Выбрать главу

Глушитель отключился и сунул трубку в карман овчинного тулупа. Он блефовал. Уже три часа вездеход отмерял заснеженную просеку по направлению к заимке. К темноте они должны были подъехать и начать осуществлять свой план, разработанный с такой скрупулезностью на столе в офисе Глушителя. Естественно, Глушитель никому ничего не сообщал. Во-первых, без указания Барина он даже пукнуть боялся, во-вторых, вмешивать область в их внутренние дела не хотел, в-третьих, надеялся, что они и сами, наконец-то, справятся с зарвавшимся гостем их города.

Шершень сунул телефон в карман дубленки и тоже задумался. Что-то мутит этот Глушитель. В любом случае, он подготовится к встрече любых гостей, будь то хоть ОМОН, хоть сам Глушитель. Вряд ли Глушитель будет выносить сор из избы, самим им это не выгодно.

Шершень увидел Татьяну, которая сидела на козлах возле лодочного гаража и смотрела на воду. Быстрая речка с шумом текла по камням и не замерзала.

— Это не та ли самая речка, что и возле вашего города течет? — спросил Шершень, подойдя к Татьяне.

Таня оглянулась, посмотрела на Шершня и сказала:

— У нас здесь только одна речка течет, петляет между холмов.

— Можно я присяду? — спросил Шершень.

— Садись, — ответила Таня и подвинулась.

Шершень сел с ней рядом, помолчал и решил поинтересоваться:

— Таня, мне Барин сказал одну вещь, когда я его спрашивал… Даже не знаю как сказать… с чего начать, дело такое необычное…

— Насчет денег, наверное, — подсказала Таня.

— Да, — кивнул Шершень, — насчет денег. Ты все про это знаешь. Значит, это правда, что Денис у Барина деньги вымогал за те данные, которые он насобирал. Двести тысяч американских долларов хотел с него поиметь.

Таня смотрела на прозрачную речку и молчала.

— Значит, правда, — вздохнул Шершень, — спасибо.

Он приподнялся и собрался идти.

— Да, погоди ты, — Татьяна ухватила его за рукав, — Денис тут ни при чем, это я во всем виновата. Я виновата в том, что Дениса убили. Это я его надоумила, чтобы мы Барину этот материал продали, а не в милицию отнесли. Это я во всем виновата!

— Погоди, — прервал ее Шершень, — не торопись, давай сначала и до конца, все по порядку. Как все было, расскажи.

— Началось с того, — начала говорить Таня, — что Денис в каких-то документах какую-то незначительную ерунду на Барина нашел. Накопал какие-то финансовые махинации, которые Барин проворачивал. Тогда Денис пришел с работы такой возбужденный и сказал, что за одно это Барина можно лет на пять засадить. И у него после этой находки как мания началась! Потом он покопался в архиве и раскопал документы, что приватизация предприятия проведена незаконно, и что у Барина по суду можно все это отсудить. И пошло, и поехало. Чем больше копался, тем больше находил всякой грязи. Оказалось, что этот Барин и в убийствах замешан, и во взятках. Страшный человек. Вот он в доме сидит взаперти и в наручниках, а я боюсь. В доме находится не могу, потому что боюсь его!

Татьяна помолчала и продолжила.

— А жили мы с Денисом знаешь как, от зарплаты до зарплаты еле дотягивали. И свадьбу потому откладывали, что не было денег ее справить. Пока откладывать стало совсем невозможно из-за живота. Мне на работу никак было не устроится, хотя я тоже юрист. Нет мест и не сунешься никуда. В магазине работала продавцом, на дому шила. Мама не работает тоже, нет работы, отец семью кормил да Денис. А еще Лиза растет. Ее тоже и учить надо, и одевать.

— Погоди, — перебил Таню Шершень, — а мне Барин сказал, что у Дениса зарплата была большая. Что он ноутбук себе купил…

— Да? — Лиза даже рассмеялась. — Он на дом работу брал, всякие пустяковые дела, даже тексты набирал для рефератов, ночью гаражи с мужиками строил и купил этот ноутбук подержанный. Никак не на зарплату.

— Так, я не понял, Денис для того собирал компромат, чтобы Барин у него его выкупил? Из-за этого он все это дело затеял?

