершень, — в своей машине. Наверное, его можно уже достать, а то как бы он там не задохнулся.
Шершень развернул Глушителя спиной к сидящей Лизе, отдал ей ружье и сказал:
— Начнет трепыхаться, бей прикладом по голове, только не сильно, а то убьешь, а он нам еще сегодня пригодится.
Минут через пять Шершень вернулся вместе с источающим омерзительный запах и чихающим Пистоном. Тот тоже страшно замерз лежа в багажнике своего «Ауди», его зубы стучали, и поэтому ему было позволено переодеться под строгим надзором Шершня, выпить водки и попить чаю. У Пистона так затекли руки, что он не мог держать чашку и хлебал, не поднимая ее со стола, как собака. Отвязали одну руку и Глушителю, и тоже позволили попить чаю. Шершень и Лиза присоединились к этой дурной компании.
— То, что вы нас чаем напоили, это вам зачтется потом, — пробормотал Глушитель Шершню и Лизе, заканчивая чаепитие, — получите оба на один удар меньше. Хотя покойникам это безразлично.
— Опять «оперился»? — спросил Шершень. — Или перед племянником выпендриваешься? Забыл, как бороздил просторы родной речки, капитан Немо?
Глушитель ничего не ответил, отвернулся только, поскрипел зубами и спросил у хлебающего чай Пистона:
— Как же вы четыре здоровых бугая в кафе с одним заезжим лохом справиться не смогли, супермены хреновы?
Пистон немедленно прекратил хлебать горячий чай и завопил:
— Он неожиданно напал на нас, дядя Степа! Мы не ждали этого! Мы его бить не хотели, ты же сказал только поучить его, а он…
— Стоп, — заткнул раздухарившегося Пистона Шершень, — хорошо, что ты мне напомнил, Пистон. Спасибо. Я как раз об этом и позабыл спросить у нашего любимого дяди Степы.
Шершень подошел к Глушителю вплотную, наклонил к нему лицо и спросил:
— А с какого это рожна и с чего бы это незнакомый мне дядя Степа Глушитель хочет, чтобы меня «поучили»? Не иначе кто-то его об этом попросил? Потому как я первый день в этом городе и со Степой Глушителем не знаком! Почему Степа Глушитель посылает своих «бультерьеров» искать меня? Почему они задираются ко мне в кафе? Ответь мне на эти вопросы дядя Степа?
— Я тебе не дядя, — буркнул Глушитель.
— Но и не тетя, — поправил его Шершень, — отвечай на вопросы и не умничай.
Лицо Глушителя приняло надменно-оскорбленно-значительное выражение, он попытался выдержать паузу, но тут увидел, что рука Шершня скользнула и приготовилась для очередной оплеухи. Получать унизительную оплеуху, да еще в присутствии племянника Степа не мог себе позволить, поэтому сразу же лицо его вновь приобрело смиренное выражение католического монаха и ответ нашелся в тыльной черепной коробке Степы почти сразу.
— Мне сказали, что ты лезешь не в свое дело, — ответил Глушитель, — вопросы задаешь всякие неуместные.
— Кто сказал? — спросил Шершень. — Следователь Кузнецова?
— Не важно, — вальяжно ответил Глушитель.
— Она, она, — покачал головой Шершень, — больше никому я никаких вопросов не задавал. Значит, госпожа Кузнецова тоже к большой сиське богатенького Барина приложилась? Хотя, я это сразу понял по тому, как она дырки в собственном расследовании неумело прикрывала. А что касается тебя, Пистон, то не ври. Ты меня первый ударил, за это и получил по ребрам.
— Ой, ой, болит, — заныл Пистон, — дядя он мне ребро сломал.
— Ответит, — пообещал Глушитель, — попозже.
— Мечтать не вредно, — парировал Шершень, — тем более, что я даже по закону не превысил пределов необходимой самообороны.
— Ладно, вы тюфяки все трое, но Каратель? — возмутился Глушитель. — Он же дважды чемпион области по контактному карате!!!
— Его с одного удара этот вырубил, — кивнул Пистон на Шершня, — вмандил ему так, что Каратель даже пукнуть не успел. Он и Глыбу через себя кинул, я такого раньше не видал.