— Нет, — отрицательно помотала головой Татьяна, — сначала он хотел Барина засадить в тюрьму! Его и всю банду, которая в городе у нас бесчинствует! Начальника милиции Барашко — взяточника и подхалима, Степу Глушителя — откровенного бандита, директора универмага — ворюгу, каких свет не видывал, на мэра нашего тоже был материал еще какой. Мэр наш пригрел тут азербайджанцев. Целую диаспору. Житья от них нет. Юридически они не имеют права покупать у нас в России жилье, потому что граждане другого государства, а фактически покупают! Дадут взятку мэру и скупают квартиры целыми подъездами. Водкой на дому торгуют, краденые вещи скупают, мусор не в помойку выносят, а за окно кидают. Одно слово — дикари. На рынке, в ларьках везде одни азербайджанцы.

— Погоди, а мне Лиза говорила, что Барин всю торговлю под себя подмял?

— А азеры косвенно под ним и есть, потому что дань платят и ему, и мэру, и Барашко, — объяснила Татьяна, — ну, Барашко уже отплатили, он мертвый. Так все равно, придет новый начальник и так же будет взятки брать, такой же бардак в городе останется. «Отцам города», им это выгодно. В мутной водичке легко рыбку ловить.

— Да, город у вас, прямо скажем, интересный, — сказал Шершень.

— Таких городов по всей России знаешь сколько! — покачала головой Татьяна. — Не пересчитать! Начальники жируют, воруют, народ бедствует и пьет!

— Погоди, мы отвлеклись с тобой на общероссийские темы, — сказал Шершень, — ушли от конкретно нашего случая. Так значит на диске был компрометирующий материал на всю вашу городскую верхушку, а не только на Барина?

— Конечно, они все тут повязаны в один пучок, — ответила Татьяна, — там столько было компромата, что прямо всю их начальственную когорту можно было снимать и в тюрьму, снимать и в тюрьму!

— Так, и что же вас остановило? — спросил Шершень. — Что вы этому материалу хода не дали?

— Дальше? Дальше мы с Денисом долго думали и говорили. Вечерами, ночами прикидывали, что к чему. Я его убеждала, что затея эта его напрасна, что в нашей стране их не посадят. У нас такая коррупция закостенелая, рука руку моет. Везде взятки, круговая порука. Они выкрутятся. Ну, в крайнем случае дадут им условное наказание, а мы всю свою жизнь загубим. Это ведь простой работяга украдет моток медной проволоки, а его в тюрьму лет на восемь! А начальник упрет вагон меди, его поймают и ничего с ним не станется. Переведут с одного «рыбного» места на другое, а он как воровал, так воровать и продолжает! Знаешь, там, на диске было материала разного очень много. Только нам с Денисом проку не было, оттого, что всю эту банду пересажали бы. Нам о себе надо было думать. И уговорила я Дениса весь этот материал показать Барину и предложить купить.

— И Денис согласился и пошел продавать, — подытожил Шершень.

— Нет, он сначала очень долго отказывался, — продолжила Таня, — и что, мол, не для того он это все собирал. Он патриот был, хотел, чтобы в России порядок был, чтобы воровать перестали. Умный вроде, а утопист, мечтатель. В этой стране воровать никогда не перестанут и порядок никому не нужен.

— При чем тут наша страна? — спросил Шершень. — Россия великая держава. Мы в ней живем и кроме нас некому в ней все вещи на свои места поставить. Нам самим здесь нужно порядок наводить!

— Ты тоже мечтатель, — ответила Таня, — голыми руками горы не свернешь. Не о всеобщем счастье нужно заботиться, а о своем личном. Если каждый о своем личном счастье позаботится, тогда и всем будет житься легче.

— С этим я согласен, — сказал Шершень, — но мы опять отвлеклись с тобой от основной темы нашего разговора. Так когда Денис решил идти к Барину с компакт диском?

— Как-то вечером, придя с работы, — продолжила свой рассказ Таня, — Денис мне сказал, что кто-то в комбинате его в сети засек, еще немного и его совсем заметут. И тогда он решил, что пора либо в органы материал переправлять, либо продавать. Я его убеждала, чтобы Денис о нас подумал, о нашем будущем. Полагала, ну, неужели Барин пожалеет двести тысяч за свое спокойствие и свободу? И Денис согласился. Тогда, когда он из Москвы вернулся и сказал, все, говорит, пойду к Барину. Вот, мол, получим деньги и навсегда жить в столицу уедем. Купим там квартиру, машину, юристами будем работать. Офис снимем, назовем фирму «ШАРАНДО и К». Мечтали, что жить будем по-другому…